fanfiction & original
Название: Шесть недель
Неделя: 4
День: 7
Автор: viaorel
Бета: Леония
Жанр (для четвёртой части): AU, angst, romance, humor, adventure
Рейтинг: R
Пэйринги: Саске/Наруто, Ли/Гаара, Кисаме/Итачи основные; Сай/Сакура, Неджи/Тен-Тен, Шикамару/Темари, Какаши/Ирука, Киба/Хината, Джирайя/Тсунаде и пр.
Предупреждения: OOС, несколько OMC и OFC, убийства и полицейское расследование, смерть персонажа
Дисклеймер: Masashi Kishimoto
Размещение: запрещено! Только ссылкой на дневник.
Замечание к этой главе: автор не разделяет негативного отношения Итачи к БДСМ-субкультуре.
Глава 28
Воскресенье 16 мая
Пока что всё шло неплохо. Он пришёл ровно в девять, дверь ему открыл чем-то очень озабоченный Намикадзе-сан и, коротко бросив, что сын возится с завтраком, умчался к себе в кабинет. Саске не стал расспрашивать, из-за чего такой переполох, и просто свернул на кухню. У дальней её стены над электрической плитой склонился Наруто в ожидании, пока в джезве поднимется кофе. На голове его были надеты стереонаушники, в которых музыка ревела так громко, что отголоски доносились через всю комнату к Саске. Похоже, о приходе последнего он не знал, так как беззаботно пританцовывал в такт песне, мурлыча под нос слова, и только когда кофе был готов и он развернулся к столу с джезвой в руках, гостя наконец-то заметили.
Саске очень надеялся, что в разговоре не всплывёт тема их вчерашней беседы, опасаясь проницательности Наруто. Часть его, впрочем, этого даже хотела, потому что выносить терзающие изнутри сомнения уже едва хватало сил. Иная же его сущность, твердившая вчера Джуго, что ему не нужны эти неправильные чувства, стояла на своём – и Саске знал, что уступит ей и будет молчать, сколько это возможно. Он будет молчать, пока не определится с тем, действительно ли Наруто тот, ради которого стоит переворачивать весь свой мир вверх дном.
Намикадзе-сан, забегающий время от времени проверить, всё ли у них в порядке, в суматохе сообщил ему, что Хатаке Какаши возвращается к нему в фирму, но он пока ещё не решил, радоваться этой новости или нет – оттого и весь переполох. Кроме того, вскорости должен был вернуться домой дядя Обито, и по этому поводу Намикадзе-сан тоже почему-то переживал, упомянув лишь вскользь некую Рин. Это имя Саске уже доводилось раньше слышать, однако дядины сердечные дела волновали его сейчас, пожалуй, меньше всего, поэтому все намёки начальника он пропустил мимо ушей.
После кофе Наруто повёл его в подвальное помещение, где располагался подземный гараж для жильцов. Саске, не разделяющий любви большинства мальчишек к крутым автомобилям, тем не менее, оценил по достоинству чёрную Toyota Yaris, которую, как объяснили ему чуть позже, Намикадзе-сан презентовал сыну на шестнадцатилетие. Внутри салона пахло свежестью и ещё чем-то сладким, что сходу определить у него не получилось.
- Ну что, поехали? – улыбнулся ему Наруто, запрыгивая на водительское сиденье. Щёлкнули ремни безопасности, в руках водителя сверкнули ключи – и минуту спустя они уже выезжали из огромного подвального гаража, освещаемого бледным светом электрических лампочек, на улицу. С погодой им сегодня повезло: солнце светило вовсю, на ярко-синем небе не было ни одного облачка, а жару отгонял лёгкий утренний ветерок. Наруто попросил его включить какую-нибудь музыку, и вскоре тишину в салоне разбавило звучание любимой ими обоими музыкальной группы.
Пока всё шло неплохо, да. До тех самых пор, когда Саске вдруг не пришло в голову перечислить в уме, все ли необходимые вещи для фотосъёмки он прихватил с собой из дома. И тут его как током ударило: аккумулятор. Чёрт возьми, он взял всё, даже не забыл поменять объектив на другой, лучше подходящий для портретной съёмки, а проклятый аккумулятор остался дома, на зарядке!
- Наруто, - позвал он несмело, чувствуя себя при этом полнейшим идиотом.
На него бросили короткий взгляд, после чего парень вновь уставился на дорогу, и только тут Саске обратил внимание, насколько напряжённым выглядит его спутник: голова вжата в плечи, лицо сосредоточено, глаза широко открыты и блуждают по дикой траектории, словно боясь упустить какую-нибудь мелочь на дороге.
- Что? – бросил Наруто, крепче сжав руки на руле.
- Я… - Саске провёл языком по пересохшему верхнему нёбу. – Мы могли бы ненадолго заехать ко мне? Я одну вещь важную забыл… аккумулятор.
- Хорошо, - блондин с явным трудом оторвал одну руку от руля и клацнул по GPS-навигатору, тот пискнул, экран зажёгся. – Вводи адрес, я Коноху плохо знаю.
Пришлось повозиться с новой навороченной техникой, но в итоге наикратчайший путь был вычислен и автомобиль, изменив направление, помчался в сторону его дома.
- Я сейчас позвоню узнать, есть ли кто дома, - вспомнив, что родители собирались в гости к родственникам, решил Саске и, достав телефон, набрал мамин номер. Та ответила ему почти сразу. – Алло, мам, вы с папой дома?
- Нет. То есть, я дома, - защебетала счастливая мама в трубку, - а папа пошёл в гости сам. Тут Итачи пришёл, ты когда вернёшься?
- Итачи?.. – Саске покосился на Наруто. Тот будто ничего и не слышал. – С ним всё в порядке?
- Да, всё отлично! Я тут пеку его любимое печенье, мы сидим на кухне, болтаем. Ты поторопись, а то ему нужно скоро уходить!
- Ма, - неуверенно протянул парень, - я уже договорился с другом, мы сейчас едем фотографировать на природу, мне только аккумулятор забрать…
- Так приходи вместе с другом, тут на всех хватит! – обрадовалась Микото.
- Ну, ма! Мы спешим.
- Ничего не желаю слушать, приводи своего друга, я его угощу – и можете уезжать хоть на край света. Всё, жду!
Саске положил трубку и в нерешительности посмотрел на Наруто. Тот, не отрывая взгляда от дороги, спросил:
- Всё нормально?
- Ну, как сказать? Тебе придётся подняться вместе со мной и попробовать маминого печенья, она настаивает. Извини.
- А не рановато меня с мамой знакомить? – хмыкнул Наруто, скосив взгляд на экран GPS-навигатора. - Скоро уже подъедем…
Всё внутри Саске разом окаменело. Не до конца веря в то, что слух его не подвёл, он повернул голову в сторону водителя – тот, по всей видимости, не нашёл ни капли необычного в своих словах: лицо его было сосредоточенно нахмурено, но вовсе не из-за раздумий, как выкрутиться из странного положения, - нет, он вглядывался в карту на прямоугольном экране, наверняка пытаясь понять, ту ли дорогу выбрал.
- Направо, - подсказал Саске на автомате, всё ещё ожидая от собеседника хоть какой-то реакции, однако тот, будто намеренно издеваясь, не показывал интереса ни к чему, кроме поиска верного пути. – У третьего подъезда тормозни, - добавил он, устало вздохнув.
Наруто послушно нажал на тормоз и заглушил двигатель.
***
Он не был уверен, что знал, зачем пришёл сегодня домой. По договорённости, на время операции он обязан был прервать все связи с родными и квартироваться у дяди, пока тот пропадал в Америке, поэтому, находясь здесь сегодня, он нарушал данное Орочимару слово. Но сегодняшней ночью, когда он лежал в нагретой собственным телом кровати и, бесцельно глядя в потолок, мечтал хотя бы о мимолётном забытьи, проклятое предчувствие заставляло его держать глаза открытыми и всё время возвращало сознание к этой навязчивой мысли: перед тем, как идти с Дейдарой на их тайное задание, он должен повидаться с семьёй.
Попрощаться?.. Нет, он не хотел думать об этом, от этого слова в груди просыпалась разъедающая душу боль, и он усилием воли отгонял неугодные выводы прочь. Всему виной было обыкновенное волнение, ведь это нормально, совершенно нормально, ничего сверхъестественного. Убедив себя в этом, Итачи успокоился, расслабился – и вскоре ему наконец-то удалось погрузиться в тревожный сон-полудрёму.
Ему снилось, что у него не было глаз. Он водил пальцами по тонкой плёнке век, покрывающих пустующие ямы глазниц, но вот что странно: боль была такой, словно глаза всё ещё оставались на месте, просто не видели – и всё. Не видели – со всеми бывает. И провалы в глазницах тоже ничего не значили, ведь несуществующие органы не могли болеть, верно?..
Очнувшись в начале восьмого утра, напуганный и взмыленный, Учиха Итачи первым делом поднёс ладони к лицу. Глаза были на месте. Не успев испытать облегчение от этого факта, он осознал кое-что другое: ему как никогда сильно хотелось вернуться домой, в родную квартиру, обнять маму, родную, тёплую, всё понимающую мамочку, улыбнуться Саске и, может быть, даже сказать пару добрых слов отцу…
Дома он застал только родителей. Увидев его, папа, одетый в свой парадный костюм, вмиг посуровел и, бросив жене, что ждёт её внизу, покинул квартиру. Мама же, наоборот, вся расцвела, тут же усадила его за стол и, не дав даже толком объясниться, заявила, что его сыновний долг – остаться здесь, с ней, хотя бы на пару часов, а отца она отправит в гости и одного. «Он всё равно только о своей полиции и будет болтать, мне там делать нечего», - бросила она легкомысленно, набирая на мобильном номер мужа. Поддаться желаниям матери, хранительницы уюта в их доме, по которому он так сильно соскучился в последнее время, было, скорее, удовольствием, чем обязательством, и Итачи остался.
У мамы получалось делать всё одновременно и очень быстро, оттого вскоре он уже был в курсе последних событий, произошедших в семье Учиха, пока он был занят работой, а из духовки доносился соблазнительный запах его любимого печенья. Когда позвонил Саске, Итачи, хоть и удивился, узнав от мамы, что зайдёт он ненадолго и вместе с каким-то своим другом, однако был рад возможности хотя бы увидеть младшего брата. Что это был за друг, он догадался не сразу – в суматохе этой недели он совершенно забыл и о непростом испытании, через которое проходил сейчас Саске, и даже о существовании Наруто. И только когда мама, побежавшая открывать дверь, вернулась в кухню с непередаваемо озадаченным лицом, его словно озарило. Зашедший минутой позже Саске, смущённый и явно нервничающий, лишь подтвердил его догадки.
- Привет, - улыбнулся брат скупо, и взгляд его на миг потеплел – впрочем, тут же вновь посерьёзнев. Он повернулся в сторону прихожей и позвал: - Проходи.
Наруто уже где-то успел загореть: его лицо и руки чуть потемнели, а вот на шее, открытой из-за чёрной майки, отчётливо была видна линия загара – аккурат по округлый ворот футболки. Похоже, затея с посещением не особо ему нравилась: он, пытаясь скрыть смущение, засунул руки глубоко в карманы голубых джинсов, оглядывал всё вокруг несмело, а на хозяйку вообще старался лишний раз не смотреть, будто опасаясь, что излишнее любопытство приведёт к его изгнанию из чужого дома.
- Садись, - бросил ему Саске и отодвинул от стола один из табуретов. Наруто сел, послав извиняющуюся улыбку сидящему напротив Итачи, и, ссутулившись, замер.
- Наруто-кун, - решив подбодрить немного парня, позвал Итачи приветливо. – Рад снова видеть тебя.
- Здравствуйте, - промямлил гость в ответ, неловко потупился и принялся ёрзать ладонями по коленям.
Саске постоял немного в нерешительности, затем всё же поспешил в комнату, бросив на ходу:
- Я мигом!
Итачи перевёл настороженный взгляд на маму: та была якобы полностью увлечена тем, что переносила горячие кругляшки печенья с противня на тарелку, но напряжённая поза выдавала её с головой. Решив не испытывать судьбу темами, на которые ему, ввиду влюблённости брата, хотелось когда-нибудь поговорить с Наруто, он выбрал самый нейтральный вопрос, который пришёл ему в голову:
- Что вы сегодня планируете делать?
Наруто с явным усилием поднял голову, и Итачи не без тени удовольствия заметил алеющий на его щеках румянец.
- Ну, мы… за город собрались. Саске хотел пофотографировать меня… в смысле, ну, моделью чтобы я у него побыл… вот…
Мама поставила на середину стола тарелку с печеньем, а сама присела рядом с Наруто, и выражение её лица – радушное и в то же время какое-то напряжённо-внимательное – Итачи очень не понравилось.
- Пожалуйста, угощайся, Наруто-кун, - она подвинула полную тарелку ближе к гостю, тем самым смутив его ещё больше. – А знаешь, ты мне очень сильно напоминаешь одного человека, Намикадзе Минато его зовут. Ты, стало быть, его родственник?
- Угу, - кивнул Наруто и, прожевав, добавил: - Сын. Очень вкусно, Учиха-сан, прямо объедение. Я в жизни такого домашнего печенья не ел.
- Правда? – Микото расплылась в улыбке, и подозрительность в её взгляде как по волшебству отступила.
Итачи расслабился: подсознательно пареньку удалось нащупать и потянуть за нужную ниточку – уж теперь, когда мамину стряпню оценили так высоко, она попросту не сможет относиться к Наруто плохо, он знал это точно. Атмосфера за столом тотчас переменилась.
- Правда-правда, - убеждал откинувший былое стеснение гость и в доказательство своих слов утянул с тарелки ещё одно печенье. – У меня папа только основные блюда готовит, а сладости – это не его профиль. А вы прямо мастерица, Учиха-сан, я даже рад, что Саске забыл этот свой аккумулятор. Только ему не говорите, пожалуйста.
Микото, совсем раздобрев, расхохоталась и, пунцовая от комплиментов, залепетала что-то про семейный рецепт. Дверь спальни внезапно отворилась, и оттуда выглянул Саске. Итачи вовремя поймал его непонимающий взгляд, в котором уже можно было видеть проблески наступающей паники, и успокаивающе кивнул – по крайней мере, он очень надеялся, что кивок этот хоть сколько-то убедил брата не переживать.
- Саске! – благодушно позвала мама, всё ещё похихикивая, совсем как молоденькая девчонка. – Садись, тоже попробуй. И почему ты от нас своего замечательного друга прятал всё это время? Наруто-кун, - обратилась она к гостю, положив руку ему на плечо, - приходи на следующих выходных в гости, только Саске скажи, пускай заранее предупредит, я что-нибудь для тебя сделаю. Ты вагаси любишь?
- Обожаю, - невнятно пробормотал Наруто, едва справляясь с полным ртом сладкого угощения. – Особенно такие, знаете, кубики желеобразные, где фрукты ещё внутри.
Мама подмигнула ему заговорщицки и шепнула:
- Договорились.
А вот это уже было откровенно смешно: хохочущая, как школьница, мама, сыплющий комплиментами Наруто, всего минуту назад не знавший, куда себя девать от дискомфорта, и – что венчало всю эту странную картину – вытянутое лицо безмолвствующего Саске. Итачи похвалил себя за то, что всё-таки послушал собственное чутьё и явился сегодня проведать семью – что ни говори, а хотя бы ради этой сцены прийти стоило. И внезапно в груди парным молоком разлилось приятное ощущение, что у него всё будет хорошо: их с Дейдарой план удастся, тяжёлые времена на работе пройдут, даже с отцом они непременно когда-нибудь помирятся. И у Саске всё обязательно будет так же хорошо, если не лучше – поймав пару взглядов Наруто в сторону его брата, он сразу понял, что нет никакого третьего, и, если только Саске не сглупит, сердце этого чудесного солнечного паренька, который так полюбился их маме, может принадлежать всецело ему.
Он протянул руку к тарелке с печеньем и с улыбкой откусил кусочек. Сразу вспомнилось детство – чудесная пора, когда маленький мирок их трёхкомнатной квартиры казался огромным-преогромным, а папа с мамой представлялись самыми умными и красивыми людьми на планете. В воскресное утро тот из братьев, кто просыпался первым, обычно прокрадывался на кухню и, пока мама не видела, проворно шарил по столу и обычно находил в одной из тарелок, прикрытых полотенцем, какую-нибудь приготовленную мамой сладость – свежую, пахнущую так, что можно с ума сойти от радости. Счастливец, нашедший клад, тут же торопился юркнуть обратно в спальню, чтобы разбудить брата-сообщника и поделиться прекрасной новостью: «Там пирожки!» или: «А мама сделала рисовые лепёшки! Айда пробовать!». Прекрасные, далёкие времена…
Вскоре Саске, так и не пришедший в себя от шока, буркнул, что им нужно успеть застать нужный свет для фотографий, и едва ли не силком утянул Наруто прочь из кухни, вызвав тем самым мамино недовольство и улыбку у Итачи. Когда парочка путешественников отправилась на свою загородную фотосессию и они с мамой вновь остались одни, молодой человек вдруг задумался: увидела ли мама в поведении младшего сына то, что увидел он? И если да, то будет ли она переживать по этому поводу? Он тут же одёрнул себя: конечно же, будет – чёрт, да она с ума сойдёт, когда обо всём догадается. Однако прямо сейчас настроение у Итачи было слишком хорошим, чтобы предаваться подобным безрадостным мыслям – они попросту не задерживались у него в голове.
- Этот Наруто, - услышал он мамин голос и обернулся. Микото, стоя к нему спиной, вытирала полотенцем тарелки. – Он, вроде бы, хороший мальчик, правда?
- Да, очень хороший, - подтвердил Итачи, ещё не чувствуя подвоха.
Мама помолчала некоторое время, затем продолжила задумчиво:
- И хорошенький тоже.
В тоне её не было ни капли осуждения, и Итачи с облегчением решил, что, возможно, даже если его мать и раскусила Саске, ничего страшного не произойдёт – уж слишком её очаровал этот Узумаки. Однако с выводами спешить не следовало.
Итачи сделал безразличный вид и, когда мама обернулась к нему с тревогой во взгляде, протянул:
- Не знаю, не заметил.
Микото вздохнула чуть раздражённо, быстро подошла к столу с тарелкой в руках и, грохнув ею об стол, села напротив сына и заглянула ему в глаза – пытливо и просяще, как умела только она.
- Итачи, ты ведь сказал бы мне, если бы знал?..
- Мам, - перебил он её с нажимом. – Пускай сам разбирается.
Она прижала к груди полотенце, будто какую-нибудь ценную реликвию, и покачала головой. Из её груди вырвался тяжкий вздох:
- Но ведь… а Наруто такой хороший мальчик… Послушай, может быть, он просто хочет быть, как ты? Что в детстве постоянно за тобой тянулся, так и сейчас. Как думаешь?
Подобная наивность заставила его рассмеяться.
- Ма-ам, - позвал он с шуточным укором, - ну что ты такое говоришь?!
- Я же не знаю, как там оно происходит! – обиделась женщина. – Может, пройдёт это у него, кто знает?
- Пускай сам определяется, мама, давай не будем лезть, - предложил он примирительным тоном и, накрыв её ладонь своей, слегка сжал.
На встревоженном лице, ещё таком моложавом и привлекательном, появилась слабая улыбка.
- Ну, хорошо.
- Вот и славно. – Он вернул ей улыбку и взял с тарелки ещё тёплое печеньице. – Вкуснятина, мам, как всегда.
***
На протяжении всего путешествия Гаару не покидало ощущение, будто каким-то магическим заклинанием его занесло в другой мир – не враждебный, но и не родной, уютный, в котором привык жить настолько, что даже прекращаешь замечать его вокруг. Ли же, казалось, наоборот – дышал этим миром, впитывал его звуки и краски, сливался с ним. Хоть он и вырос здесь, теперь его тоже можно было назвать чужаком, и именно так они, верно, выглядели в глазах жильцов этого района – они были двумя иноземцами, нарушителями, и цель их прихода была неизвестна никому.
Только сейчас Гаара в полной мере осознал, насколько в самом деле отличается от так называемых обывателей – тех жителей Конохи, которые день ото дня поднимаются по звонку будильника в определённое время, чтобы идти на скучную работу, а вернувшись вечером, получают свою порцию интересных катастроф из блока новостей, обсуждают до полуночи с супругой на кухне повышение налогов и то, как их дети быстро растут, а потом ложатся спать в тесной спальне с тонкими стенами – всё лишь для того, чтобы проснуться завтра под точно такой же звонок будильника. Здесь обитали так называемые винтики механизма, большинство из которых были безликой массой в толпе. Всего лишь винтики, и жизнь у них была – как у всех, и мечты их посещали – тоже как у всех. А тех из них, кто проснулся и захотел разукрасить эту опостылевшую картину, называли сумасшедшими, бунтовщиками, идеалистами, которым промыли мозги… Только вот чьи мозги были промыты на самом деле?
Теперь Гаара начал понимать, что имела в виду Тен-Тен, когда в шутку жаловалась на своих соседей, обзывающих её чертовкой. И, хоть они только пришли сюда, ему внезапно до жути сильно захотелось обратно, в квартиру Ли, с недавних пор приобрётшую статус зоны комфорта, или к себе домой, или, что ещё лучше, к Наруто. Но то, что они собирались сделать, было важным – не столько для него, сколько для них как пары, и эта важность перечёркивала ощущение непринадлежности к окружающему миру, как и неприязненные взгляды жильцов – уж это-то его не сломает.
Тен-Тен ждала их. Она уже несколько лет была единственной обитательницей небольшой двухкомнатной квартиры, оставленной ей переехавшими в другой конец города родителями, поэтому своим визитом они никого не потревожили. Дома девушка не носила своей обычной причёски в виде двух хвостиков-ушек, а просто завязывала их сзади резинкой, кроме того, без привычных кожаных штанов и куртки узнать её было непросто – Гаара против воли вытаращил глаза, увидев на байкерше самую что ни на есть простую светло-серую хлопчатобумажную майку и такого же цвета шорты.
- Да, это я, - скривилась на его немой вопрос Тен-Тен и сделала шаг назад, пропуская гостей внутрь.
С Ли они обменялись тяжёлыми взглядами, смысл которых Гаара не понял, затем Ли протянул ей руку, и она, помедлив немного, пожала её. Только после этого он переступил порог квартиры подруги.
Разговор вышел непростым. Порой Гааре казалось, что ещё секунда – и он не выдержит, поднимется и уйдёт отсюда к чёртовой матери, однако каждый раз, когда он вот-вот готов был сорваться, рука Ли под столом сжималась на его колене – и он, стиснув зубы, оставался на месте, утешая себя мыслью, что всё должно скоро кончиться. Гаара знал, что Тен-Тен прекрасный спорщик, но ему даже в голову не приходило, что она когда-нибудь испробует своё мастерство на нём. Каждая её фраза – невинная, на первый взгляд, - попадала в самую точку, выбивала землю у него из-под ног, и пока он приходил в себя, Ли, знающий эту девушку куда лучше, приходил на помощь с должным ответом, а он вынужден был молчать, глотая встающие в горле комки обиды, и готовиться к новой атаке. Это действительно напоминало поле боя, и хотя Гааре обычно нравилось соревноваться в остроте ума и силе слова, в этот раз он явно почувствовал себя лишним – точно он был застрявшим меж двух жерновов камешком и из-за него все искры и скрежет.
Наконец, когда обе стороны, похоже, попросту устали от войны, Тен-Тен первая вздохнула:
- Ладно, Ли, если ты у меня прямо такой упрямый… Хорошо. Будет вам помилование.
- Вот уж спасибо, - хмыкнул он иронично, - ты сегодня чрезвычайно щедра.
- Да я вообще золотце!
Она улыбнулась, он ответил такой же улыбкой – облегчённой и чуточку лукавой, и наблюдавший их противостояние со стороны Гаара внезапно понял: войне подошёл конец. Он не был уверен, что должен чувствовать по этому поводу, потому что победа, если она кому-то и принадлежала, его заслугой уж точно не являлась. Ли повернулся к любимому и, словно забыв, что они не одни, провёл нежно ладонью по его гладкой щеке, будто спрашивая, что его беспокоит. Гаара выдавил из себя улыбку, коснулся губами кончиков его пальцев – «ничего, всё в порядке». В последние дни они всё чаще общались именно так – без слов, одними движениями, и эта их маленькая игра захватывала обоих. Ли всё не отводил взгляда, смотрел пристально ему в глаза, и Гаара мог поклясться, что слышит в своей голове, о чём тот сейчас думает. Интересно, задался он внезапным вопросом, а если он ответит, его услышат?..
- Ну всё, всё, вы меня подкупили! - раздалось умилённое с другой стороны стола. Развернувшись, любовники в упор посмотрели на хозяйку квартиры – та, чуточку покрасневшая, ухмылялась во всю ширину рта, а в её огромных карих глазах прыгали донельзя знакомые чёртики. – Вы слишком миленько смотритесь вместе, чтобы мне на вас жаловаться, честное слово!
Ли облегчённо рассмеялся, привлёк возлюбленного к себе за плечи и поцеловал в висок:
- А мы уж думали вчера, ты с ножом на нас кидаться будешь.
- На вас?! – Она изобразила руками какой-то сумбурный каратистский жест. – Вот уж чего не дождётесь, мне моя жизнь ещё дорога! И потом, если б я хотела вас убить, то назначила бы встречу на каком-нибудь перекрёстке, а потом попросту переехала бы вас мотоциклом. Раза три-четыре.
- Не надо! - театрально захныкал Гаара, схватившись за своё лицо. – У тебя, безумная женщина, совсем не развито чувство прекрасного, что ли?
На этот раз смеялись все – от доброй шутки, от облегчения, что всё кончилось и можно снова быть друзьями, от того, как между ними троими вновь заструилось тепло.
- Ой! – вдруг вздохнула Тен-Тен, прикрыв округлившийся рот ладошкой. – Я ж забыла совсем!
- Что? – спросил Ли, мигом насторожившись.
Девушка послала ему извиняющуюся улыбку, потянула за резинку на волосах – и стала для Гаары совсем неузнаваемой.
- Я тут… Ты только не убивай меня, ладно? Я злая была на вас, ясно?
- Что? – повторил Ли спокойно, и его ладонь на плече Гаары сжалась.
- Ну… Я сказала сенсею про вас, - наконец сдалась Тен-Тен и тут же нырнула под стол, будто боясь, что в неё полетит что-нибудь тяжёлое и смертоносное.
Гаара скосил взгляд на своего любовника: по его лицу сейчас невозможно было прочесть абсолютно ничего – расстроен ли он, разозлён ли, и смутное чувство, подавшее голос с края сознания, подсказывало, что это – всего лишь искусная маска. Ему уже приходилось видеть её раньше – несколько дней назад, когда они крепко поссорились в додзё.
- Тен-Тен, - произнёс Ли твёрдо, глядя на вжавшую голову в плечи подругу, - ну-ка позвони ему и скажи, что мы сейчас к нему зайдём.
- Да ты что, с ума сошёл? – почти в один голос закричали они с Гаарой.
- Я – нет, - покачал Ли головой в ответ, - просто не хочу, чтобы он переживал. Мы придём, я ему всё объясню, и всё будет хорошо.
- А потом он меня скинет с балкона, - мрачно заключил Гаара, понурившись. – Нет, Ли, мы так не договаривались, я только на Тен-Тен согласие давал!
- Да ничего он с тобой не сделает, крашеный, расслабься, - отмахнулась девушка, ища в телефонной книжке номер учителя. – Максимум – отжиматься заставит и приседать пятьдесят раз. Ты ж спортсмен, что, не справишься?
Гаара только разочарованно выдохнул:
- Много ты знаешь…
***
- И что мне делать?
Саске опустил фотоаппарат, чтобы не смотреть на него через стекло объектива. В роли модели Наруто явно чувствовал себя неловко: он переминался с ноги на ногу, дёргал нервно за край майки и никак не мог найти себе места среди высоких, покрытых сочными молодыми листьями деревьев. Рядом в радиусе, по меньшей мере, километра никого не было: они специально проехали зону, которую горожане облюбовали для семейных выездов с пикниками, и оказались на территории, докуда обычно добирались только желающие побыть наедине с природой – практикующие техники созерцания, художники, просто путешественники.
Саске это место нравилось, в первую очередь, своей уединённостью. За те несколько раз, что он приезжал сюда фотографировать, ему не повстречалось ещё ни одного человека, поэтому прогулку по этим местам, вдали от суеты цивилизации, от приевшихся звуков города, он считал наилучшим способом запастись зарядом свежей энергии и как следует отдохнуть. Помимо этого, в выбранном им лесу было много клёнов самых разных видов, а эти деревья очень нравились ему своими широкими пальчатыми листьями и интересными узорами теней, которые эти листья отбрасывали на землю.
Они оставили автомобиль на дороге и углублялись в лес около получаса, блуждая там, пока Саске наконец не вывел их на свою любимую поляну. На ней росли в основном только клёны, а трава была такой высокой, что в отдельных местах доставала до самого пояса, в зелени разнотравья просматривались высокие маленькие цветочки – в основном, жёлтые и красные, - глядя на которые, Саске каждый раз зарекался сорвать перед уходом парочку и посмотреть потом в Интернете, как они называются, но постоянно забывал.
Наруто смотрел на него выжидающе, и в волосах его, совсем как живая, шевелилась тень от колышимых ветром листьев дерева, под которым он стоял, а глаза приобрели насыщенный синий цвет. Саске кашлянул в кулак, надеясь скрыть накатившее смущение, и махнул рукой:
- Я не хочу, чтобы ты делал что-то специально.
- Ага, то есть, рожи не корчить? – улыбнулся блондин игриво.
- Не надо. Лучше просто… Веди себя, как обычно себя ведёшь.
- Это как?
- Ну, рассказывай мне что-то, можешь прохаживаться неспеша, где тебе захочется, а я уже по ходу дела буду тебя координировать. Но вообще-то я хотел сделать именно живые фотографии, а не подстроенные, понимаешь?
- Не совсем, - протянул Наруто неуверенно, - но я ведь не фотограф, моё дело маленькое. Итак, рассказываю. Что ж тебе рассказать-то?..
Выходило именно так, как Саске планировал, а задумывал он незаметно вызвать у Наруто такое состояние, когда он забывался, увлечённый историей, и тогда начинало излучать внутренний свет всё его красивое лицо. Фотограф в нём мечтал каким-то образом запечатлеть на снимке эти живительные лучи, которые ещё задолго до его осознания добрались до его сердца и полонили его. Ему ни к чему была идеально загримированная кукла в шикарном костюме – нет, в подобном искусстве он не видел жизни. Жизнь, по мнению Саске, била ключом из человеческих душ, и умение поймать и увековечить моменты раскрытия чужого сердца он считал воистину великим мастерством творящего фотографа. Профессионалом такого ранга он себя не считал, но идея бросить вызов своему умению засела в его голове слишком крепко, чтобы не попробовать. Помимо этого, во всей сегодняшней вылазке имелась и личная выгода, признавать которую было неловко, но необходимо. Иметь у себя фотографии Наруто – такого, светящегося радостью и теплом, удивительного человека – было заманчивой идеей, ведь, если смотреть на вещи реально, Саске не знал, сколько ещё продлится их общение, расскажи он о своих чувствах… Если его ждёт худший сценарий развития событий, в качестве утешения у него останутся фотографии – кусочки мира из того времени, когда всё ещё было хорошо, и можно было сколько угодно любоваться этой улыбкой, не боясь быть осуждённым.
Похоже, Наруто понял, что от него требовалось, и идеально справлялся со своей задачей: он неспешно бродил между невысоких деревьев, такой обыкновенный в своих майке и джинсах и в то же время ни на кого не похожий, он жестикулировал в своей обычной манере, смеялся, жмурился, когда солнце попадало ему в глаза, и заходил поглубже в тень, где из-за лёгкого ветерка по его лицу сразу же начинали двигаться диковинные тени-лапки от кленовых листьев. Саске слушал вполуха: его внимание было поглощено выискиванием нужного кадра, и он так боялся пропустить какой-нибудь, что не отнимал фотоаппарат от лица и держал напряжённый палец на кнопке.
- …вот, он меня позвал чай с ним пить, а потом и говорит, мол, наверное, у вас с Саске друг на друга какой-то редкий вид аллергии, - донёсся до него сквозь возведённый барьер сосредоточенности голос Наруто. – И после этого рассказал, что мы с тобой, оказывается, раньше были знакомы.
- Что? – бросил Учиха, глядя на него через объектив. – С какой это радости? Я не помню.
- Так и я не помню, - хихикнул Наруто, перемещаясь глубже в тень. – А он говорит, было. Нам тогда по шесть лет или около того должно было быть, и мы из-за чего-то сильно поссорились и подрались, но из-за чего – он не знает, потому что в это время они с твоим братом и дядей были внизу, на первом этаже нашей квартиры. После того случая, говорит, решили нас больше не сводить.
Саске почувствовал себя так, будто его только что ударили чем-то тяжёлым по голове. Руки опустились сами собой, и он посмотрел на Наруто теперь уже открыто, не через объектив. Похоже, по лицу его сейчас можно было прочесть всю степень его изумления, потому что блондин взволнованно нахмурился:
-Что такое?
Голос поначалу не слушался, горло перехватила сухая лапа, но Саске всё же сумел выдавить из себя:
- Сколько, говоришь, лет нам было?
- По шесть примерно, - пробормотал Наруто, всё ещё глядя на него с беспокойством. – А с тобой всё в порядке? Ты как-то покраснел…
Саске приложил ладонь к лицу: щека горела. Он тяжело сглотнул и уставился на парня, всё ещё не веря в то, что услышал:
- Так это был ты!..
Если Наруто не обманывал и действительно начисто забыл ту первую встречу с младшим представителем семейства Учиха, то последнему повезло куда меньше – история достаточно долгое время преследовала его впечатлительную мальчишескую душу, и даже до сих пор время от времени всплывала в его сознании давним стыдом. Безусловно, с годами детали начали выветриваться и забываться, поэтому, если бы не сегодняшнее упоминание Наруто, то светловолосый мальчишка, с которым у него был первый в жизни поцелуй, так и остался бы в его памяти безымянным персонажем из прошлого.
Сейчас, однако, он начал припоминать некоторые мелочи и сопоставлять их с реальностью. Тот добрый дяденька, который накормил их с Итачи красивыми сладостями, ведь был светловолос, как и его сын, а сидели они все вместе поначалу в гостиной на первом этаже – только тогда расстановка мебели была чуть иной, да и сама квартира, если он припоминал верно, имела несколько иной вид. А заваленная игрушками детская, должно быть, нынче стала комнатой Наруто. А светловолосым мальчишкой, поцеловавшим его, был…
- Что ты вспомнил? – протянул подозрительно тот, который когда-то был тем самым мальчишкой.
Саске продолжал пялиться на него широко открытыми глазами, попросту не справляясь с масштабами мыслей, кружащих сейчас по его сознанию. Если вездесущее и исполняющее волю вселенской мудрости веретено судьбы начало сплетать их жизни вместе ещё тогда, то стоило ли удивляться всем тем совпадениям, что предначертали их новую встречу? И если всё действительно было решено уже давно, могло ли это значить, что те чувства, которые изводили его на протяжении последних дней и от которых он так рьяно открещивался, на самом деле?..
- Да, я вспомнил, - произнёс он ровным тоном, стараясь держать себя в руках. – Но там ничего такого не было, правда. Обычная встреча.
- По тебе сразу и видно, что обычная, - хмыкнул Наруто насмешливо. – Слушай, ну расскажи, мне же интересно!
Саске отвёл взгляд в сторону. Рассказывать о поцелуе он, конечно же, не собирался, тем более что на самом-то деле мальчишка ничего такого не имел в виду, когда чмокнул его в губы, нижнюю из которых черноволосый гость прикусил до крови, неудачно приземлившись после очередного безумного прыжка в запале игры. Саске помнил, как залился краской и как запылали уши, как он посмотрел удивлённо на своего игрового партнёра, не зная, как реагировать на такой жест – а тот смотрел на него искренне и встревоженно, затем спросил: «Ну что, прошло?». Уже позже, может, через год, Саске понял, что крылось за подозрительными действиями мальчишки. Понял он это, когда увидел, как в парке на игровой площадке девчушка поранила коленку, а подбежавшая мама, чтобы дочка прекратила плакать, увещевала её: «Вот сейчас я поцелую, и всё пройдёт», после чего касалась губами больного места – и ребёнок, как по волшебству, забывал про слёзы. Помнится, тогда маленького Саске как током прошибло – вспомнился белобрысый мальчишка, откровенно не понимающий, из-за чего он вдруг накинулся на него с воплями и кулаками. И стало так стыдно!..
Правда, до наступления этого откровения Саске всерьёз переживал насчёт того поцелуя и вскоре, измученный душевными метаниями, рассказал обо всём старшему брату. Итачи, узнав правду, строго-настрого запретил ему выбалтывать об этом кому-либо из приятелей и уж тем более маме и папе – вспоминая об этом сейчас, Саске решил, что брат наверняка переживал больше за собственную репутацию среди мальчишек во дворе, чем за него. Что ж, возраст диктует круг интересов, с этим ничего не поделаешь.
- Са-аске-е.
Он очнулся и поднял взгляд – Наруто стоял совсем рядом и, скрестив руки на груди, неодобрительно хмурился.
- Ты реагировать на меня собираешься?
- Я?
- Ну не я же!
Последовавшая за этим тишина вполне очевидно говорила о том, что рассказывать ничего Учиха не собирается – да он бы со стыда сгорел, заставь его Наруто всё-таки открыть рот!
- Эх, ладно, - наконец сдался блондин и, пройдя мимо него, плюхнулся в высокую траву, расставив руки и ноги в стороны, - не пытать же мне тебя, в самом деле. Как-нибудь потом расскажешь. Ложись лучше рядом, хватит уже на сегодня фотографий.
Не слушающимися пальцами Саске сложил Nikon обратно в чехол, после чего сунул его в рюкзак и сел на траву рядом с блондином, предварительно примяв высокую траву ладонью. Наруто, смеясь, ухватил его за плечо, принуждая лечь.
- Вот так-то, - хмыкнул он удовлетворённо и повернулся боком, чтобы заглядывать ему в лицо. – Слушай, я спросить хотел. Как поживает твой поезд?
- Какой поезд? – удивлённо протянул Саске, не в силах оторвать взгляда от его лица.
- Недавно ты признался мне, что твоя жизнь в последнее время напоминает поезд, пошедший не по тем рельсам, и это тебя пугает. Ты до сих пор это чувствуешь?
Саске всерьёз задумался над вопросом, хотя сосредоточиться, когда его тайный возлюбленный находился в такой близости от него, было крайне нелегко. Если не брать во внимание сердечные проблемы, то в семье всё было по-старому, разве что добавилась новая причина для волнения – Итачи задумал какое-то собственное расследование и теперь почти каждый день бывает в том квартале, где охотится убийца. Подробностей его плана Саске не знал, но то, что Кисаме-сан был в курсе и помогал ему, вселяло надежду на успех. Впрочем, в памяти его всё ещё были свежи предупреждения Генмы и Хаяте… В отсутствие Итачи маме и папе спорить было не о чем, поэтому в доме в эти дни не разразилось ни одного скандала. Он открылся вчера своим друзьям, и те приняли его, предложив свою помощь и поддержку. А если уж говорить о его чувствах к Наруто… Теперь он уже не сомневался, что встреча их была предопределена где-то там, на небесах, и силами, недоступными для понимания человеческим разумом, но даже сейчас, когда он уверился в том, что его любовь не была ошибкой и значила куда больше, чем просто увлечение, он всё ещё не мог переступить через свои концепции будущего – уютного и стандартного, в котором его ждали бы нежная и ласковая жена, двое детей, хорошо, если сыновей, и дом, в который хотелось бы возвращаться после насыщенного рабочего дня…
- Послушай, - он обратил взгляд на Наруто, который всё это время не сводил с него глаз, - насчёт твоего вопроса… С поездом до сих пор всё сложно, я пока не знаю, едет ли он в пропасть или нет, но думаю, что всё-таки не едет.
Наруто одарил его сверкающей улыбкой и лёг обратно на спину.
- Если я могу чем-то помочь…
- Нет, вряд ли можешь.
- …то пользуйся, потому что я не всегда смогу быть в зоне досягаемости, так сказать.
На этот раз настал черёд Саске приподниматься на локте и заглядывать ему в лицо:
- Что это должно означать?
Голубые глаза, наполовину закрытые веками, заблестели.
- Скорее всего, в конце лета я уезжаю учиться в США. На полгода. Нас с Гаарой пригласил мистер Харви, ты его помнишь, да? Тот американец.
Саске опустил голову в медленном кивке, пытаясь таким образом дать себе время обдумать услышанное. Наруто скоро уезжает – сжалось болью сердце. Он уезжает, и там он будет всё время проводить с Гаарой, это сблизит их ещё больше. А Саске останется здесь, и чёрт бы его побрал, если он знает, как сможет пережить эту разлуку. И если бы он был хоть чуточку решительнее, если бы знал, что Наруто не отвергнет его, склонись он сейчас над его лицом и поцелуй его – всё было бы гораздо проще. Как говорится, или пан, или пропал – одно из двух. Но прямо сейчас, когда любимый, желанный человек находился в такой близости от него, такой красивый, такой запретный… Он не мог заставить себя перейти границу. Не мог.
Такие моменты часто описывают в фильмах или книжках, и в выдуманных историях герой, повинуясь желаниям читателей или зрителей, обычно набирается храбрости и совершает-таки этот из ряда вон выходящий поступок, не боясь последствий. Но в жизни-то всё куда сложнее, чем в какой-то плоской пьеске, в жизни этот несовершённый поцелуй перевернул бы буквально всё, а Саске, как оказалось, ещё не был готов к такому перевороту.
Было очень больно. В груди тянуло, ныло, терзало и раздирало на части душу, и он успел обозвать себя сотней нелестных эпитетов, пока лежал вот так, едва дыша и любуясь милыми чертами, а Наруто прикрыл глаза, свои великолепные магнетические глаза, имеющие над ним странную силу, и, казалось, задремал.
Сколько так прошло времени, он не помнил. В определённый момент это просто прекратилось – и вот они уже шли по лесу, возвращаясь к машине, к цивилизации, и Саске, чуть поотстав, кусал губы и продолжал ругать себя за нерешительность, а его спутник, отчего-то недовольный, всё шагал впереди, ни на секунду не останавливаясь и даже не оборачиваясь. Когда они уже оказались у автомобиля, Наруто задержался у водительского сиденья и пригвоздил Саске к месту цепким взглядом.
- Ты никогда его не сделаешь, да?
- Чего? - не понял он.
Тот только посмотрел на него неодобрительно, затем махнул рукой и залез внутрь. Прежде чем раздался звук закрываемой двери, Саске показалось, он расслышал приглушённое бормотание:
- Не сделаешь шага мне навстречу, придурок.
***
Майто Гай, по случайным наблюдениям Гаары, имел всего два режима: позитива и поучения. В первом он пребывал почти всё время, а второй включал только в тех случаях, когда ленивые студенты отказывались выполнять упражнения на занятиях и им следовало поведать в лекционной форме о важности спорта в жизни любого человека. Направляясь теперь домой к своему преподавателю физкультуры и по совместительству почётному опекуну своего парня, Гаара в полупанической эйфории гадал, в каком из этих двух режимов Гай встретит его. Ведь он: во-первых, был ленивым студентом; во-вторых, являлся виновником трагедии восьмилетней давности; в-третьих, встречался с его обожаемым так называемым любимым учеником, о сексуальных предпочтениях которого Гай узнал только недавно, и, если ему не изменяет память, Ли не говорил, что учитель их одобрил. Что ж, расклад получался со всех сторон «выигрышным», и выходило так, что под режим позитива настроение предстоящей встречи явно не подходило, поучительной лекции здесь было маловато, и оставался только третий вариант – явление нового, доселе не виденного им режима Майто Гая. Получалось, обчёлся он с их количеством, не так ли?
«Режим, - хмыкнул про себя Гаара, нервно похихикивая. – Слово-то какое замысловатое».
Он прекрасно осознавал, что все эти абсурдные размышления корнями уходят в банальный страх и нежелание видеться с человеком, который с недавних пор косвенно стал для него куда большим, чем просто рядовым преподавателем. Насчёт Гая ручаться он не мог, но в нём самом готовности к такой ответственной встрече не было ни капли. Возможно, поэтому в дороге ноги его постоянно путались, словно даже они понимали – странных визитов на сегодня уже достаточно, этот можно перенести и на следующий раз. Однако Ли был непреклонен – ему, уставшему от недоговорок и обменов свежими сплетнями за спиной, захотелось раз и навсегда разъяснить вопрос их взаимоотношений со своей названной семьёй, и не будь Гаара тем, на кого в процессе разборок сыплются шишки, то непременно поддержал бы его в этом намерении, но шкурные интересы, что ни говори, правят миром, и этот случай на исключение не тянул.
- Только помни, - шепнул ему Ли, когда они уже стояли у нужной двери, - говорить буду я.
- Да пожалуйста, - юноша пожал плечами, лихо ухмыльнувшись.
Трюк, однако, не удался – Ли вздохнул, привлёк его на мгновение к себе и успокаивающе погладил по голове:
- Не волнуйся ты так, не съест он тебя.
Дверь с внезапным грохотом распахнулась – влюблённые едва успели отскочить в сторону, - и с порога на них воззрился Майто Гай собственной персоной, сияющий, как новая монета, в своём неподражаемом спортивном костюме и с повязкой на голове такого же зелёного цвета. Его широкая улыбка, казалось, была настолько яркой, что могла затмить солнце.
«А-а, нет, я не ошибся, - протянул ироничный голосок внутри Гаары, - таки два режима у него. Только с какой стати он первый на нас включил?».
- Мой любимый ученик! – кивнул мужчина в сторону Ли, тот, ошарашенный не меньше Гаары, слабо кивнул. Взгляд сияющих радостью неизвестного происхождения глаз переместился на красноволосого. – И бездельничек! Как хорошо, что вы решили зайти, мне как раз не с кем было поделиться последними новостями! Заходите!
Проход моментально освободился, а в коридоре уже маячила широкая преподавательская спина. Двое парней, обменявшись подозрительными взглядами, одновременно ступили внутрь. Из кухни до них доносился звон посуды и голос хозяина квартиры:
- А вы знаете, молодёжь, что такое энергетическая гимнастика тибетских монахов? «Око возрождения», слышали про такое? Наверняка не слышали. А вот я вам сейчас расскажу.
Гай снова возник перед ними с огромным подносом, на котором возвышалась гора фруктов.
- Пойдёмте, - кивнул он в сторону гостиной и тут же скрылся в указанном направлении.
Прежде чем следовать за ним, Гаара потянул Ли за плечо, заставляя наклониться, и зашептал:
- Он всегда так быстро передвигается?
- Только когда очень волнуется, - пожал плечами парень, стягивая кроссовки. – Он и белиберду эту чешет только потому, что не знает, как разговор начинать. Но не волнуйся, я постараюсь его из этого состояния вывести.
Гаара покачал головой:
- Ну, Ли-сенсей, ты меня в это втянул, теперь если не выкрутишься…
- Крутиться надо, да! – подхватил расслышавший конец его фразы Гай, занятый уборкой с дивана завалов в виде книг о здоровом образе жизни, эспандеров, гантелей и прочих спортивных прибамбасов, чтобы освободить место для гостей. – Это первое упражнение такое, двадцать один раз надо по часовой стрелке покрутиться, чтобы запустить работу энергетических вихрей. Ты знаешь об этом, Гаара?
Юноша, не желая показаться невежей, неопределённо передёрнул плечами. Его тут же усадили на диван едва ли не силком и сунули в руки яблоко – он даже не успел опомниться, а шустрый Майто Гай уже сидел напротив и наливал им в стаканы воду.
- Это, - объяснял он попутно, - очищенная от гадостей шунгитом, очищенная от всякой информации заморозкой и структурированная вода, во как. Пейте! Пить, кстати, надо за пятнадцать минут до или через два часа после приёма пищи, запомните, а лучше – запишите!
Ли принял из его рук стакан с кристально чистой водой:
- Сенсей, спасибо вам за такой приём, но мы ведь пришли не об этом поговорить.
- А про тебя я уже всё знаю, подожди, - отмахнулся от него Гай и перевёл строгий взгляд на Гаару, от которого последнему стало явно не по себе. – Ну что, бездельничек, какой образ жизни ведём?
После полученного в доме Тен-Тен опыта Гаара, не ожидавший, что центром внимания станет он, растерялся и повернулся к Ли за помощью. Тот подсказал одними губами: «Здоровый».
- З-здоровый, - повторил он неуверенно.
Гай одобрительно кивнул и продолжил допрос:
- Курим, пьём?
- Не курю.
- Наркотики?
- Очень давно, и то баловался только. Один раз всего.
- Беспорядочные половые связи?
- Сенсей, - вмешался Ли, но учитель его проигнорировал.
- Ну?
- Были, - выдохнул Гаара побеждённо, чувствуя, что тест он, похоже, провалил. – Но давно.
- А незащищённый секс?
Он покачал головой:
- Не помню, по крайней мере.
- Что ж, зато честно, - хмыкнул Гай и со странной улыбкой откинулся на спинку дивана.
Гаара про себя задался вопросом, к какому режиму можно приписать это его настроение. Решить ему времени не дали – допрос возобновился.
- Сова или жаворонок?
- Сова.
- Сколько часов в день спишь?
- Ну, как все, восемь, лучше девять, конечно…
- Почему так много? Надо пять-шесть и вставать до рассвета! Мясо употребляешь?
- Нет, рыбу только, морепродукты там всякие…
- А это плюсик! – протянул Гай обнадёживающе, затем вновь заговорил тоном инспектора полиции: - Чай, кофе пьёшь?
- Кофе пью много, - пробормотал Гаара, не поднимая головы, - чай реже гораздо, и то не всякий. С бергамотом ненавижу.
- Салаты, зелень кушаешь?
- Ну да, конечно.
- Фастфуд?
- Терпеть не могу.
- Морскую капусту любишь?
- Да.
- Ещё один плюсик! – вновь похвалил его Гай. – Напомнишь, я тебе потом статью про полезность морской капусты дам почитать.
- А может, мы поговорим лучше? – вставил Ли, по лицу которого было видно, что он не может определиться, злиться ему или смеяться.
- Лучше, Ли, я у него ещё кое-что сначала поспрашиваю, - отмахнулся мужчина, вновь повернувшись к Гааре. – На велосипеде катаешься?
- Умею, но катаюсь редко – летом только, когда с другом на дачу выезжаем.
- А плавать умеешь?
- Очень хорошо плаваю.
- Ладно… А бегать? Бегаешь?
- Не люблю, да и не с кем, а одному скучно.
Гай повёл бровями в сторону Ли:
- Это твой недочёт. Заинтересуй.
Тот, уже откровенно борясь со смехом, шлёпнул ладонью по лицу и покачал головой.
- Ладно, Гаара, - наконец заключил самопровозглашённый инспектор, поднимаясь, - последний вопрос. Сколько раз от пола отжаться сможешь?
Гаара тоже поднялся, на автомате принявшись оглядывать помещение в поисках свободного от тренажёров и книг места на полу, достаточного, чтобы поместить его в горизонтальном положении в полный рост.
- А как надо? Узким, средним или широким хватом, на пальцах или на кулаках, или с хлопками, может?..
Гай посмотрел на него внезапно заблестевшими глазами и дрожащим голосом слабо произнёс:
- Какие ты правильные вопросы задаёшь… Чего ж на парах такой бездельничек?
Придумать ответ Гаара не успел – в следующую же секунду его заключили в такие крепкие объятия, что стало трудно дышать, а над головой звучно запричитали:
- Чего ж ты раньше молчал, что ты такой хороший мальчик?! Я б не переживал! А то вчера себе все нервы извёл, что ты плохо на моего Ли влиять будешь, а ты вон какой! Наш!
- Наш, наш, - раздался рядом спокойный голос Ли, и вскоре его освободили из плена, а на плечо легла ободряюще знакомая рука. – И вы, сенсей, переборщили с этим допросом, вот что вам скажу.
- Я, между прочим, волновался за тебя! – отрезал Гай с новыми, строгими нотками в голосе. – Совсем уже никакого ума у вас нет, да, молодёжь? На прошлой неделе огорошил новостью, что он мне не родит внуков, потому что, видите ли, не по девушкам, а вчера эта шалопайка Тен-Тен сообщает, что он ещё и встречается с тем самым Гаарой!
- Тем самым?.. – протянули парни в унисон.
- С бездельничком, который, оказывается, ещё и старый знакомый! – отчеканил Гай, сурово сдвинув брови. Однако лицо его тут же переменилось, и на Гаару он уже посмотрел ласковым взглядом: - Но я-то тогда не знал, что ты на самом деле за подарок, а то не стал бы вообще тратить нервы и переживать!
- Так что, - осторожно уточнил Ли, - вы принимаете наши отношения?
Вместо ответа Гай расставил руки в стороны и со счастливой улыбкой заключил в объятия на этот раз их обоих. Гаара от облегчения рассмеялся, Ли ответил ему энергичным кивком.
- Вот видишь, Гаара? – когда троица вновь расселась по местам, с гордым видом рассказывал ему мужчина, указывая на Ли. – Какой человек вырос! Цени!
- Я ценю, - хихикнул он и слегка пихнул любовника в плечо. – Только нос сильно не задирай.
- А он не будет, - отмахнулся Гай, - я его не таким воспитал. Я ж его во-от с такого возраста знаю! Хочешь, фотографии покажу?
Ли закатил глаза в деланной скуке:
- Сенсей, ну кому интересны эти старые фотографии?
- Мне интересны! – поднял руку Гаара и, пока Гай отвернулся, показал парню язык.
Вскоре на столе лицом к гостям уже лежал раскрытый фотоальбом, и хозяин, тыча пальцем в снимки, пояснял:
- Это первая аттестация Ли, жёлтый пояс получил. А вот это я арбуз огромный купил, и мы втроём с Тен-Тен его пытались съесть – весь так и не осилили, пришлось на следующий день оставлять. А это в приюте, там какую-то пьесу ставили, Ли играл Солнышко.
- Похож, - хмыкнул Гаара, разглядывая снимок.
- А это мы на озере отдыхали, Ли с Тен-Тен выпросили у какого-то рыбака лодку покататься, а потом вёсла где-то растеряли, мне потом пришлось плавать, разыскивать их. Вот шпана, да?
- Не то слово, - поддакнул Гаара, стрельнув хитрым взглядом в сторону Ли. Тот изобразил на себе сцену удушения, а вслух произнёс:
- Может, хватит уже фотографий, сенсей?
Однако он оказался в меньшинстве: Гаара, заявив, что хочет как можно больше узнать о детстве своего молодого человека, потребовал ещё снимков и историй, на что Гай восхищённо ответил, что экс-бездельничек нравится ему всё больше и больше с каждой минутой, и перевернул страницу альбома.
Возвращались из гостей они уже вечером – естественно, предварительно дав клятвенное обещание, что навестят радушного хозяина в ближайшее время ещё раз. Уже почти стемнело, когда они плечом к плечу шли по узким дворам, сейчас не кажущимся Гааре такими уж чужими, и слушали звуки собственных шуршащих о гравий шагов. Невдалеке раздавался собачий лай, его перекрикивали радостные детские визги, откуда-то в прогретый щедрым весенним солнцем воздух вплетался слабый запах сирени.
- А всё было не так уж плохо, - заговорил первым Гаара, вспомнив прощальные объятия Гая и его слова насчёт того, что отныне он принят в их небольшую, но сплочённую семью.
Ли скосил на него лукавый взгляд:
- Не жалеешь?
- Не-а. Осталось только пережить завтрашнюю атаку друзей в университете – и всё.
- А мне – предстать перед твоими друзьями в новой ипостаси.
Ли сунул руки в карманы и пнул валяющийся на дороге камушек, тот отлетел далеко вперёд. Когда они вновь поравнялись с ним, на этот раз отправил его в полёт Гаара.
- Ты забываешь, что, хоть моему брату ты и понравился, с сестрой моей ты не знаком. И потом, остаётся ещё отец Узумаки.
- А он-то тут при чём? – хмыкнул Ли, продолжая игру в «пни камень».
- Для дяди Минато я как родной, так что придётся, никуда ты не денешься.
- Ладно. А ты тогда поедешь со мной в додзё, где я жил последние годы, мои сенсеи очень хотели с тобой познакомиться.
- Это зачем же? – Камень вновь отлетел дальше по дороге.
- Вот ты для этого дяди Минато как родной, а я – для них.
- Понятно.
Когда они снова поравнялись с камнем, Ли внезапно остановился, приподнял лицо любовника за подбородок и впился в его губы крепким поцелуем, от которого у Гаары даже немного закружилась голова.
- Это за что? – улыбнулся юноша, обвивая руками шею возлюбленного.
Ли коснулся губами иероглифа на его лбу, совсем как в тот, первый раз, и шепнул:
- За то, что пошёл со мной сегодня.
Гаара хмыкнул, вывернулся из объятий и продолжил шагать по улице.
- Вот пригласишь меня сейчас к себе, - игриво бросил он поравнявшемуся с ним Ли, - тогда и отблагодаришь.
Камень остался лежать на дороге за их спинами, растворяясь в подступающих сумерках.
***
Дейдара уже ожидал его в назначенном месте – в невзрачном переулочке в квартале от дома, в котором на последнем этаже жил Зецу. Адрес его знали назубок все постоянные обитатели квартала: очень часто там проходили поистине безумные вечеринки с кокаином, экстази, никогда не затихающей музыкой, рвущей сознание бесконечным ритмом, и переходящей из ночи в день и из дня в ночь оргией. Порой подобные сборища затягивались на целую неделю, и, принимая приглашение зайти внутрь и «хорошо провести время», никто не знал, когда оттуда выйдет, но чаще всего веселье прерывалось неожиданно – когда сумасброд-хозяин этого безобразного хаоса неожиданно терял рассудок и избивал до полусмерти кого-то из приглашённых. После подобного шоу, кажущегося не таким уж притягательным, когда не было сцены и слепящих глаза софитов, а к горлу подступала тошнота от витавшего в воздухе запаха крови – после такого вечеринка расстраивалась сама собой, и Какудзу даже не приходилось прилагать усилий, чтобы разогнать обдолбанную молодёжь и приняться за усмирение своего подопечного. Касательно квартиры Зецу Дейдаре не раз пересказывали легенды и пострашнее, но проверять их правдивость у него не было ни малейшего желания, ведь он, в отличие от большинства сверстников, свою долю приключений в жизни уже получил. Кроме того, он единственный знал, что Зецу, известный своим таинственным сценическим образом, на самом деле нисколько не притворяется, когда говорит, что его разум расщеплён надвое, и свою вторую, тёмную половину он контролировать не может.
Обо всём этом Дейдара рассказал вчера своему новому другу, а тот слушал внимательно, и создавалось впечатление, будто все факты он записывает в сознании и тут же структурирует, как папки в архиве. Видеть такого Итачи, серьёзного, с живым острым взглядом, было не столько непривычно – за пару дней знакомства он не успел привыкнуть к этому парню, - сколько попросту странно. Однако какая, к чёрту, разница, кем на самом деле был Итачи, если рядом с ним в груди не ныло от мучительной пустоты, образовавшейся после смерти Сасори? Если этот парень был панацеей, то будь он хоть самим дьяволом – Дейдара знал, что всё равно доверял бы ему.
Явившийся Итачи окинул его с ног до головы долгим оценивающим взглядом и наконец кивнул:
- Годится. А я боялся, что ты в какие-нибудь шпионские шмотки оденешься и мне придётся отправлять тебя домой переодеваться.
- Ну уж нет, - хмыкнул блондин, расправляя на теле эластичную чёрную майку со вставкой-сеточкой на груди. – Я сериалы смотрю, так что в курсе: если хочешь, чтобы тебя не заметили, одевайся как можно более обычно.
На тонких губах Итачи появилась лёгкая улыбка, очень ему идущая:
- Да уж, только в этом квартале нас можно назвать обыкновенно одетой публикой. Пойдём. Я всё, что нужно, взял.
Они вышли из переулка и бок о бок направились вверх по освещённой неоновыми вывесками улице. Рука Итачи легла ему на плечи, он потянулся к его уху и шепнул:
- Подыграй.
Дейдара растянул губы в широкой улыбке, которая, он надеялся, вышла такой, как он хотел: уверенной и предвкушающей, сообщающей всем проходящим мимо, что они с этим черноволосым красавчиком собираются делать, лишь только доберутся до кровати. Именно тогда, в тот момент ему стало по-настоящему страшно – не абстрактно, как вчера, во время обсуждения плана, когда он ещё толком ничего себе не представлял, а страшно так, что все внутренности словно стянуло в холодный скользкий комок, и пересохло во рту, и все мысли будто выбил кто из головы – осталась только одна, крутящаяся в голове снова и снова, как чёртова шарманка: «Это по-настоящему». Именно так: механизм был запущен, и он шёл по улице шаг в шаг со своим сообщником, улыбаясь, как идиот, а тот, чудесный актёр, опустил руку ему на талию и время от времени привлекал к себе, делая вид, что шепчет на ухо непристойности, как нетерпеливый любовник. А потом всё произойдёт по плану: они обыщут дом Зецу и когда – когда, не если – найдут там доказательства того, что в смерти Сасори виновен он, Дейдара заберёт у этого нелюдя его никчёмную жизнь – и тем самым похоронит вместе с ним себя. И всё, остановить или замедлить ход событий было невозможно, потому что механизм был запущен, и у руля стоял Итачи, этот неизвестно откуда взявшийся подарок судьбы и, безусловно, самый необыкновенный человек из тех, которых ему когда-либо приходилось встречать.
- Сюда, - шепнул Дейдара и указал взглядом на подъезд.
Им удалось успешно обмануть выходящую оттуда парочку – те обменялись понимающими взглядами, и уже за спиной заговорщики услышали: «Ух, ну и молодёжь красивая нынче пошла!». В ответ на это Итачи послал им самодовольную улыбку, растаявшую в тот же миг, когда они зашли внутрь тёмного подъезда. Здесь, насколько было известно Дейдаре, лампы не зажигали специально, потому как многие пары, не имея укромного местечка, чтобы уединиться, находили приют именно тут, в темноте и постоянном напряжении, что кто-то может войти и помешать им. Многих, впрочем, возбуждала как раз опасность быть замеченным, и это было известно Дейдаре не понаслышке – ему, старожилу этого квартала, доводилось экспериментировать со всяким.
- Нам на лифт, - шепнул он Итачи, предварительно прислушавшись и убедившись, что в темноте не раздаётся никаких подозрительных шорохов и стонов, могущих свидетельствовать, что они здесь не одни.
Когда они прокрадывались, боясь наделать лишний шум, мимо окна, свет от уличного фонаря осветил лицо Итачи, и красные линзы в его глазах сверкнули при этом так, что Дейдару невольно бросило в холодный пот – показалось, перед ним сейчас предстал демон.
- Что? – словно почувствовав, как задрожало его тело, шепнул его спутник вопросительно и нажал на кнопку вызова лифта.
Дейдара отмахнулся, хотя его движение вряд ли было замечено в темноте:
- Просто… Зачем ты линзы носишь? Тебе, конечно, в них клёво, но не ночью, чёрт побери. Я чуть в штаны не наложил, честное слово.
- Ненавижу цвет своих глаз, - кратко бросил Итачи и, когда открывшаяся пасть лифта облила его бок тёплым жёлтым светом, повернулся к нему с совершенно неуместной игривой улыбкой на лице: - А красные – потому что, как ты выражаешься, мне в них клёво.
Дейдара опустил голову и первым вошёл в лифт:
- Да ну тебя.
ПРОДОЛЖЕНИЕ В КОММЕНТАРИЯХ
Неделя: 4
День: 7
Автор: viaorel
Бета: Леония
Жанр (для четвёртой части): AU, angst, romance, humor, adventure
Рейтинг: R
Пэйринги: Саске/Наруто, Ли/Гаара, Кисаме/Итачи основные; Сай/Сакура, Неджи/Тен-Тен, Шикамару/Темари, Какаши/Ирука, Киба/Хината, Джирайя/Тсунаде и пр.
Предупреждения: OOС, несколько OMC и OFC, убийства и полицейское расследование, смерть персонажа
Дисклеймер: Masashi Kishimoto
Размещение: запрещено! Только ссылкой на дневник.
Замечание к этой главе: автор не разделяет негативного отношения Итачи к БДСМ-субкультуре.
Глава 28
Воскресенье 16 мая
Пока что всё шло неплохо. Он пришёл ровно в девять, дверь ему открыл чем-то очень озабоченный Намикадзе-сан и, коротко бросив, что сын возится с завтраком, умчался к себе в кабинет. Саске не стал расспрашивать, из-за чего такой переполох, и просто свернул на кухню. У дальней её стены над электрической плитой склонился Наруто в ожидании, пока в джезве поднимется кофе. На голове его были надеты стереонаушники, в которых музыка ревела так громко, что отголоски доносились через всю комнату к Саске. Похоже, о приходе последнего он не знал, так как беззаботно пританцовывал в такт песне, мурлыча под нос слова, и только когда кофе был готов и он развернулся к столу с джезвой в руках, гостя наконец-то заметили.
Саске очень надеялся, что в разговоре не всплывёт тема их вчерашней беседы, опасаясь проницательности Наруто. Часть его, впрочем, этого даже хотела, потому что выносить терзающие изнутри сомнения уже едва хватало сил. Иная же его сущность, твердившая вчера Джуго, что ему не нужны эти неправильные чувства, стояла на своём – и Саске знал, что уступит ей и будет молчать, сколько это возможно. Он будет молчать, пока не определится с тем, действительно ли Наруто тот, ради которого стоит переворачивать весь свой мир вверх дном.
Намикадзе-сан, забегающий время от времени проверить, всё ли у них в порядке, в суматохе сообщил ему, что Хатаке Какаши возвращается к нему в фирму, но он пока ещё не решил, радоваться этой новости или нет – оттого и весь переполох. Кроме того, вскорости должен был вернуться домой дядя Обито, и по этому поводу Намикадзе-сан тоже почему-то переживал, упомянув лишь вскользь некую Рин. Это имя Саске уже доводилось раньше слышать, однако дядины сердечные дела волновали его сейчас, пожалуй, меньше всего, поэтому все намёки начальника он пропустил мимо ушей.
После кофе Наруто повёл его в подвальное помещение, где располагался подземный гараж для жильцов. Саске, не разделяющий любви большинства мальчишек к крутым автомобилям, тем не менее, оценил по достоинству чёрную Toyota Yaris, которую, как объяснили ему чуть позже, Намикадзе-сан презентовал сыну на шестнадцатилетие. Внутри салона пахло свежестью и ещё чем-то сладким, что сходу определить у него не получилось.
- Ну что, поехали? – улыбнулся ему Наруто, запрыгивая на водительское сиденье. Щёлкнули ремни безопасности, в руках водителя сверкнули ключи – и минуту спустя они уже выезжали из огромного подвального гаража, освещаемого бледным светом электрических лампочек, на улицу. С погодой им сегодня повезло: солнце светило вовсю, на ярко-синем небе не было ни одного облачка, а жару отгонял лёгкий утренний ветерок. Наруто попросил его включить какую-нибудь музыку, и вскоре тишину в салоне разбавило звучание любимой ими обоими музыкальной группы.
Пока всё шло неплохо, да. До тех самых пор, когда Саске вдруг не пришло в голову перечислить в уме, все ли необходимые вещи для фотосъёмки он прихватил с собой из дома. И тут его как током ударило: аккумулятор. Чёрт возьми, он взял всё, даже не забыл поменять объектив на другой, лучше подходящий для портретной съёмки, а проклятый аккумулятор остался дома, на зарядке!
- Наруто, - позвал он несмело, чувствуя себя при этом полнейшим идиотом.
На него бросили короткий взгляд, после чего парень вновь уставился на дорогу, и только тут Саске обратил внимание, насколько напряжённым выглядит его спутник: голова вжата в плечи, лицо сосредоточено, глаза широко открыты и блуждают по дикой траектории, словно боясь упустить какую-нибудь мелочь на дороге.
- Что? – бросил Наруто, крепче сжав руки на руле.
- Я… - Саске провёл языком по пересохшему верхнему нёбу. – Мы могли бы ненадолго заехать ко мне? Я одну вещь важную забыл… аккумулятор.
- Хорошо, - блондин с явным трудом оторвал одну руку от руля и клацнул по GPS-навигатору, тот пискнул, экран зажёгся. – Вводи адрес, я Коноху плохо знаю.
Пришлось повозиться с новой навороченной техникой, но в итоге наикратчайший путь был вычислен и автомобиль, изменив направление, помчался в сторону его дома.
- Я сейчас позвоню узнать, есть ли кто дома, - вспомнив, что родители собирались в гости к родственникам, решил Саске и, достав телефон, набрал мамин номер. Та ответила ему почти сразу. – Алло, мам, вы с папой дома?
- Нет. То есть, я дома, - защебетала счастливая мама в трубку, - а папа пошёл в гости сам. Тут Итачи пришёл, ты когда вернёшься?
- Итачи?.. – Саске покосился на Наруто. Тот будто ничего и не слышал. – С ним всё в порядке?
- Да, всё отлично! Я тут пеку его любимое печенье, мы сидим на кухне, болтаем. Ты поторопись, а то ему нужно скоро уходить!
- Ма, - неуверенно протянул парень, - я уже договорился с другом, мы сейчас едем фотографировать на природу, мне только аккумулятор забрать…
- Так приходи вместе с другом, тут на всех хватит! – обрадовалась Микото.
- Ну, ма! Мы спешим.
- Ничего не желаю слушать, приводи своего друга, я его угощу – и можете уезжать хоть на край света. Всё, жду!
Саске положил трубку и в нерешительности посмотрел на Наруто. Тот, не отрывая взгляда от дороги, спросил:
- Всё нормально?
- Ну, как сказать? Тебе придётся подняться вместе со мной и попробовать маминого печенья, она настаивает. Извини.
- А не рановато меня с мамой знакомить? – хмыкнул Наруто, скосив взгляд на экран GPS-навигатора. - Скоро уже подъедем…
Всё внутри Саске разом окаменело. Не до конца веря в то, что слух его не подвёл, он повернул голову в сторону водителя – тот, по всей видимости, не нашёл ни капли необычного в своих словах: лицо его было сосредоточенно нахмурено, но вовсе не из-за раздумий, как выкрутиться из странного положения, - нет, он вглядывался в карту на прямоугольном экране, наверняка пытаясь понять, ту ли дорогу выбрал.
- Направо, - подсказал Саске на автомате, всё ещё ожидая от собеседника хоть какой-то реакции, однако тот, будто намеренно издеваясь, не показывал интереса ни к чему, кроме поиска верного пути. – У третьего подъезда тормозни, - добавил он, устало вздохнув.
Наруто послушно нажал на тормоз и заглушил двигатель.
***
Он не был уверен, что знал, зачем пришёл сегодня домой. По договорённости, на время операции он обязан был прервать все связи с родными и квартироваться у дяди, пока тот пропадал в Америке, поэтому, находясь здесь сегодня, он нарушал данное Орочимару слово. Но сегодняшней ночью, когда он лежал в нагретой собственным телом кровати и, бесцельно глядя в потолок, мечтал хотя бы о мимолётном забытьи, проклятое предчувствие заставляло его держать глаза открытыми и всё время возвращало сознание к этой навязчивой мысли: перед тем, как идти с Дейдарой на их тайное задание, он должен повидаться с семьёй.
Попрощаться?.. Нет, он не хотел думать об этом, от этого слова в груди просыпалась разъедающая душу боль, и он усилием воли отгонял неугодные выводы прочь. Всему виной было обыкновенное волнение, ведь это нормально, совершенно нормально, ничего сверхъестественного. Убедив себя в этом, Итачи успокоился, расслабился – и вскоре ему наконец-то удалось погрузиться в тревожный сон-полудрёму.
Ему снилось, что у него не было глаз. Он водил пальцами по тонкой плёнке век, покрывающих пустующие ямы глазниц, но вот что странно: боль была такой, словно глаза всё ещё оставались на месте, просто не видели – и всё. Не видели – со всеми бывает. И провалы в глазницах тоже ничего не значили, ведь несуществующие органы не могли болеть, верно?..
Очнувшись в начале восьмого утра, напуганный и взмыленный, Учиха Итачи первым делом поднёс ладони к лицу. Глаза были на месте. Не успев испытать облегчение от этого факта, он осознал кое-что другое: ему как никогда сильно хотелось вернуться домой, в родную квартиру, обнять маму, родную, тёплую, всё понимающую мамочку, улыбнуться Саске и, может быть, даже сказать пару добрых слов отцу…
Дома он застал только родителей. Увидев его, папа, одетый в свой парадный костюм, вмиг посуровел и, бросив жене, что ждёт её внизу, покинул квартиру. Мама же, наоборот, вся расцвела, тут же усадила его за стол и, не дав даже толком объясниться, заявила, что его сыновний долг – остаться здесь, с ней, хотя бы на пару часов, а отца она отправит в гости и одного. «Он всё равно только о своей полиции и будет болтать, мне там делать нечего», - бросила она легкомысленно, набирая на мобильном номер мужа. Поддаться желаниям матери, хранительницы уюта в их доме, по которому он так сильно соскучился в последнее время, было, скорее, удовольствием, чем обязательством, и Итачи остался.
У мамы получалось делать всё одновременно и очень быстро, оттого вскоре он уже был в курсе последних событий, произошедших в семье Учиха, пока он был занят работой, а из духовки доносился соблазнительный запах его любимого печенья. Когда позвонил Саске, Итачи, хоть и удивился, узнав от мамы, что зайдёт он ненадолго и вместе с каким-то своим другом, однако был рад возможности хотя бы увидеть младшего брата. Что это был за друг, он догадался не сразу – в суматохе этой недели он совершенно забыл и о непростом испытании, через которое проходил сейчас Саске, и даже о существовании Наруто. И только когда мама, побежавшая открывать дверь, вернулась в кухню с непередаваемо озадаченным лицом, его словно озарило. Зашедший минутой позже Саске, смущённый и явно нервничающий, лишь подтвердил его догадки.
- Привет, - улыбнулся брат скупо, и взгляд его на миг потеплел – впрочем, тут же вновь посерьёзнев. Он повернулся в сторону прихожей и позвал: - Проходи.
Наруто уже где-то успел загореть: его лицо и руки чуть потемнели, а вот на шее, открытой из-за чёрной майки, отчётливо была видна линия загара – аккурат по округлый ворот футболки. Похоже, затея с посещением не особо ему нравилась: он, пытаясь скрыть смущение, засунул руки глубоко в карманы голубых джинсов, оглядывал всё вокруг несмело, а на хозяйку вообще старался лишний раз не смотреть, будто опасаясь, что излишнее любопытство приведёт к его изгнанию из чужого дома.
- Садись, - бросил ему Саске и отодвинул от стола один из табуретов. Наруто сел, послав извиняющуюся улыбку сидящему напротив Итачи, и, ссутулившись, замер.
- Наруто-кун, - решив подбодрить немного парня, позвал Итачи приветливо. – Рад снова видеть тебя.
- Здравствуйте, - промямлил гость в ответ, неловко потупился и принялся ёрзать ладонями по коленям.
Саске постоял немного в нерешительности, затем всё же поспешил в комнату, бросив на ходу:
- Я мигом!
Итачи перевёл настороженный взгляд на маму: та была якобы полностью увлечена тем, что переносила горячие кругляшки печенья с противня на тарелку, но напряжённая поза выдавала её с головой. Решив не испытывать судьбу темами, на которые ему, ввиду влюблённости брата, хотелось когда-нибудь поговорить с Наруто, он выбрал самый нейтральный вопрос, который пришёл ему в голову:
- Что вы сегодня планируете делать?
Наруто с явным усилием поднял голову, и Итачи не без тени удовольствия заметил алеющий на его щеках румянец.
- Ну, мы… за город собрались. Саске хотел пофотографировать меня… в смысле, ну, моделью чтобы я у него побыл… вот…
Мама поставила на середину стола тарелку с печеньем, а сама присела рядом с Наруто, и выражение её лица – радушное и в то же время какое-то напряжённо-внимательное – Итачи очень не понравилось.
- Пожалуйста, угощайся, Наруто-кун, - она подвинула полную тарелку ближе к гостю, тем самым смутив его ещё больше. – А знаешь, ты мне очень сильно напоминаешь одного человека, Намикадзе Минато его зовут. Ты, стало быть, его родственник?
- Угу, - кивнул Наруто и, прожевав, добавил: - Сын. Очень вкусно, Учиха-сан, прямо объедение. Я в жизни такого домашнего печенья не ел.
- Правда? – Микото расплылась в улыбке, и подозрительность в её взгляде как по волшебству отступила.
Итачи расслабился: подсознательно пареньку удалось нащупать и потянуть за нужную ниточку – уж теперь, когда мамину стряпню оценили так высоко, она попросту не сможет относиться к Наруто плохо, он знал это точно. Атмосфера за столом тотчас переменилась.
- Правда-правда, - убеждал откинувший былое стеснение гость и в доказательство своих слов утянул с тарелки ещё одно печенье. – У меня папа только основные блюда готовит, а сладости – это не его профиль. А вы прямо мастерица, Учиха-сан, я даже рад, что Саске забыл этот свой аккумулятор. Только ему не говорите, пожалуйста.
Микото, совсем раздобрев, расхохоталась и, пунцовая от комплиментов, залепетала что-то про семейный рецепт. Дверь спальни внезапно отворилась, и оттуда выглянул Саске. Итачи вовремя поймал его непонимающий взгляд, в котором уже можно было видеть проблески наступающей паники, и успокаивающе кивнул – по крайней мере, он очень надеялся, что кивок этот хоть сколько-то убедил брата не переживать.
- Саске! – благодушно позвала мама, всё ещё похихикивая, совсем как молоденькая девчонка. – Садись, тоже попробуй. И почему ты от нас своего замечательного друга прятал всё это время? Наруто-кун, - обратилась она к гостю, положив руку ему на плечо, - приходи на следующих выходных в гости, только Саске скажи, пускай заранее предупредит, я что-нибудь для тебя сделаю. Ты вагаси любишь?
- Обожаю, - невнятно пробормотал Наруто, едва справляясь с полным ртом сладкого угощения. – Особенно такие, знаете, кубики желеобразные, где фрукты ещё внутри.
Мама подмигнула ему заговорщицки и шепнула:
- Договорились.
А вот это уже было откровенно смешно: хохочущая, как школьница, мама, сыплющий комплиментами Наруто, всего минуту назад не знавший, куда себя девать от дискомфорта, и – что венчало всю эту странную картину – вытянутое лицо безмолвствующего Саске. Итачи похвалил себя за то, что всё-таки послушал собственное чутьё и явился сегодня проведать семью – что ни говори, а хотя бы ради этой сцены прийти стоило. И внезапно в груди парным молоком разлилось приятное ощущение, что у него всё будет хорошо: их с Дейдарой план удастся, тяжёлые времена на работе пройдут, даже с отцом они непременно когда-нибудь помирятся. И у Саске всё обязательно будет так же хорошо, если не лучше – поймав пару взглядов Наруто в сторону его брата, он сразу понял, что нет никакого третьего, и, если только Саске не сглупит, сердце этого чудесного солнечного паренька, который так полюбился их маме, может принадлежать всецело ему.
Он протянул руку к тарелке с печеньем и с улыбкой откусил кусочек. Сразу вспомнилось детство – чудесная пора, когда маленький мирок их трёхкомнатной квартиры казался огромным-преогромным, а папа с мамой представлялись самыми умными и красивыми людьми на планете. В воскресное утро тот из братьев, кто просыпался первым, обычно прокрадывался на кухню и, пока мама не видела, проворно шарил по столу и обычно находил в одной из тарелок, прикрытых полотенцем, какую-нибудь приготовленную мамой сладость – свежую, пахнущую так, что можно с ума сойти от радости. Счастливец, нашедший клад, тут же торопился юркнуть обратно в спальню, чтобы разбудить брата-сообщника и поделиться прекрасной новостью: «Там пирожки!» или: «А мама сделала рисовые лепёшки! Айда пробовать!». Прекрасные, далёкие времена…
Вскоре Саске, так и не пришедший в себя от шока, буркнул, что им нужно успеть застать нужный свет для фотографий, и едва ли не силком утянул Наруто прочь из кухни, вызвав тем самым мамино недовольство и улыбку у Итачи. Когда парочка путешественников отправилась на свою загородную фотосессию и они с мамой вновь остались одни, молодой человек вдруг задумался: увидела ли мама в поведении младшего сына то, что увидел он? И если да, то будет ли она переживать по этому поводу? Он тут же одёрнул себя: конечно же, будет – чёрт, да она с ума сойдёт, когда обо всём догадается. Однако прямо сейчас настроение у Итачи было слишком хорошим, чтобы предаваться подобным безрадостным мыслям – они попросту не задерживались у него в голове.
- Этот Наруто, - услышал он мамин голос и обернулся. Микото, стоя к нему спиной, вытирала полотенцем тарелки. – Он, вроде бы, хороший мальчик, правда?
- Да, очень хороший, - подтвердил Итачи, ещё не чувствуя подвоха.
Мама помолчала некоторое время, затем продолжила задумчиво:
- И хорошенький тоже.
В тоне её не было ни капли осуждения, и Итачи с облегчением решил, что, возможно, даже если его мать и раскусила Саске, ничего страшного не произойдёт – уж слишком её очаровал этот Узумаки. Однако с выводами спешить не следовало.
Итачи сделал безразличный вид и, когда мама обернулась к нему с тревогой во взгляде, протянул:
- Не знаю, не заметил.
Микото вздохнула чуть раздражённо, быстро подошла к столу с тарелкой в руках и, грохнув ею об стол, села напротив сына и заглянула ему в глаза – пытливо и просяще, как умела только она.
- Итачи, ты ведь сказал бы мне, если бы знал?..
- Мам, - перебил он её с нажимом. – Пускай сам разбирается.
Она прижала к груди полотенце, будто какую-нибудь ценную реликвию, и покачала головой. Из её груди вырвался тяжкий вздох:
- Но ведь… а Наруто такой хороший мальчик… Послушай, может быть, он просто хочет быть, как ты? Что в детстве постоянно за тобой тянулся, так и сейчас. Как думаешь?
Подобная наивность заставила его рассмеяться.
- Ма-ам, - позвал он с шуточным укором, - ну что ты такое говоришь?!
- Я же не знаю, как там оно происходит! – обиделась женщина. – Может, пройдёт это у него, кто знает?
- Пускай сам определяется, мама, давай не будем лезть, - предложил он примирительным тоном и, накрыв её ладонь своей, слегка сжал.
На встревоженном лице, ещё таком моложавом и привлекательном, появилась слабая улыбка.
- Ну, хорошо.
- Вот и славно. – Он вернул ей улыбку и взял с тарелки ещё тёплое печеньице. – Вкуснятина, мам, как всегда.
***
На протяжении всего путешествия Гаару не покидало ощущение, будто каким-то магическим заклинанием его занесло в другой мир – не враждебный, но и не родной, уютный, в котором привык жить настолько, что даже прекращаешь замечать его вокруг. Ли же, казалось, наоборот – дышал этим миром, впитывал его звуки и краски, сливался с ним. Хоть он и вырос здесь, теперь его тоже можно было назвать чужаком, и именно так они, верно, выглядели в глазах жильцов этого района – они были двумя иноземцами, нарушителями, и цель их прихода была неизвестна никому.
Только сейчас Гаара в полной мере осознал, насколько в самом деле отличается от так называемых обывателей – тех жителей Конохи, которые день ото дня поднимаются по звонку будильника в определённое время, чтобы идти на скучную работу, а вернувшись вечером, получают свою порцию интересных катастроф из блока новостей, обсуждают до полуночи с супругой на кухне повышение налогов и то, как их дети быстро растут, а потом ложатся спать в тесной спальне с тонкими стенами – всё лишь для того, чтобы проснуться завтра под точно такой же звонок будильника. Здесь обитали так называемые винтики механизма, большинство из которых были безликой массой в толпе. Всего лишь винтики, и жизнь у них была – как у всех, и мечты их посещали – тоже как у всех. А тех из них, кто проснулся и захотел разукрасить эту опостылевшую картину, называли сумасшедшими, бунтовщиками, идеалистами, которым промыли мозги… Только вот чьи мозги были промыты на самом деле?
Теперь Гаара начал понимать, что имела в виду Тен-Тен, когда в шутку жаловалась на своих соседей, обзывающих её чертовкой. И, хоть они только пришли сюда, ему внезапно до жути сильно захотелось обратно, в квартиру Ли, с недавних пор приобрётшую статус зоны комфорта, или к себе домой, или, что ещё лучше, к Наруто. Но то, что они собирались сделать, было важным – не столько для него, сколько для них как пары, и эта важность перечёркивала ощущение непринадлежности к окружающему миру, как и неприязненные взгляды жильцов – уж это-то его не сломает.
Тен-Тен ждала их. Она уже несколько лет была единственной обитательницей небольшой двухкомнатной квартиры, оставленной ей переехавшими в другой конец города родителями, поэтому своим визитом они никого не потревожили. Дома девушка не носила своей обычной причёски в виде двух хвостиков-ушек, а просто завязывала их сзади резинкой, кроме того, без привычных кожаных штанов и куртки узнать её было непросто – Гаара против воли вытаращил глаза, увидев на байкерше самую что ни на есть простую светло-серую хлопчатобумажную майку и такого же цвета шорты.
- Да, это я, - скривилась на его немой вопрос Тен-Тен и сделала шаг назад, пропуская гостей внутрь.
С Ли они обменялись тяжёлыми взглядами, смысл которых Гаара не понял, затем Ли протянул ей руку, и она, помедлив немного, пожала её. Только после этого он переступил порог квартиры подруги.
Разговор вышел непростым. Порой Гааре казалось, что ещё секунда – и он не выдержит, поднимется и уйдёт отсюда к чёртовой матери, однако каждый раз, когда он вот-вот готов был сорваться, рука Ли под столом сжималась на его колене – и он, стиснув зубы, оставался на месте, утешая себя мыслью, что всё должно скоро кончиться. Гаара знал, что Тен-Тен прекрасный спорщик, но ему даже в голову не приходило, что она когда-нибудь испробует своё мастерство на нём. Каждая её фраза – невинная, на первый взгляд, - попадала в самую точку, выбивала землю у него из-под ног, и пока он приходил в себя, Ли, знающий эту девушку куда лучше, приходил на помощь с должным ответом, а он вынужден был молчать, глотая встающие в горле комки обиды, и готовиться к новой атаке. Это действительно напоминало поле боя, и хотя Гааре обычно нравилось соревноваться в остроте ума и силе слова, в этот раз он явно почувствовал себя лишним – точно он был застрявшим меж двух жерновов камешком и из-за него все искры и скрежет.
Наконец, когда обе стороны, похоже, попросту устали от войны, Тен-Тен первая вздохнула:
- Ладно, Ли, если ты у меня прямо такой упрямый… Хорошо. Будет вам помилование.
- Вот уж спасибо, - хмыкнул он иронично, - ты сегодня чрезвычайно щедра.
- Да я вообще золотце!
Она улыбнулась, он ответил такой же улыбкой – облегчённой и чуточку лукавой, и наблюдавший их противостояние со стороны Гаара внезапно понял: войне подошёл конец. Он не был уверен, что должен чувствовать по этому поводу, потому что победа, если она кому-то и принадлежала, его заслугой уж точно не являлась. Ли повернулся к любимому и, словно забыв, что они не одни, провёл нежно ладонью по его гладкой щеке, будто спрашивая, что его беспокоит. Гаара выдавил из себя улыбку, коснулся губами кончиков его пальцев – «ничего, всё в порядке». В последние дни они всё чаще общались именно так – без слов, одними движениями, и эта их маленькая игра захватывала обоих. Ли всё не отводил взгляда, смотрел пристально ему в глаза, и Гаара мог поклясться, что слышит в своей голове, о чём тот сейчас думает. Интересно, задался он внезапным вопросом, а если он ответит, его услышат?..
- Ну всё, всё, вы меня подкупили! - раздалось умилённое с другой стороны стола. Развернувшись, любовники в упор посмотрели на хозяйку квартиры – та, чуточку покрасневшая, ухмылялась во всю ширину рта, а в её огромных карих глазах прыгали донельзя знакомые чёртики. – Вы слишком миленько смотритесь вместе, чтобы мне на вас жаловаться, честное слово!
Ли облегчённо рассмеялся, привлёк возлюбленного к себе за плечи и поцеловал в висок:
- А мы уж думали вчера, ты с ножом на нас кидаться будешь.
- На вас?! – Она изобразила руками какой-то сумбурный каратистский жест. – Вот уж чего не дождётесь, мне моя жизнь ещё дорога! И потом, если б я хотела вас убить, то назначила бы встречу на каком-нибудь перекрёстке, а потом попросту переехала бы вас мотоциклом. Раза три-четыре.
- Не надо! - театрально захныкал Гаара, схватившись за своё лицо. – У тебя, безумная женщина, совсем не развито чувство прекрасного, что ли?
На этот раз смеялись все – от доброй шутки, от облегчения, что всё кончилось и можно снова быть друзьями, от того, как между ними троими вновь заструилось тепло.
- Ой! – вдруг вздохнула Тен-Тен, прикрыв округлившийся рот ладошкой. – Я ж забыла совсем!
- Что? – спросил Ли, мигом насторожившись.
Девушка послала ему извиняющуюся улыбку, потянула за резинку на волосах – и стала для Гаары совсем неузнаваемой.
- Я тут… Ты только не убивай меня, ладно? Я злая была на вас, ясно?
- Что? – повторил Ли спокойно, и его ладонь на плече Гаары сжалась.
- Ну… Я сказала сенсею про вас, - наконец сдалась Тен-Тен и тут же нырнула под стол, будто боясь, что в неё полетит что-нибудь тяжёлое и смертоносное.
Гаара скосил взгляд на своего любовника: по его лицу сейчас невозможно было прочесть абсолютно ничего – расстроен ли он, разозлён ли, и смутное чувство, подавшее голос с края сознания, подсказывало, что это – всего лишь искусная маска. Ему уже приходилось видеть её раньше – несколько дней назад, когда они крепко поссорились в додзё.
- Тен-Тен, - произнёс Ли твёрдо, глядя на вжавшую голову в плечи подругу, - ну-ка позвони ему и скажи, что мы сейчас к нему зайдём.
- Да ты что, с ума сошёл? – почти в один голос закричали они с Гаарой.
- Я – нет, - покачал Ли головой в ответ, - просто не хочу, чтобы он переживал. Мы придём, я ему всё объясню, и всё будет хорошо.
- А потом он меня скинет с балкона, - мрачно заключил Гаара, понурившись. – Нет, Ли, мы так не договаривались, я только на Тен-Тен согласие давал!
- Да ничего он с тобой не сделает, крашеный, расслабься, - отмахнулась девушка, ища в телефонной книжке номер учителя. – Максимум – отжиматься заставит и приседать пятьдесят раз. Ты ж спортсмен, что, не справишься?
Гаара только разочарованно выдохнул:
- Много ты знаешь…
***
- И что мне делать?
Саске опустил фотоаппарат, чтобы не смотреть на него через стекло объектива. В роли модели Наруто явно чувствовал себя неловко: он переминался с ноги на ногу, дёргал нервно за край майки и никак не мог найти себе места среди высоких, покрытых сочными молодыми листьями деревьев. Рядом в радиусе, по меньшей мере, километра никого не было: они специально проехали зону, которую горожане облюбовали для семейных выездов с пикниками, и оказались на территории, докуда обычно добирались только желающие побыть наедине с природой – практикующие техники созерцания, художники, просто путешественники.
Саске это место нравилось, в первую очередь, своей уединённостью. За те несколько раз, что он приезжал сюда фотографировать, ему не повстречалось ещё ни одного человека, поэтому прогулку по этим местам, вдали от суеты цивилизации, от приевшихся звуков города, он считал наилучшим способом запастись зарядом свежей энергии и как следует отдохнуть. Помимо этого, в выбранном им лесу было много клёнов самых разных видов, а эти деревья очень нравились ему своими широкими пальчатыми листьями и интересными узорами теней, которые эти листья отбрасывали на землю.
Они оставили автомобиль на дороге и углублялись в лес около получаса, блуждая там, пока Саске наконец не вывел их на свою любимую поляну. На ней росли в основном только клёны, а трава была такой высокой, что в отдельных местах доставала до самого пояса, в зелени разнотравья просматривались высокие маленькие цветочки – в основном, жёлтые и красные, - глядя на которые, Саске каждый раз зарекался сорвать перед уходом парочку и посмотреть потом в Интернете, как они называются, но постоянно забывал.
Наруто смотрел на него выжидающе, и в волосах его, совсем как живая, шевелилась тень от колышимых ветром листьев дерева, под которым он стоял, а глаза приобрели насыщенный синий цвет. Саске кашлянул в кулак, надеясь скрыть накатившее смущение, и махнул рукой:
- Я не хочу, чтобы ты делал что-то специально.
- Ага, то есть, рожи не корчить? – улыбнулся блондин игриво.
- Не надо. Лучше просто… Веди себя, как обычно себя ведёшь.
- Это как?
- Ну, рассказывай мне что-то, можешь прохаживаться неспеша, где тебе захочется, а я уже по ходу дела буду тебя координировать. Но вообще-то я хотел сделать именно живые фотографии, а не подстроенные, понимаешь?
- Не совсем, - протянул Наруто неуверенно, - но я ведь не фотограф, моё дело маленькое. Итак, рассказываю. Что ж тебе рассказать-то?..
Выходило именно так, как Саске планировал, а задумывал он незаметно вызвать у Наруто такое состояние, когда он забывался, увлечённый историей, и тогда начинало излучать внутренний свет всё его красивое лицо. Фотограф в нём мечтал каким-то образом запечатлеть на снимке эти живительные лучи, которые ещё задолго до его осознания добрались до его сердца и полонили его. Ему ни к чему была идеально загримированная кукла в шикарном костюме – нет, в подобном искусстве он не видел жизни. Жизнь, по мнению Саске, била ключом из человеческих душ, и умение поймать и увековечить моменты раскрытия чужого сердца он считал воистину великим мастерством творящего фотографа. Профессионалом такого ранга он себя не считал, но идея бросить вызов своему умению засела в его голове слишком крепко, чтобы не попробовать. Помимо этого, во всей сегодняшней вылазке имелась и личная выгода, признавать которую было неловко, но необходимо. Иметь у себя фотографии Наруто – такого, светящегося радостью и теплом, удивительного человека – было заманчивой идеей, ведь, если смотреть на вещи реально, Саске не знал, сколько ещё продлится их общение, расскажи он о своих чувствах… Если его ждёт худший сценарий развития событий, в качестве утешения у него останутся фотографии – кусочки мира из того времени, когда всё ещё было хорошо, и можно было сколько угодно любоваться этой улыбкой, не боясь быть осуждённым.
Похоже, Наруто понял, что от него требовалось, и идеально справлялся со своей задачей: он неспешно бродил между невысоких деревьев, такой обыкновенный в своих майке и джинсах и в то же время ни на кого не похожий, он жестикулировал в своей обычной манере, смеялся, жмурился, когда солнце попадало ему в глаза, и заходил поглубже в тень, где из-за лёгкого ветерка по его лицу сразу же начинали двигаться диковинные тени-лапки от кленовых листьев. Саске слушал вполуха: его внимание было поглощено выискиванием нужного кадра, и он так боялся пропустить какой-нибудь, что не отнимал фотоаппарат от лица и держал напряжённый палец на кнопке.
- …вот, он меня позвал чай с ним пить, а потом и говорит, мол, наверное, у вас с Саске друг на друга какой-то редкий вид аллергии, - донёсся до него сквозь возведённый барьер сосредоточенности голос Наруто. – И после этого рассказал, что мы с тобой, оказывается, раньше были знакомы.
- Что? – бросил Учиха, глядя на него через объектив. – С какой это радости? Я не помню.
- Так и я не помню, - хихикнул Наруто, перемещаясь глубже в тень. – А он говорит, было. Нам тогда по шесть лет или около того должно было быть, и мы из-за чего-то сильно поссорились и подрались, но из-за чего – он не знает, потому что в это время они с твоим братом и дядей были внизу, на первом этаже нашей квартиры. После того случая, говорит, решили нас больше не сводить.
Саске почувствовал себя так, будто его только что ударили чем-то тяжёлым по голове. Руки опустились сами собой, и он посмотрел на Наруто теперь уже открыто, не через объектив. Похоже, по лицу его сейчас можно было прочесть всю степень его изумления, потому что блондин взволнованно нахмурился:
-Что такое?
Голос поначалу не слушался, горло перехватила сухая лапа, но Саске всё же сумел выдавить из себя:
- Сколько, говоришь, лет нам было?
- По шесть примерно, - пробормотал Наруто, всё ещё глядя на него с беспокойством. – А с тобой всё в порядке? Ты как-то покраснел…
Саске приложил ладонь к лицу: щека горела. Он тяжело сглотнул и уставился на парня, всё ещё не веря в то, что услышал:
- Так это был ты!..
Если Наруто не обманывал и действительно начисто забыл ту первую встречу с младшим представителем семейства Учиха, то последнему повезло куда меньше – история достаточно долгое время преследовала его впечатлительную мальчишескую душу, и даже до сих пор время от времени всплывала в его сознании давним стыдом. Безусловно, с годами детали начали выветриваться и забываться, поэтому, если бы не сегодняшнее упоминание Наруто, то светловолосый мальчишка, с которым у него был первый в жизни поцелуй, так и остался бы в его памяти безымянным персонажем из прошлого.
Сейчас, однако, он начал припоминать некоторые мелочи и сопоставлять их с реальностью. Тот добрый дяденька, который накормил их с Итачи красивыми сладостями, ведь был светловолос, как и его сын, а сидели они все вместе поначалу в гостиной на первом этаже – только тогда расстановка мебели была чуть иной, да и сама квартира, если он припоминал верно, имела несколько иной вид. А заваленная игрушками детская, должно быть, нынче стала комнатой Наруто. А светловолосым мальчишкой, поцеловавшим его, был…
- Что ты вспомнил? – протянул подозрительно тот, который когда-то был тем самым мальчишкой.
Саске продолжал пялиться на него широко открытыми глазами, попросту не справляясь с масштабами мыслей, кружащих сейчас по его сознанию. Если вездесущее и исполняющее волю вселенской мудрости веретено судьбы начало сплетать их жизни вместе ещё тогда, то стоило ли удивляться всем тем совпадениям, что предначертали их новую встречу? И если всё действительно было решено уже давно, могло ли это значить, что те чувства, которые изводили его на протяжении последних дней и от которых он так рьяно открещивался, на самом деле?..
- Да, я вспомнил, - произнёс он ровным тоном, стараясь держать себя в руках. – Но там ничего такого не было, правда. Обычная встреча.
- По тебе сразу и видно, что обычная, - хмыкнул Наруто насмешливо. – Слушай, ну расскажи, мне же интересно!
Саске отвёл взгляд в сторону. Рассказывать о поцелуе он, конечно же, не собирался, тем более что на самом-то деле мальчишка ничего такого не имел в виду, когда чмокнул его в губы, нижнюю из которых черноволосый гость прикусил до крови, неудачно приземлившись после очередного безумного прыжка в запале игры. Саске помнил, как залился краской и как запылали уши, как он посмотрел удивлённо на своего игрового партнёра, не зная, как реагировать на такой жест – а тот смотрел на него искренне и встревоженно, затем спросил: «Ну что, прошло?». Уже позже, может, через год, Саске понял, что крылось за подозрительными действиями мальчишки. Понял он это, когда увидел, как в парке на игровой площадке девчушка поранила коленку, а подбежавшая мама, чтобы дочка прекратила плакать, увещевала её: «Вот сейчас я поцелую, и всё пройдёт», после чего касалась губами больного места – и ребёнок, как по волшебству, забывал про слёзы. Помнится, тогда маленького Саске как током прошибло – вспомнился белобрысый мальчишка, откровенно не понимающий, из-за чего он вдруг накинулся на него с воплями и кулаками. И стало так стыдно!..
Правда, до наступления этого откровения Саске всерьёз переживал насчёт того поцелуя и вскоре, измученный душевными метаниями, рассказал обо всём старшему брату. Итачи, узнав правду, строго-настрого запретил ему выбалтывать об этом кому-либо из приятелей и уж тем более маме и папе – вспоминая об этом сейчас, Саске решил, что брат наверняка переживал больше за собственную репутацию среди мальчишек во дворе, чем за него. Что ж, возраст диктует круг интересов, с этим ничего не поделаешь.
- Са-аске-е.
Он очнулся и поднял взгляд – Наруто стоял совсем рядом и, скрестив руки на груди, неодобрительно хмурился.
- Ты реагировать на меня собираешься?
- Я?
- Ну не я же!
Последовавшая за этим тишина вполне очевидно говорила о том, что рассказывать ничего Учиха не собирается – да он бы со стыда сгорел, заставь его Наруто всё-таки открыть рот!
- Эх, ладно, - наконец сдался блондин и, пройдя мимо него, плюхнулся в высокую траву, расставив руки и ноги в стороны, - не пытать же мне тебя, в самом деле. Как-нибудь потом расскажешь. Ложись лучше рядом, хватит уже на сегодня фотографий.
Не слушающимися пальцами Саске сложил Nikon обратно в чехол, после чего сунул его в рюкзак и сел на траву рядом с блондином, предварительно примяв высокую траву ладонью. Наруто, смеясь, ухватил его за плечо, принуждая лечь.
- Вот так-то, - хмыкнул он удовлетворённо и повернулся боком, чтобы заглядывать ему в лицо. – Слушай, я спросить хотел. Как поживает твой поезд?
- Какой поезд? – удивлённо протянул Саске, не в силах оторвать взгляда от его лица.
- Недавно ты признался мне, что твоя жизнь в последнее время напоминает поезд, пошедший не по тем рельсам, и это тебя пугает. Ты до сих пор это чувствуешь?
Саске всерьёз задумался над вопросом, хотя сосредоточиться, когда его тайный возлюбленный находился в такой близости от него, было крайне нелегко. Если не брать во внимание сердечные проблемы, то в семье всё было по-старому, разве что добавилась новая причина для волнения – Итачи задумал какое-то собственное расследование и теперь почти каждый день бывает в том квартале, где охотится убийца. Подробностей его плана Саске не знал, но то, что Кисаме-сан был в курсе и помогал ему, вселяло надежду на успех. Впрочем, в памяти его всё ещё были свежи предупреждения Генмы и Хаяте… В отсутствие Итачи маме и папе спорить было не о чем, поэтому в доме в эти дни не разразилось ни одного скандала. Он открылся вчера своим друзьям, и те приняли его, предложив свою помощь и поддержку. А если уж говорить о его чувствах к Наруто… Теперь он уже не сомневался, что встреча их была предопределена где-то там, на небесах, и силами, недоступными для понимания человеческим разумом, но даже сейчас, когда он уверился в том, что его любовь не была ошибкой и значила куда больше, чем просто увлечение, он всё ещё не мог переступить через свои концепции будущего – уютного и стандартного, в котором его ждали бы нежная и ласковая жена, двое детей, хорошо, если сыновей, и дом, в который хотелось бы возвращаться после насыщенного рабочего дня…
- Послушай, - он обратил взгляд на Наруто, который всё это время не сводил с него глаз, - насчёт твоего вопроса… С поездом до сих пор всё сложно, я пока не знаю, едет ли он в пропасть или нет, но думаю, что всё-таки не едет.
Наруто одарил его сверкающей улыбкой и лёг обратно на спину.
- Если я могу чем-то помочь…
- Нет, вряд ли можешь.
- …то пользуйся, потому что я не всегда смогу быть в зоне досягаемости, так сказать.
На этот раз настал черёд Саске приподниматься на локте и заглядывать ему в лицо:
- Что это должно означать?
Голубые глаза, наполовину закрытые веками, заблестели.
- Скорее всего, в конце лета я уезжаю учиться в США. На полгода. Нас с Гаарой пригласил мистер Харви, ты его помнишь, да? Тот американец.
Саске опустил голову в медленном кивке, пытаясь таким образом дать себе время обдумать услышанное. Наруто скоро уезжает – сжалось болью сердце. Он уезжает, и там он будет всё время проводить с Гаарой, это сблизит их ещё больше. А Саске останется здесь, и чёрт бы его побрал, если он знает, как сможет пережить эту разлуку. И если бы он был хоть чуточку решительнее, если бы знал, что Наруто не отвергнет его, склонись он сейчас над его лицом и поцелуй его – всё было бы гораздо проще. Как говорится, или пан, или пропал – одно из двух. Но прямо сейчас, когда любимый, желанный человек находился в такой близости от него, такой красивый, такой запретный… Он не мог заставить себя перейти границу. Не мог.
Такие моменты часто описывают в фильмах или книжках, и в выдуманных историях герой, повинуясь желаниям читателей или зрителей, обычно набирается храбрости и совершает-таки этот из ряда вон выходящий поступок, не боясь последствий. Но в жизни-то всё куда сложнее, чем в какой-то плоской пьеске, в жизни этот несовершённый поцелуй перевернул бы буквально всё, а Саске, как оказалось, ещё не был готов к такому перевороту.
Было очень больно. В груди тянуло, ныло, терзало и раздирало на части душу, и он успел обозвать себя сотней нелестных эпитетов, пока лежал вот так, едва дыша и любуясь милыми чертами, а Наруто прикрыл глаза, свои великолепные магнетические глаза, имеющие над ним странную силу, и, казалось, задремал.
Сколько так прошло времени, он не помнил. В определённый момент это просто прекратилось – и вот они уже шли по лесу, возвращаясь к машине, к цивилизации, и Саске, чуть поотстав, кусал губы и продолжал ругать себя за нерешительность, а его спутник, отчего-то недовольный, всё шагал впереди, ни на секунду не останавливаясь и даже не оборачиваясь. Когда они уже оказались у автомобиля, Наруто задержался у водительского сиденья и пригвоздил Саске к месту цепким взглядом.
- Ты никогда его не сделаешь, да?
- Чего? - не понял он.
Тот только посмотрел на него неодобрительно, затем махнул рукой и залез внутрь. Прежде чем раздался звук закрываемой двери, Саске показалось, он расслышал приглушённое бормотание:
- Не сделаешь шага мне навстречу, придурок.
***
Майто Гай, по случайным наблюдениям Гаары, имел всего два режима: позитива и поучения. В первом он пребывал почти всё время, а второй включал только в тех случаях, когда ленивые студенты отказывались выполнять упражнения на занятиях и им следовало поведать в лекционной форме о важности спорта в жизни любого человека. Направляясь теперь домой к своему преподавателю физкультуры и по совместительству почётному опекуну своего парня, Гаара в полупанической эйфории гадал, в каком из этих двух режимов Гай встретит его. Ведь он: во-первых, был ленивым студентом; во-вторых, являлся виновником трагедии восьмилетней давности; в-третьих, встречался с его обожаемым так называемым любимым учеником, о сексуальных предпочтениях которого Гай узнал только недавно, и, если ему не изменяет память, Ли не говорил, что учитель их одобрил. Что ж, расклад получался со всех сторон «выигрышным», и выходило так, что под режим позитива настроение предстоящей встречи явно не подходило, поучительной лекции здесь было маловато, и оставался только третий вариант – явление нового, доселе не виденного им режима Майто Гая. Получалось, обчёлся он с их количеством, не так ли?
«Режим, - хмыкнул про себя Гаара, нервно похихикивая. – Слово-то какое замысловатое».
Он прекрасно осознавал, что все эти абсурдные размышления корнями уходят в банальный страх и нежелание видеться с человеком, который с недавних пор косвенно стал для него куда большим, чем просто рядовым преподавателем. Насчёт Гая ручаться он не мог, но в нём самом готовности к такой ответственной встрече не было ни капли. Возможно, поэтому в дороге ноги его постоянно путались, словно даже они понимали – странных визитов на сегодня уже достаточно, этот можно перенести и на следующий раз. Однако Ли был непреклонен – ему, уставшему от недоговорок и обменов свежими сплетнями за спиной, захотелось раз и навсегда разъяснить вопрос их взаимоотношений со своей названной семьёй, и не будь Гаара тем, на кого в процессе разборок сыплются шишки, то непременно поддержал бы его в этом намерении, но шкурные интересы, что ни говори, правят миром, и этот случай на исключение не тянул.
- Только помни, - шепнул ему Ли, когда они уже стояли у нужной двери, - говорить буду я.
- Да пожалуйста, - юноша пожал плечами, лихо ухмыльнувшись.
Трюк, однако, не удался – Ли вздохнул, привлёк его на мгновение к себе и успокаивающе погладил по голове:
- Не волнуйся ты так, не съест он тебя.
Дверь с внезапным грохотом распахнулась – влюблённые едва успели отскочить в сторону, - и с порога на них воззрился Майто Гай собственной персоной, сияющий, как новая монета, в своём неподражаемом спортивном костюме и с повязкой на голове такого же зелёного цвета. Его широкая улыбка, казалось, была настолько яркой, что могла затмить солнце.
«А-а, нет, я не ошибся, - протянул ироничный голосок внутри Гаары, - таки два режима у него. Только с какой стати он первый на нас включил?».
- Мой любимый ученик! – кивнул мужчина в сторону Ли, тот, ошарашенный не меньше Гаары, слабо кивнул. Взгляд сияющих радостью неизвестного происхождения глаз переместился на красноволосого. – И бездельничек! Как хорошо, что вы решили зайти, мне как раз не с кем было поделиться последними новостями! Заходите!
Проход моментально освободился, а в коридоре уже маячила широкая преподавательская спина. Двое парней, обменявшись подозрительными взглядами, одновременно ступили внутрь. Из кухни до них доносился звон посуды и голос хозяина квартиры:
- А вы знаете, молодёжь, что такое энергетическая гимнастика тибетских монахов? «Око возрождения», слышали про такое? Наверняка не слышали. А вот я вам сейчас расскажу.
Гай снова возник перед ними с огромным подносом, на котором возвышалась гора фруктов.
- Пойдёмте, - кивнул он в сторону гостиной и тут же скрылся в указанном направлении.
Прежде чем следовать за ним, Гаара потянул Ли за плечо, заставляя наклониться, и зашептал:
- Он всегда так быстро передвигается?
- Только когда очень волнуется, - пожал плечами парень, стягивая кроссовки. – Он и белиберду эту чешет только потому, что не знает, как разговор начинать. Но не волнуйся, я постараюсь его из этого состояния вывести.
Гаара покачал головой:
- Ну, Ли-сенсей, ты меня в это втянул, теперь если не выкрутишься…
- Крутиться надо, да! – подхватил расслышавший конец его фразы Гай, занятый уборкой с дивана завалов в виде книг о здоровом образе жизни, эспандеров, гантелей и прочих спортивных прибамбасов, чтобы освободить место для гостей. – Это первое упражнение такое, двадцать один раз надо по часовой стрелке покрутиться, чтобы запустить работу энергетических вихрей. Ты знаешь об этом, Гаара?
Юноша, не желая показаться невежей, неопределённо передёрнул плечами. Его тут же усадили на диван едва ли не силком и сунули в руки яблоко – он даже не успел опомниться, а шустрый Майто Гай уже сидел напротив и наливал им в стаканы воду.
- Это, - объяснял он попутно, - очищенная от гадостей шунгитом, очищенная от всякой информации заморозкой и структурированная вода, во как. Пейте! Пить, кстати, надо за пятнадцать минут до или через два часа после приёма пищи, запомните, а лучше – запишите!
Ли принял из его рук стакан с кристально чистой водой:
- Сенсей, спасибо вам за такой приём, но мы ведь пришли не об этом поговорить.
- А про тебя я уже всё знаю, подожди, - отмахнулся от него Гай и перевёл строгий взгляд на Гаару, от которого последнему стало явно не по себе. – Ну что, бездельничек, какой образ жизни ведём?
После полученного в доме Тен-Тен опыта Гаара, не ожидавший, что центром внимания станет он, растерялся и повернулся к Ли за помощью. Тот подсказал одними губами: «Здоровый».
- З-здоровый, - повторил он неуверенно.
Гай одобрительно кивнул и продолжил допрос:
- Курим, пьём?
- Не курю.
- Наркотики?
- Очень давно, и то баловался только. Один раз всего.
- Беспорядочные половые связи?
- Сенсей, - вмешался Ли, но учитель его проигнорировал.
- Ну?
- Были, - выдохнул Гаара побеждённо, чувствуя, что тест он, похоже, провалил. – Но давно.
- А незащищённый секс?
Он покачал головой:
- Не помню, по крайней мере.
- Что ж, зато честно, - хмыкнул Гай и со странной улыбкой откинулся на спинку дивана.
Гаара про себя задался вопросом, к какому режиму можно приписать это его настроение. Решить ему времени не дали – допрос возобновился.
- Сова или жаворонок?
- Сова.
- Сколько часов в день спишь?
- Ну, как все, восемь, лучше девять, конечно…
- Почему так много? Надо пять-шесть и вставать до рассвета! Мясо употребляешь?
- Нет, рыбу только, морепродукты там всякие…
- А это плюсик! – протянул Гай обнадёживающе, затем вновь заговорил тоном инспектора полиции: - Чай, кофе пьёшь?
- Кофе пью много, - пробормотал Гаара, не поднимая головы, - чай реже гораздо, и то не всякий. С бергамотом ненавижу.
- Салаты, зелень кушаешь?
- Ну да, конечно.
- Фастфуд?
- Терпеть не могу.
- Морскую капусту любишь?
- Да.
- Ещё один плюсик! – вновь похвалил его Гай. – Напомнишь, я тебе потом статью про полезность морской капусты дам почитать.
- А может, мы поговорим лучше? – вставил Ли, по лицу которого было видно, что он не может определиться, злиться ему или смеяться.
- Лучше, Ли, я у него ещё кое-что сначала поспрашиваю, - отмахнулся мужчина, вновь повернувшись к Гааре. – На велосипеде катаешься?
- Умею, но катаюсь редко – летом только, когда с другом на дачу выезжаем.
- А плавать умеешь?
- Очень хорошо плаваю.
- Ладно… А бегать? Бегаешь?
- Не люблю, да и не с кем, а одному скучно.
Гай повёл бровями в сторону Ли:
- Это твой недочёт. Заинтересуй.
Тот, уже откровенно борясь со смехом, шлёпнул ладонью по лицу и покачал головой.
- Ладно, Гаара, - наконец заключил самопровозглашённый инспектор, поднимаясь, - последний вопрос. Сколько раз от пола отжаться сможешь?
Гаара тоже поднялся, на автомате принявшись оглядывать помещение в поисках свободного от тренажёров и книг места на полу, достаточного, чтобы поместить его в горизонтальном положении в полный рост.
- А как надо? Узким, средним или широким хватом, на пальцах или на кулаках, или с хлопками, может?..
Гай посмотрел на него внезапно заблестевшими глазами и дрожащим голосом слабо произнёс:
- Какие ты правильные вопросы задаёшь… Чего ж на парах такой бездельничек?
Придумать ответ Гаара не успел – в следующую же секунду его заключили в такие крепкие объятия, что стало трудно дышать, а над головой звучно запричитали:
- Чего ж ты раньше молчал, что ты такой хороший мальчик?! Я б не переживал! А то вчера себе все нервы извёл, что ты плохо на моего Ли влиять будешь, а ты вон какой! Наш!
- Наш, наш, - раздался рядом спокойный голос Ли, и вскоре его освободили из плена, а на плечо легла ободряюще знакомая рука. – И вы, сенсей, переборщили с этим допросом, вот что вам скажу.
- Я, между прочим, волновался за тебя! – отрезал Гай с новыми, строгими нотками в голосе. – Совсем уже никакого ума у вас нет, да, молодёжь? На прошлой неделе огорошил новостью, что он мне не родит внуков, потому что, видите ли, не по девушкам, а вчера эта шалопайка Тен-Тен сообщает, что он ещё и встречается с тем самым Гаарой!
- Тем самым?.. – протянули парни в унисон.
- С бездельничком, который, оказывается, ещё и старый знакомый! – отчеканил Гай, сурово сдвинув брови. Однако лицо его тут же переменилось, и на Гаару он уже посмотрел ласковым взглядом: - Но я-то тогда не знал, что ты на самом деле за подарок, а то не стал бы вообще тратить нервы и переживать!
- Так что, - осторожно уточнил Ли, - вы принимаете наши отношения?
Вместо ответа Гай расставил руки в стороны и со счастливой улыбкой заключил в объятия на этот раз их обоих. Гаара от облегчения рассмеялся, Ли ответил ему энергичным кивком.
- Вот видишь, Гаара? – когда троица вновь расселась по местам, с гордым видом рассказывал ему мужчина, указывая на Ли. – Какой человек вырос! Цени!
- Я ценю, - хихикнул он и слегка пихнул любовника в плечо. – Только нос сильно не задирай.
- А он не будет, - отмахнулся Гай, - я его не таким воспитал. Я ж его во-от с такого возраста знаю! Хочешь, фотографии покажу?
Ли закатил глаза в деланной скуке:
- Сенсей, ну кому интересны эти старые фотографии?
- Мне интересны! – поднял руку Гаара и, пока Гай отвернулся, показал парню язык.
Вскоре на столе лицом к гостям уже лежал раскрытый фотоальбом, и хозяин, тыча пальцем в снимки, пояснял:
- Это первая аттестация Ли, жёлтый пояс получил. А вот это я арбуз огромный купил, и мы втроём с Тен-Тен его пытались съесть – весь так и не осилили, пришлось на следующий день оставлять. А это в приюте, там какую-то пьесу ставили, Ли играл Солнышко.
- Похож, - хмыкнул Гаара, разглядывая снимок.
- А это мы на озере отдыхали, Ли с Тен-Тен выпросили у какого-то рыбака лодку покататься, а потом вёсла где-то растеряли, мне потом пришлось плавать, разыскивать их. Вот шпана, да?
- Не то слово, - поддакнул Гаара, стрельнув хитрым взглядом в сторону Ли. Тот изобразил на себе сцену удушения, а вслух произнёс:
- Может, хватит уже фотографий, сенсей?
Однако он оказался в меньшинстве: Гаара, заявив, что хочет как можно больше узнать о детстве своего молодого человека, потребовал ещё снимков и историй, на что Гай восхищённо ответил, что экс-бездельничек нравится ему всё больше и больше с каждой минутой, и перевернул страницу альбома.
Возвращались из гостей они уже вечером – естественно, предварительно дав клятвенное обещание, что навестят радушного хозяина в ближайшее время ещё раз. Уже почти стемнело, когда они плечом к плечу шли по узким дворам, сейчас не кажущимся Гааре такими уж чужими, и слушали звуки собственных шуршащих о гравий шагов. Невдалеке раздавался собачий лай, его перекрикивали радостные детские визги, откуда-то в прогретый щедрым весенним солнцем воздух вплетался слабый запах сирени.
- А всё было не так уж плохо, - заговорил первым Гаара, вспомнив прощальные объятия Гая и его слова насчёт того, что отныне он принят в их небольшую, но сплочённую семью.
Ли скосил на него лукавый взгляд:
- Не жалеешь?
- Не-а. Осталось только пережить завтрашнюю атаку друзей в университете – и всё.
- А мне – предстать перед твоими друзьями в новой ипостаси.
Ли сунул руки в карманы и пнул валяющийся на дороге камушек, тот отлетел далеко вперёд. Когда они вновь поравнялись с ним, на этот раз отправил его в полёт Гаара.
- Ты забываешь, что, хоть моему брату ты и понравился, с сестрой моей ты не знаком. И потом, остаётся ещё отец Узумаки.
- А он-то тут при чём? – хмыкнул Ли, продолжая игру в «пни камень».
- Для дяди Минато я как родной, так что придётся, никуда ты не денешься.
- Ладно. А ты тогда поедешь со мной в додзё, где я жил последние годы, мои сенсеи очень хотели с тобой познакомиться.
- Это зачем же? – Камень вновь отлетел дальше по дороге.
- Вот ты для этого дяди Минато как родной, а я – для них.
- Понятно.
Когда они снова поравнялись с камнем, Ли внезапно остановился, приподнял лицо любовника за подбородок и впился в его губы крепким поцелуем, от которого у Гаары даже немного закружилась голова.
- Это за что? – улыбнулся юноша, обвивая руками шею возлюбленного.
Ли коснулся губами иероглифа на его лбу, совсем как в тот, первый раз, и шепнул:
- За то, что пошёл со мной сегодня.
Гаара хмыкнул, вывернулся из объятий и продолжил шагать по улице.
- Вот пригласишь меня сейчас к себе, - игриво бросил он поравнявшемуся с ним Ли, - тогда и отблагодаришь.
Камень остался лежать на дороге за их спинами, растворяясь в подступающих сумерках.
***
Дейдара уже ожидал его в назначенном месте – в невзрачном переулочке в квартале от дома, в котором на последнем этаже жил Зецу. Адрес его знали назубок все постоянные обитатели квартала: очень часто там проходили поистине безумные вечеринки с кокаином, экстази, никогда не затихающей музыкой, рвущей сознание бесконечным ритмом, и переходящей из ночи в день и из дня в ночь оргией. Порой подобные сборища затягивались на целую неделю, и, принимая приглашение зайти внутрь и «хорошо провести время», никто не знал, когда оттуда выйдет, но чаще всего веселье прерывалось неожиданно – когда сумасброд-хозяин этого безобразного хаоса неожиданно терял рассудок и избивал до полусмерти кого-то из приглашённых. После подобного шоу, кажущегося не таким уж притягательным, когда не было сцены и слепящих глаза софитов, а к горлу подступала тошнота от витавшего в воздухе запаха крови – после такого вечеринка расстраивалась сама собой, и Какудзу даже не приходилось прилагать усилий, чтобы разогнать обдолбанную молодёжь и приняться за усмирение своего подопечного. Касательно квартиры Зецу Дейдаре не раз пересказывали легенды и пострашнее, но проверять их правдивость у него не было ни малейшего желания, ведь он, в отличие от большинства сверстников, свою долю приключений в жизни уже получил. Кроме того, он единственный знал, что Зецу, известный своим таинственным сценическим образом, на самом деле нисколько не притворяется, когда говорит, что его разум расщеплён надвое, и свою вторую, тёмную половину он контролировать не может.
Обо всём этом Дейдара рассказал вчера своему новому другу, а тот слушал внимательно, и создавалось впечатление, будто все факты он записывает в сознании и тут же структурирует, как папки в архиве. Видеть такого Итачи, серьёзного, с живым острым взглядом, было не столько непривычно – за пару дней знакомства он не успел привыкнуть к этому парню, - сколько попросту странно. Однако какая, к чёрту, разница, кем на самом деле был Итачи, если рядом с ним в груди не ныло от мучительной пустоты, образовавшейся после смерти Сасори? Если этот парень был панацеей, то будь он хоть самим дьяволом – Дейдара знал, что всё равно доверял бы ему.
Явившийся Итачи окинул его с ног до головы долгим оценивающим взглядом и наконец кивнул:
- Годится. А я боялся, что ты в какие-нибудь шпионские шмотки оденешься и мне придётся отправлять тебя домой переодеваться.
- Ну уж нет, - хмыкнул блондин, расправляя на теле эластичную чёрную майку со вставкой-сеточкой на груди. – Я сериалы смотрю, так что в курсе: если хочешь, чтобы тебя не заметили, одевайся как можно более обычно.
На тонких губах Итачи появилась лёгкая улыбка, очень ему идущая:
- Да уж, только в этом квартале нас можно назвать обыкновенно одетой публикой. Пойдём. Я всё, что нужно, взял.
Они вышли из переулка и бок о бок направились вверх по освещённой неоновыми вывесками улице. Рука Итачи легла ему на плечи, он потянулся к его уху и шепнул:
- Подыграй.
Дейдара растянул губы в широкой улыбке, которая, он надеялся, вышла такой, как он хотел: уверенной и предвкушающей, сообщающей всем проходящим мимо, что они с этим черноволосым красавчиком собираются делать, лишь только доберутся до кровати. Именно тогда, в тот момент ему стало по-настоящему страшно – не абстрактно, как вчера, во время обсуждения плана, когда он ещё толком ничего себе не представлял, а страшно так, что все внутренности словно стянуло в холодный скользкий комок, и пересохло во рту, и все мысли будто выбил кто из головы – осталась только одна, крутящаяся в голове снова и снова, как чёртова шарманка: «Это по-настоящему». Именно так: механизм был запущен, и он шёл по улице шаг в шаг со своим сообщником, улыбаясь, как идиот, а тот, чудесный актёр, опустил руку ему на талию и время от времени привлекал к себе, делая вид, что шепчет на ухо непристойности, как нетерпеливый любовник. А потом всё произойдёт по плану: они обыщут дом Зецу и когда – когда, не если – найдут там доказательства того, что в смерти Сасори виновен он, Дейдара заберёт у этого нелюдя его никчёмную жизнь – и тем самым похоронит вместе с ним себя. И всё, остановить или замедлить ход событий было невозможно, потому что механизм был запущен, и у руля стоял Итачи, этот неизвестно откуда взявшийся подарок судьбы и, безусловно, самый необыкновенный человек из тех, которых ему когда-либо приходилось встречать.
- Сюда, - шепнул Дейдара и указал взглядом на подъезд.
Им удалось успешно обмануть выходящую оттуда парочку – те обменялись понимающими взглядами, и уже за спиной заговорщики услышали: «Ух, ну и молодёжь красивая нынче пошла!». В ответ на это Итачи послал им самодовольную улыбку, растаявшую в тот же миг, когда они зашли внутрь тёмного подъезда. Здесь, насколько было известно Дейдаре, лампы не зажигали специально, потому как многие пары, не имея укромного местечка, чтобы уединиться, находили приют именно тут, в темноте и постоянном напряжении, что кто-то может войти и помешать им. Многих, впрочем, возбуждала как раз опасность быть замеченным, и это было известно Дейдаре не понаслышке – ему, старожилу этого квартала, доводилось экспериментировать со всяким.
- Нам на лифт, - шепнул он Итачи, предварительно прислушавшись и убедившись, что в темноте не раздаётся никаких подозрительных шорохов и стонов, могущих свидетельствовать, что они здесь не одни.
Когда они прокрадывались, боясь наделать лишний шум, мимо окна, свет от уличного фонаря осветил лицо Итачи, и красные линзы в его глазах сверкнули при этом так, что Дейдару невольно бросило в холодный пот – показалось, перед ним сейчас предстал демон.
- Что? – словно почувствовав, как задрожало его тело, шепнул его спутник вопросительно и нажал на кнопку вызова лифта.
Дейдара отмахнулся, хотя его движение вряд ли было замечено в темноте:
- Просто… Зачем ты линзы носишь? Тебе, конечно, в них клёво, но не ночью, чёрт побери. Я чуть в штаны не наложил, честное слово.
- Ненавижу цвет своих глаз, - кратко бросил Итачи и, когда открывшаяся пасть лифта облила его бок тёплым жёлтым светом, повернулся к нему с совершенно неуместной игривой улыбкой на лице: - А красные – потому что, как ты выражаешься, мне в них клёво.
Дейдара опустил голову и первым вошёл в лифт:
- Да ну тебя.
ПРОДОЛЖЕНИЕ В КОММЕНТАРИЯХ
@темы: viaorel, Шесть недель, Фанфикшн
-
-
18.04.2011 в 15:17-
-
18.04.2011 в 15:40-
-
18.04.2011 в 17:54Глава получилась весьма волнительной - как подметили выше, контраст начала и конца вышел неимоверно сильный.
1) Разрешение конфликта Ли и Тен-Тен порадовало особенно тем, что согласовались интересы обеих сторон; Гай же у вас вышел весьма мудрым наставником
2) На поездке Саске и Наруто за город не выдержала и ушла успокаиваться уборкой всей квартиры: нерешительность Саске весьма расстроила - таким шансом, как у Учихи, пользуются герои в самых разных додзинси и фанфиках,; вы же усложнили ситуацию между героями, оттого интерес к ним только возрос
3) Здорово вы описали расследование Итачи и Дейдары - мне было жутко и жутко интересна эта арка. А гадалка напомнила королеву "Вавилона" из QaF - не оттуда образ взят?
-
-
18.04.2011 в 17:54-
-
18.04.2011 в 22:52Насчёт гадалки: именно она вдохновила меня на написание сцены с картами, потому что необходимо было как-то подтолкнуть Итачи к размышлениям, добавив при этом мистики, которая с этих пор поселится в закоулках квартала. Правда, когда я начала писать саму сцену, образ гадалки оторвался от первоначального и приобрёл что-то своё, от меня уже не зависящее)
Я, признаться, думала, что все меня будут попрекать насчёт медлительности линии Саске/Наруто, а на моменте с не-поцелуем просто разорвут. Мои читатели - просто золото, как же мне повезло!
Леония, да знаю я тебя. Ты меня точно убьёшь. Что, уже мачете точишь на кухне, да?
-
-
18.04.2011 в 23:59В некотором роде я так и поступаю: мы с ramen<3 праздновали премьеру 6Н, праздновали выпуск ровно половины... Теперь будем ждать августа))
Ой, да в августе будет что отметить))) Такое событие!!!! Чувствую, мы к вам заочно присоединимся)))
необходимо было как-то подтолкнуть Итачи к размышлениям, добавив при этом мистики, которая с этих пор поселится в закоулках квартала.
Мистика это хорошо)) мне нравится))) все-таки всегда есть в нашей жизни что-то такое. что с трудом поддается логическому объяснению и добавляет некоторую изюминку))))
Я, признаться, думала, что все меня будут попрекать насчёт медлительности линии Саске/Наруто, а на моменте с не-поцелуем просто разорвут. Мои читатели - просто золото, как же мне повезло!
Ну для баланса у вас есть линия Ли/Гаара, у них все развивается совсем в другом темпе)) Ну а на счет поцелуя, то тут я всеми руками за такое развитие событий!!! Все-таки впереди еще две недели)) будет еще время им развернуться)))
-
-
19.04.2011 в 13:20А СасуНару - как написала ~Lundi~ - ещё 2 недели впереди, которые наверняка принесут много интересного, волнующего и вместе с тем радостного
viaorel, тётя Леня не такая, она хорошая, правда
-
-
21.04.2011 в 02:42~Lundi~, в августе будем все вместе отмечать и виртуально пить шампанское
Dewa24, тётя Лёня регулярно ближе к выходным посылает мне убийственные волны за мои длинные главы))
-
-
21.04.2011 в 12:13-
-
21.04.2011 в 15:00-
-
23.04.2011 в 18:15Моменты с Саске и Наруто чудесны, разговор на кухне такой домашний...
Гадалка просто блеск... вопрос, вы увлекаетесь гаданиями Таро? ^^
Спасибо за главу!
-
-
23.04.2011 в 18:31-
-
23.04.2011 в 23:40Фотосессия получилась с налетом грусти, но думаю, что Наруто нужно подождать, пока Саске решится сам, и он это прекрасно понимает.
Что касается Гаары, мне кажется, это даже хорошо, что их отношения с Ли раскрылись, это выводит их на новый уровень. Гай прекрасно проявил себя в роли понимающего и любящего отца, каким он в сущности и является для Ли) Прекрасная деталь - сравнение ощущений Гаары, когда он только появился в квартале, где живет Тен-Тен и Гай, и когда он покидал его.
Когда я читала часть про обыск в квартире Зецу, у меня не было ощущения, что вот-вот откроется дверь. Но атмосфера получилась мрачная, мне почему-то напомнила ту, которая есть в рассказе С. Кинга «Все предельно» (Вы читали?).
Было очень интересно читать момент с гаданием на картах Таро. Ох, я надеюсь, что Итачи прислушается к совету гадалки! Ведь он уже однажды пошел на поводу у Дейдары, и из этого не получилось ничего хорошего. Несмотря на все тайны Орочимару, я верю, что он положительный персонаж)
-
-
24.04.2011 в 12:06Всем, у кого вопросы по раскладу и картам, пишите мне, я вам отвечу. Просто у меня методика гадания вот такая, потому все недочёты тоже на мне.
viaorel, прости, я плохой мяб
-
-
24.04.2011 в 14:14С праздником и благодарю за отзыв! Хорошего дня!
ramen<3, сейчас ка-ак дам в зубы! Сколько раз тебе говорить - не наговаривай на себя?! И вообще, Христос воскрес, кушай паску. Я тебе там комментарий к арту в письме накатала.
-
-
24.04.2011 в 16:43viaorel, приятно встретить фаната С. Кинга на просторах Интернета!)) А что у Вас является любимым у этого автора?
-
-
24.04.2011 в 17:03Вообще, Стивен Кинг - мой любимый автор, из-за него я захотела стать писателем.
-
-
24.04.2011 в 17:15вроде дата сегодня по идее должна быть.
-
-
24.04.2011 в 17:18-
-
24.04.2011 в 18:15-
-
25.04.2011 в 00:29-
-
25.04.2011 в 00:40replikator, а я уж думала, ты забыла о нашем дневнике. Привет! Очень рада тебя видеть. Про обещание помню, конечно же. Когда-нибудь возьмусь.
-
-
25.04.2011 в 01:00-
-
25.04.2011 в 23:20-
-
26.04.2011 в 00:21-
-
26.04.2011 в 00:26-
-
26.04.2011 в 00:49-
-
26.04.2011 в 01:13-
-
26.04.2011 в 11:55Про Зецу - ожидаемо. И говорилось уже, что не тот типаж, и чувствуется так же. Дейдару жалко, придется ему очень многое переосмыслить, а он вряд ли может и хочет это сделать.
В конце главы сделала стойку сусликом.
А Саске-тормоз куда симпатичнее Саске-газа.
-
-
26.04.2011 в 14:41Насчёт Орочимару мы всё узнаем в ближайшие дни!