fanfiction & original
Эпилог + Благодарности
Эпилог
Воскресенье 27 июня
Лето вступило в свои законные права, и от его томного дыхания разогретый воздух проходил по лёгким жаркой волной, насыщенной ароматами не выжженных солнцем трав и полевых цветов. Руку Саске, которую тот подложил себе под голову, постоянно колола какая-то соломинка, но обнаружить её в траве он не мог, посему приходилось терпеть. Тем более что особо не покрутишься в её поисках, когда вторая рука сжимает ладонь Наруто.
Слева от себя он ощущал молчаливое присутствие Ли и мог поклясться, что рука того сейчас сжимает пальцы Гаары. Планом их небольшой компании сегодня было выбраться ненадолго на природу, чтобы отдохнуть от завершившейся летней сессии, однако лишь только они приехали в загородный дом, принадлежавший семейству Намикадзе-Узумаки, как силы разом покинули их, и в итоге о речке и костре было благополучно забыто, а четвёрка молодых людей уже несколько часов просто лежала под укрытием деревьев в траве, расположившись почти ровным крестом, едва соприкасаясь головами.
Никому не хотелось нарушать блаженную тишину, тем более что в лесу никогда не бывает тихо: обязательно кто-то порхает с ветки на ветку, цвинькает то здесь, то там, шуршит в кустах, зудит над ухом.
Мысли Саске, расслабившегося и вот-вот готового задремать, почему-то то и дело возвращались к одному и тому же дню, после которого преждевременно начались их с Наруто испытания на прочность.
Четверг 17 июня
Намикадзе Минато должен был вернуться домой, в Коноху, только в воскресенье днём – они вместе с Обито уезжали в Ото на деловые переговоры, - однако вечером его помощнику позвонила жена и дрожащим от паники голосом сказала, что ей ужасно плохо и она боится за ребёнка. Удержать Обито в чужом городе не смогла даже перспектива заключения выгодной сделки, так что бизнесменам пришлось в срочном порядке раскланяться с партнёрами, договорившись завершить начатое на следующей неделе, и мчать домой.
Рин перезвонила мужу, когда они были уже на подъезде к Конохе, и облегчённым голосом сообщила, что с ней рядом Какаши и он уверяет в безопасности ребёнка. Возвращаться смысла уже не было, да и Обито успокоился только после того, как прижал к себе жену. По рекомендации Какаши Рин дали лёгкое успокоительное, и когда женщина уснула, троица покинула квартиру, боясь потревожить её сон.
Дальше Хатаке отсалютовал товарищам и умчал на своё прерванное свидание, а Минато с помощником на радостях, что всё окончилось хорошо, решили отпраздновать это событие. В воздухе пахло собирающимся дождём, поэтому мужчины, помня о своём предыдущем опыте промокания до нитки в пьяном состоянии, рассудительно поехали прямиком домой к Намикадзе.
Часы показывали начало первого, когда Минато вставил ключ в дверной замок, повернул его и, не снимая ботинок, направился сразу на кухню – там горел свет, и он подумал, что не спящий сын наверняка обрадуется его внезапному возвращению.
Всё казалось слишком очевидным, чтобы понять что-либо превратно. Прежде отец-одиночка неоднократно становился свидетелем похожей картины на своей кухне, когда сын вместе с другим парнем разгуливал в ночное время в одном нижнем белье, но тем, другим парнем, был Гаара, поэтому во все предыдущие разы его приветствовали ленивым: «Здрасьте, дядя Минато, мы вас разбудили?», произнесённым с подавляемым зевком, предлагали попить с ними чаю и присоединиться к ночному кинопросмотру, вызванному бессонницей.
Эта же ситуация отличалась радикально по нескольким пунктам. Во-первых, место Гаары занял Саске, что было, по меньшей мере, странно: кроме лучшего друга, у Наруто ещё никто и никогда не оставался ночевать. Во-вторых, его появлению испугались. Это можно было понять по тому, как оба парня замерли, прервав своё позднее чаепитие, как расширились их глаза и запылали одновременно щёки. В-третьих, Минато сразу охватило чувство, будто своим появлением он нарушил нечто очень интимное, предназначенное только для двоих. Ну и, конечно, в-четвёртых – то, как зашедший следом Обито переглянулся с племянником. Во взгляде первого явно можно было прочесть упрёк, словно мужчина обвинял Саске в неосторожности.
Минато пропустил мимо ушей тоненькое сыновнее: «Папа, а почему ты так рано вернулся?» и обратился вместо этого к своему помощнику, которого в самой вежливой форме попросил проследовать с ним в его кабинет для некоего важного разговора. Обито опасливо сглотнул, став вдруг похожим на провинившегося шкодника, и покорно поплёлся за начальником.
На сына Минато не кричал – он не сказал ему ни единого слова и с той самой ночи вопрос его отношений с Саске не поднимал. Зато он как следует наорал на предателя Обито, который, безусловно, всё знал и намеренно водил начальника за нос. Что конкретно он говорил своему другу и помощнику, Минато позже так и не смог вспомнить, но обычно в гневе он начинал пороть какую-то чушь, поэтому не сомневался, что и в этот раз участь смешного истерика не обошла его стороной.
После Обито настал черёд Какаши, потому что если знал один, знал и другой. Вырванному уже второй раз со свидания Какаши выставились обвинения в том, что он, видите ли, систематически оказывал тлетворное влияние на единственного сына Минато ещё с тех самых пор, как тот был подростком. Помимо этого, его также нарекли предателем за молчание и обещали сотворить нечто ужасное и неестественное с его глазом, который, если верить угрозам начальника, его стараниями должен был завершить свой жизненный путь на ягодицах гадкого Хатаке. Тот выслушал тираду молча, после чего попросил к телефону Обито, однако разозлённый отец возможности сообщникам сговориться на удобоваримой версии не дал и злорадно бросил трубку.
Следующим в списке стал Гаара. Ничего не подозревающий юноша ответил только на третий звонок, да и то по его сонному: «Алло-о-о…» можно было судить, что выслушивать обвинения в свой адрес он не в состоянии. Минато, однако, это не остановило – он как следует облаял парня, назвав его совратителем и коварным подлецом, пообещал не пускать его больше к себе на порог и запретить сыну общаться с ним. Естественно, своё слово он не сдержал, на следующий же день позволив Гааре провести с собой долгий разговор на тему Наруто и его отношений с другим парнем, после которого отец несколько успокоился. За Гаарой, однако, прочно закрепилось клеймо убийцы внуков, избавиться от которого тот даже не пытался, втайне обвиняя себя в том, что лучший друг также пошёл по нестандартному пути.
Долгая ночь завершилась для Намикадзе Минато тем, что Обито принёс ему чай, в который плеснул нехилую дозу коньяка, и под воздействием напитка мужчина уснул, а обвинённый едва ли не во всех смертных грехах Учиха направился в комнату к Наруто – передавать последние новости спрятавшимся там влюблённым. С тех пор отношение Минато к Саске несколько переменилось, став значительно холоднее, но запрещать Наруто видеться с ним мужчина не стал благодаря Гааре, который заставил его смириться с очевидным фактом: попытки разлучить пару будут стоить ему доверия сына.
Воскресенье 27 июня
Наруто смотрел неотрывно на кусочек синего неба, обрамлённый по краям ветвями деревьев. То и дело по нему проплывали чинные белые облачка, маленькие и невесомые. Здесь, в лесу, таком же густом и древнем, как и любой лес вокруг Конохи, солнце почти не проникало сквозь защиту исполинских стариков-деревьев, но к Наруто солнце всегда тянулось само; нашло оно его и здесь: мягкие лучи гладили его щёки, путались в ресницах, прогревали глаза за закрытыми веками.
С недавних пор лес начал ассоциироваться у Наруто с Саске. У него до сих пор вызывали улыбку воспоминания о том нелепом обмене признаниями, после которого нить судьбы навсегда связала их сердца вместе.
С той волшебной ночи прошёл уже почти месяц. Месяц, наполненный всевозможными событиями, как приятными, так и терпкими. Их жизни теперь напоминали калейдоскоп, который то и дело встряхивала чья-то настойчивая рука. Первое официальное свидание, привыкание к тёплому вниманию Учихи Микото и Итачи, катастрофа с Намикадзе Минато, затем решение Саске рассказать всё своему отцу, «потому что всё равно узнает», последовавшие за этим странные дни и отчаяние Учихи Фугаку, давящее на домочадцев...
Теперь Саске всерьёз говорил о том, чтобы переехать жить к Итачи, и подобная решимость, нехарактерная для этого рассудительного и острожного парня, несомненно, имела свои корни в обиде на отца. Если к старшему сыну тот после пары недель тяжёлого приёма проникся искренним участием и нынче всё не переставал подтрунивать над своим лучшим другом, чтобы тот уже вёл Итачи под венец, то сын Намикадзе не имел ровным счётом никаких шансов. Саске говорил, что обидно ему только за отношение к Наруто, но на самом деле – и все это видели – его задевало то, что после храброго признания сына Учиха Фугаку даже не попытался понять его, что уж говорить о поддержке! Мысль о том, что теперь родовая линия прервётся, забросила мужчину на тот уровень моральной подавленности, когда всё становится, что называется, до фени, человек опустошается изнутри, и нахождение с ним рядом превращается в испытание.
В том, что Саске уже больше недели не разговаривал с отцом, Наруто ощущал и свою вину, однако подумать как следует об этом всё не находилось времени – экзамены, трудности с собственным папой и подмена встреч с любимым человеком телефонными разговорами из-за отсутствия свободного времени сделали своё дело. Теперь же у них имелось чуть меньше двух месяцев, чтобы решить все обрушившиеся на них проблемы, потому как потом они с Гаарой улетят в США – и станет совсем трудно…
Воскресенье 20 июня
«Да не надо, - отмахнулся Саске на его предложение. – Со мной и так будут Итачи, мама и Кисаме-сан – не хочу ещё и тебя вплетать. Серьёзно, дядя, мы справимся».
Чем кончилась судьбоносная беседа с Учихой Фугаку, Обито ещё не знал, но не потому, что племянники или кузина Микото не отвечали на его звонки, а из-за его банального страха связаться с родными и узнать, как всё прошло. Саске был на удивление непоколебим в своём решении. «Это только вопрос времени, - объяснил он с непреклонным видом, - прежде чем папа узнает. Я не хочу тянуть». На самом же деле причина, скорее всего, лежала в том, что Саске чувствовал себя несколько виноватым перед Наруто, ведь у того отец уже обо всём знал, а Фугаку до сих пор смотрел на светловолосого «нового друга» Саске просто как на сына человека, которого он недолюбливал, но не более.
В это воскресенье они с Какаши и Минато снова, по традиции, в пятницу, заседали в баре, только причина для нынешней внеплановой встречи была вовсе не праздничной. С тех пор как на предводителя бригады КОЙ свалилась новость, что внуков он в своей жизни вряд ли когда-либо дождётся, его охватила апатия, и это отражалось на всех областях его жизни: с сыном они практически перестали разговаривать, на работе царила гнетущая атмосфера, да и сам Минато, известный шутник и весельчак, больше не поднимал друзьям и сотрудникам настроение своим оптимизмом. Чем поддержать его, Какаши и Обито не знали, поэтому просто были рядом, не позволяя начальнику утопать в пучине страданий в одиночку. Их двоих по-прежнему величали предателями, но Минато, похоже, уже прекратил злиться, и теперь ему было просто очень грустно.
Глядя на него, так тоскливо вздыхающего над своим стаканом, Обито ощутил новый укол вины. Если бы только он поговорил с Саске ранее, попросил быть осторожнее, чтобы растянуть для Минато процесс осознания хотя бы ещё на месячишко!.. Но что толку было казнить себя сейчас, когда всё уже произошло?
Какаши сидел за столом слева от него и, подперев подбородок ладонью, глядел на Обито краем глаза. Он завёл эту привычку уже давно – с тех самых пор, как прошлое было забыто и они снова стали просто друзьями. Под этим взглядом, пристальным, но едва ощутимым, Обито всегда становилось до жути неловко, однако с тех пор как в день его свадьбы они наконец-то поговорили о своих чувствах открыто, неловкость испарилась. Они оба неплохо устроились в жизни: Какаши методично и неустанно покорял сердце своего Ируки, а Обито был без ума от жены и уже с нетерпением ждал встречи с приёмным сыном, но… Всё-таки их взаимное притяжение нельзя было отрицать. Ломать себе над этим голову Обито прекратил, признав это бесполезным занятием, однако окончательное решение принять не успел – начались проблемы с Саске, с Минато, а теперь вот ещё и с Фугаку…
Как раз когда имя сродственника прозвучало у мужчины в уме, в кармане завибрировал телефон. Обито насторожился и повёл взглядом в сторону Минато – тот сидел, поддерживая голову руками, и, казалось, ничего вокруг себя не замечал. Тогда Учиха поднялся со всё ещё пиликающим телефоном в руке и отошёл на несколько шагов от стола:
- Алло?
- Обито, - Фугаку замолчал, и в трубке можно было расслышать лишь шаркающие звуки его шагов наряду с шуршанием автомобильных шин по асфальту. Вскоре он заговорил вновь: - Обито, ты где сейчас?
- Я… - Мужчина оглянулся через плечо, на свою бригаду. Наблюдающий за ним Какаши вопросительно приподнял брови. – Я в баре тут… А что?..
- Отлично, - перебил его Фугаку. – Называй мне адрес, я приеду. Поговорить с тобой очень нужно. Все меня предали, Обито, даже Микото, дьявол её разбери, эту женщину!.. Кисаме тоже… Один ты остался. Адрес говори.
Обито не осмелился сказать, что если предателями мужчина называл тех, кто знал об отношениях Саске с Наруто, то его следовало поместить на первое место в списке, и покорно назвал адрес бара. Волнение за состояние Фугаку было настолько сильным, что только когда он заканчивал разговор, до него вдруг дошло, что встреча отцов двоих влюблённых – не самая блестящая идея и уж точно не самая безопасная.
Похоже, не слышавший разговора Какаши догадался обо всём по его лицу, потому что резко вскочил и, подойдя к нему вплотную, ухватил за локоть:
- Ты что, с ума сбрендил?! – зашипел он Обито в ухо. – Они же сейчас поубивают друг друга!
Он не ответил и вырвался, промаршировал на негнущихся ногах к своему месту и с размаху плюхнулся на стул. Какаши присел рядом. Вместе они выпили оставшийся в стаканах коньяк и, больше не обменявшись ни словом, стали ждать.
Учиха Фугаку явился через двадцать минут. Он был встрёпан, одет небрежно, будто выскочил из дома совершенно неожиданно, и выглядел абсолютно потерянным. На лице его застыло выражение глубокой печали: густые тёмные брови закрыли потухшие глаза, уголки губ опущены, широкий лоб всхолмили глубокие морщины, от которых казалось, что мужчина куда старше, чем был на самом деле.
Вспоминая тот вечер позже, Обито и Какаши придут к выводу, что Фугаку искал встречи с подсознательной надеждой увидеться с Намикадзе Минато, ведь тот, будучи в похожем положении, мог единственный понять его как нельзя лучше. Только этим можно было объяснить то, что, заметив светловолосую голову начальника Nami-Kaze, полицейский не закатил ожидаемого скандала. Не стал он и бросаться обвинениями в сторону нелюбимого им мужчины, не сказал и слова умолчавшему обо всём Обито. Он только направился прямиком к пустующей стойке, а проходя мимо всё ещё пялящегося в свой стакан Минато, сжал его плечо и бросил:
- Пошли, поговорим.
Всего несколько дней назад готовый обвинить всех и вся в «неправильной» влюблённости своего сына, Намикадзе Минато совсем не удивился явлению Фугаку и даже не попытался закатить новоприбывшему истерику – лишь молча поплёлся следом, оставив своих друзей в одиночестве. О чём говорили эти двое, Обито не знал – они с Какаши были настолько поражены, что им даже в голову не пришло сесть ближе и подслушать. Иногда, впрочем, до них долетали обрывки разговора, если отцы переходили на повышенные тона, из которых становилось понятно, что они пытаются выяснить, чей же сын на кого повлиял и кто, соответственно, виноват.
Иногда двое прерывались на выпивку, и после каждого нового стакана смысла в их речах становилось всё меньше – это можно было угадать по тому, как на лица отцов постепенно всё больше и больше наползает непонимание. Наконец, час спустя Обито не выдержал и направился к ним, но вскочивший следом Какаши остановил его в метре от говоривших и цыкнул, приказывая молчать.
- Так что, - услышали они голос Фугаку, сидевшего к ним спиной, - ты теперь мне получаешься сват, что ли?
Он уже еле ворочал языком от выпитого. Не сильно отличался от него и Минато, вяло промямливший:
- Заткнись, мужик, ты чё? И не говори никогда таких вещей.
- Сам заткнись, - отозвался Фугаку слабо.
Цокнули в очередной раз стаканы.
Воскресенье 27 июня
Для Гаары было уже слишком жарко. Скорое наступление июля, а вместе с ним и удушающей жары, чувствовалось даже здесь, в загородном лесу, где поблизости дышит прохладой речка и широколистные деревья закрывают своими мощными кронами от большинства палящих лучей.
Тыльной стороной ладони он стёр со лба выступившие капельки пота. Жару Гаара ненавидел даже больше, чем общество Саске, поэтому в данный момент его куда сильнее доставало первое. Неприязнь же к Учихе усилилась после того, как тот подружился с Ли, и с тех пор это чувство прочно обосновалось в его душе. В особенности сильно Гаару бесило то, что эти двое завели привычку встречаться в свободное время, будто они были старыми приятелями, и юноша не испытывал ни малейшего сомнения насчёт того, какие две личности являются главным предметом их обсуждения.
В особенности часто Ли и Саске начали общаться, когда выяснилась точная дата отъезда их возлюбленных в США, где им предстояло проучиться один семестр. Гаара осознавал, что встречи эти – всего лишь способ справиться с чувствами, вызванными предстоящей разлукой, и, тем не менее, это не умаляло его растущего раздражения.
Сейчас же, впрочем, он лежал на веющей прохладой земле, покрытой пышным ковром лесной травы, его пальцы поглаживали раскрытую ладонь лежащего рядом Ли, и думалось о предстоящих проблемах с отъездом и вынужденной разлукой попросту не хотелось. Экзамены с их нервотрёпкой остались позади, дядя Минато под его влиянием прекратил злиться на сына и уже даже начал понемногу напоминать себя прежнего (хотя о Саске с ним лучше было не заговаривать), Наруто хоть и переживал из-за ситуации с родителями, но всё же был куда счастливее, чем в период их с Учихой ссоры. Всё, в принципе, было не так уж провально. Если быть безумным оптимистом, то можно сказать, что всё даже было совсем неплохо…
Среда 23 июня
- Знаешь, - Ли резко опустил на стол свой бокал, в котором всколыхнулось пенистое безалкогольное пиво, и в очередной раз сделал отрицающий жест. – Мысленно я его уже отпустил. Пускай едет: его там ждёт масса перспектив, а он хоть и делает вид, будто ему на всё плевать, всё-таки парень амбициозный.
Саске кивнул. Кивнул, не задумываясь. В Kakkazan было, как всегда, здорово, а Дейдара, не забывший младшего брата своего друга, выделил для них самый лучший столик. В этот вечер, как и всегда по средам, посетителей развлекали живыми концертами, так что на сцене пели молодые ребята, достаточно известные шоу-мены в квартале голубых фонарей, и от их заводной музыки настроение поднялось даже у двоих приятелей, пришедших в этот бар сегодня только ради того, чтобы поделиться своими мыслями о скором отъезде их молодых людей.
Посетителей становилось всё больше и больше – с тех пор как обнаружилось, что долгое время Kakkazan управлял жестокий серийный убийца, место это будто мёдом намазали. Саске никак не мог этого понять: разумный человек держался бы подальше, а тут – каждый вечер приходится бороться за свободный столик. Но что поделать, такова уж природа человека.
Все те несколько недель, что они были знакомы с Ли, Саске не прекращал поражаться его мудрости, для молодого парня вроде него совершенно нехарактерной. И ведь разница между ними всего год, а по ощущениям – так и все двадцать.
«Не понимаю, - вздохнул про себя парень, потянувшись за своим бокалом, - как он может так спокойно относиться ко всему этому?».
И вспомнился против воли вчерашний вечер, когда Саске впервые со всей возможной чёткостью осознал, что Наруто действительно улетает от него. Они, как всегда в занятые дни, переписывались в ICQ, и совершенно внезапно, между новостью о высшем бале за последний экзамен и звонком от Тен-Тен с их свадебного путешествия Наруто упомянул как бы невзначай: «Кстати, нам тут с Гаарой письмо прислали от университета, где работает мистер Харви, помнишь его? Говорят, надо 15-го августа уже заявиться в кампус, на регистрацию. Будешь помогать мне чемоданы собирать?».
Теперь, по прошествии суток, Саске не мог точно вспомнить, о чём именно подумал в момент получения этого послания, и единственное, что отпечаталось в памяти чётко – это ощущение, будто его ударили чем-то тяжёлым по затылку. Он поднялся, прошёлся по своей комнате, которую очень скоро планировал поменять на гостиную в квартире Итачи, взъерошил волосы, собираясь с мыслями, затем вновь упал в компьютерное кресло и уставился на монитор. Пятнадцатое августа… Это значило, что у них оставалось меньше двух месяцев. Конец света, безусловно, после этой даты не наступал, но в тот конкретный момент Саске не думалось ни о том, что Наруто, конечно же, будет прилетать домой, ни о том, что через полгода он и вовсе вернётся в Коноху насовсем – всё, что его занимало, была неконтролируемая, нелогичная и совершенно невзрослая злоба.
Он даже дошёл до того, что схватил телефон, стиснул в кулаке трубку, да так сильно, что в той что-то затрещало – но не позвонил, сдержался. В окне их электронного диалога Наруто уже спрашивал, почему он не отвечает, и Саске едва хватило выдержки, чтобы не начать печатать ему гадости в ответ – настолько крепко обхватила его своими тисками ярость: на Наруто, на ситуацию в целом, на которую он никак не мог повлиять – только, разве что, сделать хуже.
По мере того, как стрелки на часах отмеряли новые минуты и часы, Саске постепенно успокаивался, однако на следующее утро так и не смог заставить себя написать ставшее уже традицией приветствие своему возлюбленному, и тот не спросил, отчего не получил привычного кусочка тепла с пожеланием доброго утра – тоже молчал.
Саске не мог сосредоточиться на учёбе весь день, а ближе к вечеру не утерпел и позвонил Ли – единственному, кто, он точно это знал, мог понять его чувства. Как сказал ему новый друг, от Гаары он и вовсе впервые услышал про США вчерашним вечером, в додзё, и Саске оставалось только дивиться, откуда в этом парне столько выдержки, чтобы после подобных новостей ещё и быть в состоянии провести занятие, а позже пойти на собственное.
Ему нужно было понять, почему Ли так спокойно воспринимает всю эту ситуацию, и перенять у него эту способность, потому что в противном случае до наступления роковой даты он вымотает все нервы и себе, и Наруто, и всем окружающим.
- Мне всё вспоминается одна притча, - после продолжительного молчания снова начал Ли, когда музыкальный коллектив объявил перерыв и временно покинул сцену. – Про двух монахов. Знаешь её?
Саске покачал головой, с некоторой досадой подумав, что меньше всего ему сейчас хочется слушать о какой-то там притче, да ещё и про монахов.
- Однажды два странствующих монаха встретили женщину, что пыталась пересечь реку, - заговорил вновь его собеседник, и взгляд его глубоких карих глаз затуманился от погружения в повествование. – Течение было очень сильным, и она не могла этого сделать в одиночку. Тогда старший из двоих монахов взял её на руки и перенёс на другой берег. Монахи продолжили своё путешествие, но через какое-то время младший не выдержал и спросил: «Как ты мог нарушить наш обет не касаться женщины?». А тот ему ответил вот что: «Я поставил ту женщину на землю несколько часов назад, а ты до сих пор несёшь её с собой».
Ли замолчал и принялся водить пальцем по ободку своего бокала. Молчал и Саске. Если в притче и был смысл, то он его не уловил, а уж об её уместности и говорить не следовало, и это раздражало даже больше, чем его дурацкая озлобленность на Наруто: всё, что ему было нужно сейчас, это совет, а не тупые притчи про тупых монахов! Словно почувствовав это его состояние, Ли со вздохом пояснил:
- Я себя чувствую тем молодым монахом. Вроде бы, и согласился, отпустил, счастлив за него, а всё равно как подумаю, что его целых полгода не будет рядом!.. Глупо это всё, конечно, я знаю, но ничего не могу с собой поделать.
Саске поднял несмелый взгляд на своего собеседника – тот, словно забыв о его существовании, смотрел куда-то через его плечо, и его полуприкрытые глаза подёрнулись лёгкой дымкой глубокой задумчивости. Внезапно сердце кольнула острая игла, плечи сжались конвульсивно – и Саске, до которого разом дошло, что ему пытались сказать, почувствовал себя очень-очень глупым, маленьким и незрелым. Они с Ли оказались в одинаковом положении – обстоятельства вынуждали их притушить свой эгоизм и позволить любимым идти своим путём, - вот только первоначальные условия у них разнились: Саске, в отличие от своего товарища по несчастью, знал уже около месяца, что его Наруто собирается уезжать, и всё это время предпочитал игнорировать предстоящую разлуку вместо того, чтобы хотя бы попытаться смириться с ней, как делал это Ли. Наверняка Наруто оценил бы куда выше такую поддержку, которую получал сейчас Гаара, а не его глупое и совершенно мальчишеское молчание…
Он и сам не заметил, как оказался на ногах.
- Извини, - бросил он всё ещё блуждающему в лабиринте собственных размышлений парню, похлопав того по плечу, - мне срочно нужно позвонить. Я сейчас вернусь.
По дороге к выходу Саске достал телефон и уже нажал на вызов. Он не имел ни малейшего понятия, что скажет, когда трубку снимут.
Воскресенье 27 июня
Ли нравилось окружение Гаары. Наруто он считал едва ли не лучшим примером рассудительности, Канкуро вызывал в нём безграничное уважение, Темари привлекала острым умом, Ино и Сакура являли собой великолепный образец дружбы с элементом соперничества, Сай оставлял неизгладимое впечатление занимающегося своим делом человека, Шикамару, получив благословение от возлюбленной в виде пинка под зад, мог покорить любую вершину, Киба с Хинатой как нельзя лучше иллюстрировали собой известное высказывание о притяжении противоположностей – впрочем, как и его лучшая подруга и Хьюга Неджи, с недавних пор официально оформившие свои отношения. За то, что церемония прошла без сучка без задоринки, поблагодарить следовало, как ни странно, новичка в этой задорной компании, о которой Ли неоднократно слышал самые забавные истории от Тен-Тен. Учиха Саске поразительно быстро влился в этот разномастный коллектив, и хотя порой выглядеть своим среди своих ему мешала природная скромность, после «боевого крещения», как назвал позже тот эпизод выдумщик Наруто, Саске заработал вечную членскую карточку в клубе друзей своего возлюбленного.
Почему-то именно с этим парнем, с которым они никогда прежде не пересекались, Ли лучше всех находил общий язык, и поначалу это немного удивляло обоих, но вскоре стало привычным явлением. Безусловно, в глазах Гаары подобная дружба вовсе не выглядела хорошей новостью – он всё так же продолжал демонстративно не жаловать Саске, и чувство это было явно взаимным. Ко всему прибавились проблемы с разделением свободного времени Наруто, обоюдная ревность (разного характера, но всё равно острая), соперничество – словом, в отношении этих двоих было столько неразрешённых вопросов, что после нескольких бесплодных попыток Ли с Наруто дружно условились прекратить любые попытки помирить их.
В некотором роде, правда, это было даже забавно. Ли вспоминал, как поначалу с подозрением относился к Неджи, когда тот только начал встречаться с Тен-Тен, и долго не мог избавиться от привычки находить в нём всё новые и новые недостатки. В отношении Гаары к Саске также имелся этот элемент: сам того не замечая, он занял позицию старшего брата, проверяющего нового парня своей младшей сестрички на серьёзность намерений. Совпадение прослеживалось даже в том, что Наруто, как и названная сестрица Ли, не терпел к себе покровительственного отношения и пресекал любые попытки подобного патроната. Недавно они с Гаарой едва не рассорились всерьёз – спасло только то, что это была пятница и оставались они у Наруто, поэтому из-за нахождения под крышей одного дома долго игнорировать друг друга у них не вышло.
В этот день, однако, никаких размолвок не предвиделось. Непримиримая парочка слишком устала от наконец-то завершившейся сессии, чтобы даже препираться по мелочам, а объект их постоянных перетягиваний и вовсе не раскрывал рта с самого утра, как только сел за руль автомобиля, чтобы довезти их всех до этого места. С того же момента, как головы их упали в мягкую, пахнущую дурманящим летним букетом траву, у всех четверых напрочь отпало всякое желание разговаривать, и хотелось просто лежать вот так, ощущая, как по телу волнами растекается спокойствие, и позволять себе не думать ни о чём.
Суббота 12 июня
- Все на хрен пошли!
Друзья замерли в метре от двери и переглянулись. Наруто молча постучал по циферблату наручных часов: до начала церемонии оставалось двадцать минут, а невеста всё не выходила из своей комнаты и, судя по только что прозвучавшей фразе, являть себя публике не намеревалась. В таком состоянии Тен-Тен видел раньше только знающий её дольше всех Ли, и он посоветовал к ней не соваться, объяснив, что его опыт предвосхищает опасность возникновения пары-тройки синяков на теле и, вероятнее всего, под глазом, если продолжать на неё давить.
- А как же?.. – попыталась возразить шёпотом Ино, но Сакура шикнула на неё.
Девушки, разодетые и напомаженные, одновременно повернулись к держащемуся в стороне Саске – тот, разговаривая по телефону с находящимся в зале рядом с женихом Ли, почувствовал на себе их острые взгляды и поднял голову.
- Что? - спросил он беззвучно, одними губами.
- Отличная идея, девочки, - ухмыльнулся Гаара и, обменявшись твёрдыми кивками с Наруто, принялся закатывать рукава своего праздничного костюма, одновременно приближаясь к Учихе. Отобрав у него телефон, он промурлыкал сладким голосом в трубку: - Он сейчас подойдёт, Ли-сенсей, ты пока продолжай заговаривать зубы Хьюге, ладненько?
- Что ты?.. – запнулся Саске и ойкнул, когда красноволосый завёл резким захватом его руку за спину и, как-то странно ухмыляясь, повёл его за собой в направлении двери. – Что ты задумал? Больно вообще-то!
- Вот ты у нас полицейский, Учиха, - всё с той же обманчивой лаской в тоне объяснил ему Гаара, - так что давай, наводи порядок в обществе.
- Это будет твоё боевое крещение! – раздался сзади оклик Наруто. – Не оплошай и возвращайся ко мне живым! Ну, или хотя бы одним куском…
Не успел Саске опомниться, как его уже впихивали в открывшуюся дверь, и последним, что он успел разглядеть перед тем, как та с фаталистическим грохотом захлопнулась, было недобро ухмыляющееся лицо Гаары.
Внутри царил полный бардак – даже хуже, чем в комнате у Кибы, где ему случайно довелось побывать на прошлой неделе. Диван был сплошь завален одеждой вперемешку с колготами, женским нижним бельём и заколками для волос. По полу вилась дорожка из силиконовых шлеек для лифов, элегантных подтяжек для чулок и почему-то мужских носков. Туалетный столик ломился под массой всевозможных баночек, коробочек и прочих косметических прибамбасов, в которых Саске не разбирался. Его внимание тут же перескочило на личность, что восседала на стульчике возле этого самого столика. От того, как будущая Хьюга смотрела на него, у парня ёкнуло сердце – словно его разом окунули в ледяную воду. Тен-Тен не плакала – косметика на лице не была размазана, - однако глаза её блестели не только от гнева: это Саске не столько увидел, сколько почувствовал. Губы были плотно сжаты в тонкую линию, а лоб перечёркивали волнистые холмы морщин. В гневе она была похожа на хищную птицу – это наблюдение промелькнуло в его сознании за секунду до того, как он испугался по-настоящему.
О Тен-Тен, легендарной байкерше с тяжёлым характером, он за своё недолгое пребывание в кругу друзей Наруто наслушался вдоволь всевозможных историй, из которых вполне чётко вырисовывался портрет властной женщины, умеющей держать всё и всех в кулаке подчинения. Если её что-то не устраивало, она никогда не стеснялась высказать это человеку в лицо, причём её при этом совершенно не заботило, имеет ли она право навязывать собственное мнение. И раз уж даже лучший друг не решился вразумлять взбесившуюся невесту… то он, Саске, что называется, попал.
Из невнятных выкриков, которыми Тен-Тен объяснялась через дверь с друзьями, Учихе стало ясно, что девушка, не привыкшая к пышным нарядам, баснословно дорогим украшениям и всеобщему вниманию важных для бизнеса будущего мужа гостей, попросту перенервничала, и только в этом крылось её нежелание покидать свою комнату. Стать женой Неджи она искренне хотела и готовила себя к этому дню очень долго, но когда зал начал заполняться именитыми господами, съехавшимися со всего мира лишь затем, чтобы взглянуть на неё, избранницу отпрыска влиятельной в мире медицины семьи, выдержка её лопнула.
Саске были в некоторой степени понятны все эти переживания. Он и сам, будучи простым парнем из обыкновенной семьи, испытывал некоторые трудности в общении со своим выросшим в совсем ином мире возлюбленным, и хотя ему ни в ближайшем, ни в отдалённом будущем не предстояло никакого свадебного переполоха, всё-таки ему показалось, он смог бы найти нужные слова для этой напуганной сверх всякой меры девушки.
Что он говорил, Саске не мог вспомнить даже спустя десять минут, когда он на негнущихся ногах вышел следом за важно вздёрнувшей нос невестой и затаившиеся за дверью ребята принялись трясти его в восемь рук, наперебой расспрашивая о том, каким образом ему удалось выманить Тен-Тен из комнаты. Наверное, рассудил он уже позже, наедине с собой, у него включился автоматический режим оратора, потому что, вроде бы, вещал он невесте что-то уж очень уверенным тоном, совсем как какой-нибудь кандидат в президенты, выступающий перед электоратом. Даже, вроде бы, жестикулировал, подражая политикам.
Под конец его импровизированной речи Тен-Тен не выдержала и грубым голосом приказала ему заткнуться, после чего со вздохом поднялась и произнесла, уже разворачиваясь к двери:
- Чем слушать твою нудятину, я лучше пойду замуж выйду. Меня там Хьюга, наверное, уже заждался.
Свадьба прошла великолепно. Все важные деловые партнёры остались довольны выбором Неджи, дамы нарекли её очаровательной леди и даже затеяли небольшой спор на предмет того, к кому молодая Хьюга поедет гостить первой, мать жениха по завершению официальной части церемонии кинулась к невестке в объятия с благодарными слезами, а отец ограничился крепким рукопожатием.
Вздохнули облегчённо все друзья сумасбродной парочки. Они все ещё до самого утра заседали в особняке Хьюга, в комнате Хинаты, пили успокаивающий чай и молча вздыхали, благодаря про себя высшие силы за удачную концовку свадебного безумия. Саске же просидел всё это время на балконе в одиночестве. Он всё силился припомнить, что же всё-таки нагородил Тен-Тен в своём режиме оратора, но так и не смог – уснул прямо в кресле, уронив голову на грудь.
Воскресенье 27 июня
В ветвях над их головами зацвинькала какая-то птичка, и взгляды всех четверых поднялись – каждый пытался разглядеть в сплетении ветвей маленькое создание, что своим звонким голосом нарушило их спокойствие.
- По-моему, она там, - Гаара поднял руку и указал на раскидистую лиственницу, в пушистых ветвях которой действительно вполне могла найти укрытие неизвестная певунья.
- Не-е, - лениво возразил Наруто и указал чуть левее, на ольху, - звук оттуда раздаётся.
- А мне кажется, она прямо над головой у меня, - подал голос Саске.
- Она там вообще, - Ли повёл рукой в другую сторону.
Четвёрка вновь замолчала: все старательно прислушивались. Будто играя с ними, нарушительница спокойствия также попридержала свои трели. Когда она, однако, вновь дала о себе знать, все четверо разом воскликнули:
- Да нет же!
И снова поднялись руки, указывая совершенно разные направления. Первым хихикнул Наруто. Затем подавился смешком Гаара. К ним тут же присоединились опустившие руки Ли и Саске, и вскоре тишину леса нарушил их громкий смех, вероятно, отпугнувший порхающую в вышине птичку, потому что та больше не отвлекала их своим пением.
Смеяться вот так, в четыре голоса, было не передать как приятно, и под напором этого древнего лекарства от всех бед отошли на второй план все переживания, что время от времени нарушали покой молодых, только-только почувствовавших вкус самостоятельной жизни людей.
Было хорошо. Хорошо от знания того, что ты вместе с тем, кого выбрало твоё сердце, хорошо от того, через сколькое тебе пришлось пройти, дабы насладиться этим знанием, но лучше всего было от мысли о том, что впереди ждёт ещё масса неизведанных переживаний и приключений, радостных и трудных, болезненных и поучительных. Но разве можно бояться открывать себя новому, если в твоей руке – рука, если ты не один и никогда больше не будешь один? И губ от этих размышлений коснётся предвкушающая улыбка, и подумается с уверенностью: нет, сколько бы синяков ни пришлось заработать по дороге, сколько бы раз ни захотелось свернуть на менее ухабистую тропу, этот путь протяжённостью во всю жизнь ты не променяешь ни на что иное, потому что он – твой, потому что его выбрало твоё сердце.
Благодарности
Дорогой читатель! Вот и закончилось наше совместное путешествие в мир «Шести недель». Мне немного грустно расставаться с персонажами, равно как и с тобой, но всему приходит черёд завершаться – это правило не обходит стороной также и мою историю.
Должна признать, что в моей жизни имеются несколько людей, без которых «Шесть недель» никогда бы не состоялись, и именно им посвящено это небольшое лирическое отступление, которое, я надеюсь, ты читаешь, уважаемый читатель.
Этих людей трое.
Моя сестра tevaorel помогала мне продумывать историю, вела записи каждой недели, давала профессиональные советы на предмет оформления комнат персонажей и строения домов, читала черновые версии глав и рекомендовала желательные исправления. Без её железной логики меня, верно, занесло бы в далёкие дали невероятного.
Мой особенный человек ramen<3 не только читала все мои главы до последней и заставляла меня писать, когда я ленилась, а ещё и проиллюстрировала всю мою историю, за что я остаюсь перед ней в вечном долгу. Помимо этого, она придумала мне расклад карт Таро для гадалки, обсуждала со мной бесконечное количество раз детали сюжета и принимала участие в создании детективной линии. ramen<3, я написала всё это из-за тебя и ради тебя.
И, наконец, моя дорогая и единственная бета Леония. Трудно представить себе, сколько времени и сил эта талантливая и невероятно грамотная дама потратила на редактирование «Шести недель». Спасибо тебе, Лео, ты даже не представляешь себе, насколько я тебе благодарна!
Без этих троих людей я бы не дошла до того, чтобы писать эти строки, поэтому ещё раз – спасибо вам!
И, конечно же, спасибо тебе, мой читатель. Спасибо, если ты был со мной с самого начала, спасибо, если присоединился в ходе написания, спасибо, если прочёл всё разом. Без твоей помощи и поддержки мне пришлось бы туго.
Эта история подошла к концу, но впереди ещё много новых, поэтому я не прощаюсь с тобой, а говорю: до новых встреч!
С бесконечным уважением,
viaorel
Эпилог
Воскресенье 27 июня
Лето вступило в свои законные права, и от его томного дыхания разогретый воздух проходил по лёгким жаркой волной, насыщенной ароматами не выжженных солнцем трав и полевых цветов. Руку Саске, которую тот подложил себе под голову, постоянно колола какая-то соломинка, но обнаружить её в траве он не мог, посему приходилось терпеть. Тем более что особо не покрутишься в её поисках, когда вторая рука сжимает ладонь Наруто.
Слева от себя он ощущал молчаливое присутствие Ли и мог поклясться, что рука того сейчас сжимает пальцы Гаары. Планом их небольшой компании сегодня было выбраться ненадолго на природу, чтобы отдохнуть от завершившейся летней сессии, однако лишь только они приехали в загородный дом, принадлежавший семейству Намикадзе-Узумаки, как силы разом покинули их, и в итоге о речке и костре было благополучно забыто, а четвёрка молодых людей уже несколько часов просто лежала под укрытием деревьев в траве, расположившись почти ровным крестом, едва соприкасаясь головами.
Никому не хотелось нарушать блаженную тишину, тем более что в лесу никогда не бывает тихо: обязательно кто-то порхает с ветки на ветку, цвинькает то здесь, то там, шуршит в кустах, зудит над ухом.
Мысли Саске, расслабившегося и вот-вот готового задремать, почему-то то и дело возвращались к одному и тому же дню, после которого преждевременно начались их с Наруто испытания на прочность.
Четверг 17 июня
Намикадзе Минато должен был вернуться домой, в Коноху, только в воскресенье днём – они вместе с Обито уезжали в Ото на деловые переговоры, - однако вечером его помощнику позвонила жена и дрожащим от паники голосом сказала, что ей ужасно плохо и она боится за ребёнка. Удержать Обито в чужом городе не смогла даже перспектива заключения выгодной сделки, так что бизнесменам пришлось в срочном порядке раскланяться с партнёрами, договорившись завершить начатое на следующей неделе, и мчать домой.
Рин перезвонила мужу, когда они были уже на подъезде к Конохе, и облегчённым голосом сообщила, что с ней рядом Какаши и он уверяет в безопасности ребёнка. Возвращаться смысла уже не было, да и Обито успокоился только после того, как прижал к себе жену. По рекомендации Какаши Рин дали лёгкое успокоительное, и когда женщина уснула, троица покинула квартиру, боясь потревожить её сон.
Дальше Хатаке отсалютовал товарищам и умчал на своё прерванное свидание, а Минато с помощником на радостях, что всё окончилось хорошо, решили отпраздновать это событие. В воздухе пахло собирающимся дождём, поэтому мужчины, помня о своём предыдущем опыте промокания до нитки в пьяном состоянии, рассудительно поехали прямиком домой к Намикадзе.
Часы показывали начало первого, когда Минато вставил ключ в дверной замок, повернул его и, не снимая ботинок, направился сразу на кухню – там горел свет, и он подумал, что не спящий сын наверняка обрадуется его внезапному возвращению.
Всё казалось слишком очевидным, чтобы понять что-либо превратно. Прежде отец-одиночка неоднократно становился свидетелем похожей картины на своей кухне, когда сын вместе с другим парнем разгуливал в ночное время в одном нижнем белье, но тем, другим парнем, был Гаара, поэтому во все предыдущие разы его приветствовали ленивым: «Здрасьте, дядя Минато, мы вас разбудили?», произнесённым с подавляемым зевком, предлагали попить с ними чаю и присоединиться к ночному кинопросмотру, вызванному бессонницей.
Эта же ситуация отличалась радикально по нескольким пунктам. Во-первых, место Гаары занял Саске, что было, по меньшей мере, странно: кроме лучшего друга, у Наруто ещё никто и никогда не оставался ночевать. Во-вторых, его появлению испугались. Это можно было понять по тому, как оба парня замерли, прервав своё позднее чаепитие, как расширились их глаза и запылали одновременно щёки. В-третьих, Минато сразу охватило чувство, будто своим появлением он нарушил нечто очень интимное, предназначенное только для двоих. Ну и, конечно, в-четвёртых – то, как зашедший следом Обито переглянулся с племянником. Во взгляде первого явно можно было прочесть упрёк, словно мужчина обвинял Саске в неосторожности.
Минато пропустил мимо ушей тоненькое сыновнее: «Папа, а почему ты так рано вернулся?» и обратился вместо этого к своему помощнику, которого в самой вежливой форме попросил проследовать с ним в его кабинет для некоего важного разговора. Обито опасливо сглотнул, став вдруг похожим на провинившегося шкодника, и покорно поплёлся за начальником.
На сына Минато не кричал – он не сказал ему ни единого слова и с той самой ночи вопрос его отношений с Саске не поднимал. Зато он как следует наорал на предателя Обито, который, безусловно, всё знал и намеренно водил начальника за нос. Что конкретно он говорил своему другу и помощнику, Минато позже так и не смог вспомнить, но обычно в гневе он начинал пороть какую-то чушь, поэтому не сомневался, что и в этот раз участь смешного истерика не обошла его стороной.
После Обито настал черёд Какаши, потому что если знал один, знал и другой. Вырванному уже второй раз со свидания Какаши выставились обвинения в том, что он, видите ли, систематически оказывал тлетворное влияние на единственного сына Минато ещё с тех самых пор, как тот был подростком. Помимо этого, его также нарекли предателем за молчание и обещали сотворить нечто ужасное и неестественное с его глазом, который, если верить угрозам начальника, его стараниями должен был завершить свой жизненный путь на ягодицах гадкого Хатаке. Тот выслушал тираду молча, после чего попросил к телефону Обито, однако разозлённый отец возможности сообщникам сговориться на удобоваримой версии не дал и злорадно бросил трубку.
Следующим в списке стал Гаара. Ничего не подозревающий юноша ответил только на третий звонок, да и то по его сонному: «Алло-о-о…» можно было судить, что выслушивать обвинения в свой адрес он не в состоянии. Минато, однако, это не остановило – он как следует облаял парня, назвав его совратителем и коварным подлецом, пообещал не пускать его больше к себе на порог и запретить сыну общаться с ним. Естественно, своё слово он не сдержал, на следующий же день позволив Гааре провести с собой долгий разговор на тему Наруто и его отношений с другим парнем, после которого отец несколько успокоился. За Гаарой, однако, прочно закрепилось клеймо убийцы внуков, избавиться от которого тот даже не пытался, втайне обвиняя себя в том, что лучший друг также пошёл по нестандартному пути.
Долгая ночь завершилась для Намикадзе Минато тем, что Обито принёс ему чай, в который плеснул нехилую дозу коньяка, и под воздействием напитка мужчина уснул, а обвинённый едва ли не во всех смертных грехах Учиха направился в комнату к Наруто – передавать последние новости спрятавшимся там влюблённым. С тех пор отношение Минато к Саске несколько переменилось, став значительно холоднее, но запрещать Наруто видеться с ним мужчина не стал благодаря Гааре, который заставил его смириться с очевидным фактом: попытки разлучить пару будут стоить ему доверия сына.
Воскресенье 27 июня
Наруто смотрел неотрывно на кусочек синего неба, обрамлённый по краям ветвями деревьев. То и дело по нему проплывали чинные белые облачка, маленькие и невесомые. Здесь, в лесу, таком же густом и древнем, как и любой лес вокруг Конохи, солнце почти не проникало сквозь защиту исполинских стариков-деревьев, но к Наруто солнце всегда тянулось само; нашло оно его и здесь: мягкие лучи гладили его щёки, путались в ресницах, прогревали глаза за закрытыми веками.
С недавних пор лес начал ассоциироваться у Наруто с Саске. У него до сих пор вызывали улыбку воспоминания о том нелепом обмене признаниями, после которого нить судьбы навсегда связала их сердца вместе.
С той волшебной ночи прошёл уже почти месяц. Месяц, наполненный всевозможными событиями, как приятными, так и терпкими. Их жизни теперь напоминали калейдоскоп, который то и дело встряхивала чья-то настойчивая рука. Первое официальное свидание, привыкание к тёплому вниманию Учихи Микото и Итачи, катастрофа с Намикадзе Минато, затем решение Саске рассказать всё своему отцу, «потому что всё равно узнает», последовавшие за этим странные дни и отчаяние Учихи Фугаку, давящее на домочадцев...
Теперь Саске всерьёз говорил о том, чтобы переехать жить к Итачи, и подобная решимость, нехарактерная для этого рассудительного и острожного парня, несомненно, имела свои корни в обиде на отца. Если к старшему сыну тот после пары недель тяжёлого приёма проникся искренним участием и нынче всё не переставал подтрунивать над своим лучшим другом, чтобы тот уже вёл Итачи под венец, то сын Намикадзе не имел ровным счётом никаких шансов. Саске говорил, что обидно ему только за отношение к Наруто, но на самом деле – и все это видели – его задевало то, что после храброго признания сына Учиха Фугаку даже не попытался понять его, что уж говорить о поддержке! Мысль о том, что теперь родовая линия прервётся, забросила мужчину на тот уровень моральной подавленности, когда всё становится, что называется, до фени, человек опустошается изнутри, и нахождение с ним рядом превращается в испытание.
В том, что Саске уже больше недели не разговаривал с отцом, Наруто ощущал и свою вину, однако подумать как следует об этом всё не находилось времени – экзамены, трудности с собственным папой и подмена встреч с любимым человеком телефонными разговорами из-за отсутствия свободного времени сделали своё дело. Теперь же у них имелось чуть меньше двух месяцев, чтобы решить все обрушившиеся на них проблемы, потому как потом они с Гаарой улетят в США – и станет совсем трудно…
Воскресенье 20 июня
«Да не надо, - отмахнулся Саске на его предложение. – Со мной и так будут Итачи, мама и Кисаме-сан – не хочу ещё и тебя вплетать. Серьёзно, дядя, мы справимся».
Чем кончилась судьбоносная беседа с Учихой Фугаку, Обито ещё не знал, но не потому, что племянники или кузина Микото не отвечали на его звонки, а из-за его банального страха связаться с родными и узнать, как всё прошло. Саске был на удивление непоколебим в своём решении. «Это только вопрос времени, - объяснил он с непреклонным видом, - прежде чем папа узнает. Я не хочу тянуть». На самом же деле причина, скорее всего, лежала в том, что Саске чувствовал себя несколько виноватым перед Наруто, ведь у того отец уже обо всём знал, а Фугаку до сих пор смотрел на светловолосого «нового друга» Саске просто как на сына человека, которого он недолюбливал, но не более.
В это воскресенье они с Какаши и Минато снова, по традиции, в пятницу, заседали в баре, только причина для нынешней внеплановой встречи была вовсе не праздничной. С тех пор как на предводителя бригады КОЙ свалилась новость, что внуков он в своей жизни вряд ли когда-либо дождётся, его охватила апатия, и это отражалось на всех областях его жизни: с сыном они практически перестали разговаривать, на работе царила гнетущая атмосфера, да и сам Минато, известный шутник и весельчак, больше не поднимал друзьям и сотрудникам настроение своим оптимизмом. Чем поддержать его, Какаши и Обито не знали, поэтому просто были рядом, не позволяя начальнику утопать в пучине страданий в одиночку. Их двоих по-прежнему величали предателями, но Минато, похоже, уже прекратил злиться, и теперь ему было просто очень грустно.
Глядя на него, так тоскливо вздыхающего над своим стаканом, Обито ощутил новый укол вины. Если бы только он поговорил с Саске ранее, попросил быть осторожнее, чтобы растянуть для Минато процесс осознания хотя бы ещё на месячишко!.. Но что толку было казнить себя сейчас, когда всё уже произошло?
Какаши сидел за столом слева от него и, подперев подбородок ладонью, глядел на Обито краем глаза. Он завёл эту привычку уже давно – с тех самых пор, как прошлое было забыто и они снова стали просто друзьями. Под этим взглядом, пристальным, но едва ощутимым, Обито всегда становилось до жути неловко, однако с тех пор как в день его свадьбы они наконец-то поговорили о своих чувствах открыто, неловкость испарилась. Они оба неплохо устроились в жизни: Какаши методично и неустанно покорял сердце своего Ируки, а Обито был без ума от жены и уже с нетерпением ждал встречи с приёмным сыном, но… Всё-таки их взаимное притяжение нельзя было отрицать. Ломать себе над этим голову Обито прекратил, признав это бесполезным занятием, однако окончательное решение принять не успел – начались проблемы с Саске, с Минато, а теперь вот ещё и с Фугаку…
Как раз когда имя сродственника прозвучало у мужчины в уме, в кармане завибрировал телефон. Обито насторожился и повёл взглядом в сторону Минато – тот сидел, поддерживая голову руками, и, казалось, ничего вокруг себя не замечал. Тогда Учиха поднялся со всё ещё пиликающим телефоном в руке и отошёл на несколько шагов от стола:
- Алло?
- Обито, - Фугаку замолчал, и в трубке можно было расслышать лишь шаркающие звуки его шагов наряду с шуршанием автомобильных шин по асфальту. Вскоре он заговорил вновь: - Обито, ты где сейчас?
- Я… - Мужчина оглянулся через плечо, на свою бригаду. Наблюдающий за ним Какаши вопросительно приподнял брови. – Я в баре тут… А что?..
- Отлично, - перебил его Фугаку. – Называй мне адрес, я приеду. Поговорить с тобой очень нужно. Все меня предали, Обито, даже Микото, дьявол её разбери, эту женщину!.. Кисаме тоже… Один ты остался. Адрес говори.
Обито не осмелился сказать, что если предателями мужчина называл тех, кто знал об отношениях Саске с Наруто, то его следовало поместить на первое место в списке, и покорно назвал адрес бара. Волнение за состояние Фугаку было настолько сильным, что только когда он заканчивал разговор, до него вдруг дошло, что встреча отцов двоих влюблённых – не самая блестящая идея и уж точно не самая безопасная.
Похоже, не слышавший разговора Какаши догадался обо всём по его лицу, потому что резко вскочил и, подойдя к нему вплотную, ухватил за локоть:
- Ты что, с ума сбрендил?! – зашипел он Обито в ухо. – Они же сейчас поубивают друг друга!
Он не ответил и вырвался, промаршировал на негнущихся ногах к своему месту и с размаху плюхнулся на стул. Какаши присел рядом. Вместе они выпили оставшийся в стаканах коньяк и, больше не обменявшись ни словом, стали ждать.
Учиха Фугаку явился через двадцать минут. Он был встрёпан, одет небрежно, будто выскочил из дома совершенно неожиданно, и выглядел абсолютно потерянным. На лице его застыло выражение глубокой печали: густые тёмные брови закрыли потухшие глаза, уголки губ опущены, широкий лоб всхолмили глубокие морщины, от которых казалось, что мужчина куда старше, чем был на самом деле.
Вспоминая тот вечер позже, Обито и Какаши придут к выводу, что Фугаку искал встречи с подсознательной надеждой увидеться с Намикадзе Минато, ведь тот, будучи в похожем положении, мог единственный понять его как нельзя лучше. Только этим можно было объяснить то, что, заметив светловолосую голову начальника Nami-Kaze, полицейский не закатил ожидаемого скандала. Не стал он и бросаться обвинениями в сторону нелюбимого им мужчины, не сказал и слова умолчавшему обо всём Обито. Он только направился прямиком к пустующей стойке, а проходя мимо всё ещё пялящегося в свой стакан Минато, сжал его плечо и бросил:
- Пошли, поговорим.
Всего несколько дней назад готовый обвинить всех и вся в «неправильной» влюблённости своего сына, Намикадзе Минато совсем не удивился явлению Фугаку и даже не попытался закатить новоприбывшему истерику – лишь молча поплёлся следом, оставив своих друзей в одиночестве. О чём говорили эти двое, Обито не знал – они с Какаши были настолько поражены, что им даже в голову не пришло сесть ближе и подслушать. Иногда, впрочем, до них долетали обрывки разговора, если отцы переходили на повышенные тона, из которых становилось понятно, что они пытаются выяснить, чей же сын на кого повлиял и кто, соответственно, виноват.
Иногда двое прерывались на выпивку, и после каждого нового стакана смысла в их речах становилось всё меньше – это можно было угадать по тому, как на лица отцов постепенно всё больше и больше наползает непонимание. Наконец, час спустя Обито не выдержал и направился к ним, но вскочивший следом Какаши остановил его в метре от говоривших и цыкнул, приказывая молчать.
- Так что, - услышали они голос Фугаку, сидевшего к ним спиной, - ты теперь мне получаешься сват, что ли?
Он уже еле ворочал языком от выпитого. Не сильно отличался от него и Минато, вяло промямливший:
- Заткнись, мужик, ты чё? И не говори никогда таких вещей.
- Сам заткнись, - отозвался Фугаку слабо.
Цокнули в очередной раз стаканы.
Воскресенье 27 июня
Для Гаары было уже слишком жарко. Скорое наступление июля, а вместе с ним и удушающей жары, чувствовалось даже здесь, в загородном лесу, где поблизости дышит прохладой речка и широколистные деревья закрывают своими мощными кронами от большинства палящих лучей.
Тыльной стороной ладони он стёр со лба выступившие капельки пота. Жару Гаара ненавидел даже больше, чем общество Саске, поэтому в данный момент его куда сильнее доставало первое. Неприязнь же к Учихе усилилась после того, как тот подружился с Ли, и с тех пор это чувство прочно обосновалось в его душе. В особенности сильно Гаару бесило то, что эти двое завели привычку встречаться в свободное время, будто они были старыми приятелями, и юноша не испытывал ни малейшего сомнения насчёт того, какие две личности являются главным предметом их обсуждения.
В особенности часто Ли и Саске начали общаться, когда выяснилась точная дата отъезда их возлюбленных в США, где им предстояло проучиться один семестр. Гаара осознавал, что встречи эти – всего лишь способ справиться с чувствами, вызванными предстоящей разлукой, и, тем не менее, это не умаляло его растущего раздражения.
Сейчас же, впрочем, он лежал на веющей прохладой земле, покрытой пышным ковром лесной травы, его пальцы поглаживали раскрытую ладонь лежащего рядом Ли, и думалось о предстоящих проблемах с отъездом и вынужденной разлукой попросту не хотелось. Экзамены с их нервотрёпкой остались позади, дядя Минато под его влиянием прекратил злиться на сына и уже даже начал понемногу напоминать себя прежнего (хотя о Саске с ним лучше было не заговаривать), Наруто хоть и переживал из-за ситуации с родителями, но всё же был куда счастливее, чем в период их с Учихой ссоры. Всё, в принципе, было не так уж провально. Если быть безумным оптимистом, то можно сказать, что всё даже было совсем неплохо…
Среда 23 июня
- Знаешь, - Ли резко опустил на стол свой бокал, в котором всколыхнулось пенистое безалкогольное пиво, и в очередной раз сделал отрицающий жест. – Мысленно я его уже отпустил. Пускай едет: его там ждёт масса перспектив, а он хоть и делает вид, будто ему на всё плевать, всё-таки парень амбициозный.
Саске кивнул. Кивнул, не задумываясь. В Kakkazan было, как всегда, здорово, а Дейдара, не забывший младшего брата своего друга, выделил для них самый лучший столик. В этот вечер, как и всегда по средам, посетителей развлекали живыми концертами, так что на сцене пели молодые ребята, достаточно известные шоу-мены в квартале голубых фонарей, и от их заводной музыки настроение поднялось даже у двоих приятелей, пришедших в этот бар сегодня только ради того, чтобы поделиться своими мыслями о скором отъезде их молодых людей.
Посетителей становилось всё больше и больше – с тех пор как обнаружилось, что долгое время Kakkazan управлял жестокий серийный убийца, место это будто мёдом намазали. Саске никак не мог этого понять: разумный человек держался бы подальше, а тут – каждый вечер приходится бороться за свободный столик. Но что поделать, такова уж природа человека.
Все те несколько недель, что они были знакомы с Ли, Саске не прекращал поражаться его мудрости, для молодого парня вроде него совершенно нехарактерной. И ведь разница между ними всего год, а по ощущениям – так и все двадцать.
«Не понимаю, - вздохнул про себя парень, потянувшись за своим бокалом, - как он может так спокойно относиться ко всему этому?».
И вспомнился против воли вчерашний вечер, когда Саске впервые со всей возможной чёткостью осознал, что Наруто действительно улетает от него. Они, как всегда в занятые дни, переписывались в ICQ, и совершенно внезапно, между новостью о высшем бале за последний экзамен и звонком от Тен-Тен с их свадебного путешествия Наруто упомянул как бы невзначай: «Кстати, нам тут с Гаарой письмо прислали от университета, где работает мистер Харви, помнишь его? Говорят, надо 15-го августа уже заявиться в кампус, на регистрацию. Будешь помогать мне чемоданы собирать?».
Теперь, по прошествии суток, Саске не мог точно вспомнить, о чём именно подумал в момент получения этого послания, и единственное, что отпечаталось в памяти чётко – это ощущение, будто его ударили чем-то тяжёлым по затылку. Он поднялся, прошёлся по своей комнате, которую очень скоро планировал поменять на гостиную в квартире Итачи, взъерошил волосы, собираясь с мыслями, затем вновь упал в компьютерное кресло и уставился на монитор. Пятнадцатое августа… Это значило, что у них оставалось меньше двух месяцев. Конец света, безусловно, после этой даты не наступал, но в тот конкретный момент Саске не думалось ни о том, что Наруто, конечно же, будет прилетать домой, ни о том, что через полгода он и вовсе вернётся в Коноху насовсем – всё, что его занимало, была неконтролируемая, нелогичная и совершенно невзрослая злоба.
Он даже дошёл до того, что схватил телефон, стиснул в кулаке трубку, да так сильно, что в той что-то затрещало – но не позвонил, сдержался. В окне их электронного диалога Наруто уже спрашивал, почему он не отвечает, и Саске едва хватило выдержки, чтобы не начать печатать ему гадости в ответ – настолько крепко обхватила его своими тисками ярость: на Наруто, на ситуацию в целом, на которую он никак не мог повлиять – только, разве что, сделать хуже.
По мере того, как стрелки на часах отмеряли новые минуты и часы, Саске постепенно успокаивался, однако на следующее утро так и не смог заставить себя написать ставшее уже традицией приветствие своему возлюбленному, и тот не спросил, отчего не получил привычного кусочка тепла с пожеланием доброго утра – тоже молчал.
Саске не мог сосредоточиться на учёбе весь день, а ближе к вечеру не утерпел и позвонил Ли – единственному, кто, он точно это знал, мог понять его чувства. Как сказал ему новый друг, от Гаары он и вовсе впервые услышал про США вчерашним вечером, в додзё, и Саске оставалось только дивиться, откуда в этом парне столько выдержки, чтобы после подобных новостей ещё и быть в состоянии провести занятие, а позже пойти на собственное.
Ему нужно было понять, почему Ли так спокойно воспринимает всю эту ситуацию, и перенять у него эту способность, потому что в противном случае до наступления роковой даты он вымотает все нервы и себе, и Наруто, и всем окружающим.
- Мне всё вспоминается одна притча, - после продолжительного молчания снова начал Ли, когда музыкальный коллектив объявил перерыв и временно покинул сцену. – Про двух монахов. Знаешь её?
Саске покачал головой, с некоторой досадой подумав, что меньше всего ему сейчас хочется слушать о какой-то там притче, да ещё и про монахов.
- Однажды два странствующих монаха встретили женщину, что пыталась пересечь реку, - заговорил вновь его собеседник, и взгляд его глубоких карих глаз затуманился от погружения в повествование. – Течение было очень сильным, и она не могла этого сделать в одиночку. Тогда старший из двоих монахов взял её на руки и перенёс на другой берег. Монахи продолжили своё путешествие, но через какое-то время младший не выдержал и спросил: «Как ты мог нарушить наш обет не касаться женщины?». А тот ему ответил вот что: «Я поставил ту женщину на землю несколько часов назад, а ты до сих пор несёшь её с собой».
Ли замолчал и принялся водить пальцем по ободку своего бокала. Молчал и Саске. Если в притче и был смысл, то он его не уловил, а уж об её уместности и говорить не следовало, и это раздражало даже больше, чем его дурацкая озлобленность на Наруто: всё, что ему было нужно сейчас, это совет, а не тупые притчи про тупых монахов! Словно почувствовав это его состояние, Ли со вздохом пояснил:
- Я себя чувствую тем молодым монахом. Вроде бы, и согласился, отпустил, счастлив за него, а всё равно как подумаю, что его целых полгода не будет рядом!.. Глупо это всё, конечно, я знаю, но ничего не могу с собой поделать.
Саске поднял несмелый взгляд на своего собеседника – тот, словно забыв о его существовании, смотрел куда-то через его плечо, и его полуприкрытые глаза подёрнулись лёгкой дымкой глубокой задумчивости. Внезапно сердце кольнула острая игла, плечи сжались конвульсивно – и Саске, до которого разом дошло, что ему пытались сказать, почувствовал себя очень-очень глупым, маленьким и незрелым. Они с Ли оказались в одинаковом положении – обстоятельства вынуждали их притушить свой эгоизм и позволить любимым идти своим путём, - вот только первоначальные условия у них разнились: Саске, в отличие от своего товарища по несчастью, знал уже около месяца, что его Наруто собирается уезжать, и всё это время предпочитал игнорировать предстоящую разлуку вместо того, чтобы хотя бы попытаться смириться с ней, как делал это Ли. Наверняка Наруто оценил бы куда выше такую поддержку, которую получал сейчас Гаара, а не его глупое и совершенно мальчишеское молчание…
Он и сам не заметил, как оказался на ногах.
- Извини, - бросил он всё ещё блуждающему в лабиринте собственных размышлений парню, похлопав того по плечу, - мне срочно нужно позвонить. Я сейчас вернусь.
По дороге к выходу Саске достал телефон и уже нажал на вызов. Он не имел ни малейшего понятия, что скажет, когда трубку снимут.
Воскресенье 27 июня
Ли нравилось окружение Гаары. Наруто он считал едва ли не лучшим примером рассудительности, Канкуро вызывал в нём безграничное уважение, Темари привлекала острым умом, Ино и Сакура являли собой великолепный образец дружбы с элементом соперничества, Сай оставлял неизгладимое впечатление занимающегося своим делом человека, Шикамару, получив благословение от возлюбленной в виде пинка под зад, мог покорить любую вершину, Киба с Хинатой как нельзя лучше иллюстрировали собой известное высказывание о притяжении противоположностей – впрочем, как и его лучшая подруга и Хьюга Неджи, с недавних пор официально оформившие свои отношения. За то, что церемония прошла без сучка без задоринки, поблагодарить следовало, как ни странно, новичка в этой задорной компании, о которой Ли неоднократно слышал самые забавные истории от Тен-Тен. Учиха Саске поразительно быстро влился в этот разномастный коллектив, и хотя порой выглядеть своим среди своих ему мешала природная скромность, после «боевого крещения», как назвал позже тот эпизод выдумщик Наруто, Саске заработал вечную членскую карточку в клубе друзей своего возлюбленного.
Почему-то именно с этим парнем, с которым они никогда прежде не пересекались, Ли лучше всех находил общий язык, и поначалу это немного удивляло обоих, но вскоре стало привычным явлением. Безусловно, в глазах Гаары подобная дружба вовсе не выглядела хорошей новостью – он всё так же продолжал демонстративно не жаловать Саске, и чувство это было явно взаимным. Ко всему прибавились проблемы с разделением свободного времени Наруто, обоюдная ревность (разного характера, но всё равно острая), соперничество – словом, в отношении этих двоих было столько неразрешённых вопросов, что после нескольких бесплодных попыток Ли с Наруто дружно условились прекратить любые попытки помирить их.
В некотором роде, правда, это было даже забавно. Ли вспоминал, как поначалу с подозрением относился к Неджи, когда тот только начал встречаться с Тен-Тен, и долго не мог избавиться от привычки находить в нём всё новые и новые недостатки. В отношении Гаары к Саске также имелся этот элемент: сам того не замечая, он занял позицию старшего брата, проверяющего нового парня своей младшей сестрички на серьёзность намерений. Совпадение прослеживалось даже в том, что Наруто, как и названная сестрица Ли, не терпел к себе покровительственного отношения и пресекал любые попытки подобного патроната. Недавно они с Гаарой едва не рассорились всерьёз – спасло только то, что это была пятница и оставались они у Наруто, поэтому из-за нахождения под крышей одного дома долго игнорировать друг друга у них не вышло.
В этот день, однако, никаких размолвок не предвиделось. Непримиримая парочка слишком устала от наконец-то завершившейся сессии, чтобы даже препираться по мелочам, а объект их постоянных перетягиваний и вовсе не раскрывал рта с самого утра, как только сел за руль автомобиля, чтобы довезти их всех до этого места. С того же момента, как головы их упали в мягкую, пахнущую дурманящим летним букетом траву, у всех четверых напрочь отпало всякое желание разговаривать, и хотелось просто лежать вот так, ощущая, как по телу волнами растекается спокойствие, и позволять себе не думать ни о чём.
Суббота 12 июня
- Все на хрен пошли!
Друзья замерли в метре от двери и переглянулись. Наруто молча постучал по циферблату наручных часов: до начала церемонии оставалось двадцать минут, а невеста всё не выходила из своей комнаты и, судя по только что прозвучавшей фразе, являть себя публике не намеревалась. В таком состоянии Тен-Тен видел раньше только знающий её дольше всех Ли, и он посоветовал к ней не соваться, объяснив, что его опыт предвосхищает опасность возникновения пары-тройки синяков на теле и, вероятнее всего, под глазом, если продолжать на неё давить.
- А как же?.. – попыталась возразить шёпотом Ино, но Сакура шикнула на неё.
Девушки, разодетые и напомаженные, одновременно повернулись к держащемуся в стороне Саске – тот, разговаривая по телефону с находящимся в зале рядом с женихом Ли, почувствовал на себе их острые взгляды и поднял голову.
- Что? - спросил он беззвучно, одними губами.
- Отличная идея, девочки, - ухмыльнулся Гаара и, обменявшись твёрдыми кивками с Наруто, принялся закатывать рукава своего праздничного костюма, одновременно приближаясь к Учихе. Отобрав у него телефон, он промурлыкал сладким голосом в трубку: - Он сейчас подойдёт, Ли-сенсей, ты пока продолжай заговаривать зубы Хьюге, ладненько?
- Что ты?.. – запнулся Саске и ойкнул, когда красноволосый завёл резким захватом его руку за спину и, как-то странно ухмыляясь, повёл его за собой в направлении двери. – Что ты задумал? Больно вообще-то!
- Вот ты у нас полицейский, Учиха, - всё с той же обманчивой лаской в тоне объяснил ему Гаара, - так что давай, наводи порядок в обществе.
- Это будет твоё боевое крещение! – раздался сзади оклик Наруто. – Не оплошай и возвращайся ко мне живым! Ну, или хотя бы одним куском…
Не успел Саске опомниться, как его уже впихивали в открывшуюся дверь, и последним, что он успел разглядеть перед тем, как та с фаталистическим грохотом захлопнулась, было недобро ухмыляющееся лицо Гаары.
Внутри царил полный бардак – даже хуже, чем в комнате у Кибы, где ему случайно довелось побывать на прошлой неделе. Диван был сплошь завален одеждой вперемешку с колготами, женским нижним бельём и заколками для волос. По полу вилась дорожка из силиконовых шлеек для лифов, элегантных подтяжек для чулок и почему-то мужских носков. Туалетный столик ломился под массой всевозможных баночек, коробочек и прочих косметических прибамбасов, в которых Саске не разбирался. Его внимание тут же перескочило на личность, что восседала на стульчике возле этого самого столика. От того, как будущая Хьюга смотрела на него, у парня ёкнуло сердце – словно его разом окунули в ледяную воду. Тен-Тен не плакала – косметика на лице не была размазана, - однако глаза её блестели не только от гнева: это Саске не столько увидел, сколько почувствовал. Губы были плотно сжаты в тонкую линию, а лоб перечёркивали волнистые холмы морщин. В гневе она была похожа на хищную птицу – это наблюдение промелькнуло в его сознании за секунду до того, как он испугался по-настоящему.
О Тен-Тен, легендарной байкерше с тяжёлым характером, он за своё недолгое пребывание в кругу друзей Наруто наслушался вдоволь всевозможных историй, из которых вполне чётко вырисовывался портрет властной женщины, умеющей держать всё и всех в кулаке подчинения. Если её что-то не устраивало, она никогда не стеснялась высказать это человеку в лицо, причём её при этом совершенно не заботило, имеет ли она право навязывать собственное мнение. И раз уж даже лучший друг не решился вразумлять взбесившуюся невесту… то он, Саске, что называется, попал.
Из невнятных выкриков, которыми Тен-Тен объяснялась через дверь с друзьями, Учихе стало ясно, что девушка, не привыкшая к пышным нарядам, баснословно дорогим украшениям и всеобщему вниманию важных для бизнеса будущего мужа гостей, попросту перенервничала, и только в этом крылось её нежелание покидать свою комнату. Стать женой Неджи она искренне хотела и готовила себя к этому дню очень долго, но когда зал начал заполняться именитыми господами, съехавшимися со всего мира лишь затем, чтобы взглянуть на неё, избранницу отпрыска влиятельной в мире медицины семьи, выдержка её лопнула.
Саске были в некоторой степени понятны все эти переживания. Он и сам, будучи простым парнем из обыкновенной семьи, испытывал некоторые трудности в общении со своим выросшим в совсем ином мире возлюбленным, и хотя ему ни в ближайшем, ни в отдалённом будущем не предстояло никакого свадебного переполоха, всё-таки ему показалось, он смог бы найти нужные слова для этой напуганной сверх всякой меры девушки.
Что он говорил, Саске не мог вспомнить даже спустя десять минут, когда он на негнущихся ногах вышел следом за важно вздёрнувшей нос невестой и затаившиеся за дверью ребята принялись трясти его в восемь рук, наперебой расспрашивая о том, каким образом ему удалось выманить Тен-Тен из комнаты. Наверное, рассудил он уже позже, наедине с собой, у него включился автоматический режим оратора, потому что, вроде бы, вещал он невесте что-то уж очень уверенным тоном, совсем как какой-нибудь кандидат в президенты, выступающий перед электоратом. Даже, вроде бы, жестикулировал, подражая политикам.
Под конец его импровизированной речи Тен-Тен не выдержала и грубым голосом приказала ему заткнуться, после чего со вздохом поднялась и произнесла, уже разворачиваясь к двери:
- Чем слушать твою нудятину, я лучше пойду замуж выйду. Меня там Хьюга, наверное, уже заждался.
Свадьба прошла великолепно. Все важные деловые партнёры остались довольны выбором Неджи, дамы нарекли её очаровательной леди и даже затеяли небольшой спор на предмет того, к кому молодая Хьюга поедет гостить первой, мать жениха по завершению официальной части церемонии кинулась к невестке в объятия с благодарными слезами, а отец ограничился крепким рукопожатием.
Вздохнули облегчённо все друзья сумасбродной парочки. Они все ещё до самого утра заседали в особняке Хьюга, в комнате Хинаты, пили успокаивающий чай и молча вздыхали, благодаря про себя высшие силы за удачную концовку свадебного безумия. Саске же просидел всё это время на балконе в одиночестве. Он всё силился припомнить, что же всё-таки нагородил Тен-Тен в своём режиме оратора, но так и не смог – уснул прямо в кресле, уронив голову на грудь.
Воскресенье 27 июня
В ветвях над их головами зацвинькала какая-то птичка, и взгляды всех четверых поднялись – каждый пытался разглядеть в сплетении ветвей маленькое создание, что своим звонким голосом нарушило их спокойствие.
- По-моему, она там, - Гаара поднял руку и указал на раскидистую лиственницу, в пушистых ветвях которой действительно вполне могла найти укрытие неизвестная певунья.
- Не-е, - лениво возразил Наруто и указал чуть левее, на ольху, - звук оттуда раздаётся.
- А мне кажется, она прямо над головой у меня, - подал голос Саске.
- Она там вообще, - Ли повёл рукой в другую сторону.
Четвёрка вновь замолчала: все старательно прислушивались. Будто играя с ними, нарушительница спокойствия также попридержала свои трели. Когда она, однако, вновь дала о себе знать, все четверо разом воскликнули:
- Да нет же!
И снова поднялись руки, указывая совершенно разные направления. Первым хихикнул Наруто. Затем подавился смешком Гаара. К ним тут же присоединились опустившие руки Ли и Саске, и вскоре тишину леса нарушил их громкий смех, вероятно, отпугнувший порхающую в вышине птичку, потому что та больше не отвлекала их своим пением.
Смеяться вот так, в четыре голоса, было не передать как приятно, и под напором этого древнего лекарства от всех бед отошли на второй план все переживания, что время от времени нарушали покой молодых, только-только почувствовавших вкус самостоятельной жизни людей.
Было хорошо. Хорошо от знания того, что ты вместе с тем, кого выбрало твоё сердце, хорошо от того, через сколькое тебе пришлось пройти, дабы насладиться этим знанием, но лучше всего было от мысли о том, что впереди ждёт ещё масса неизведанных переживаний и приключений, радостных и трудных, болезненных и поучительных. Но разве можно бояться открывать себя новому, если в твоей руке – рука, если ты не один и никогда больше не будешь один? И губ от этих размышлений коснётся предвкушающая улыбка, и подумается с уверенностью: нет, сколько бы синяков ни пришлось заработать по дороге, сколько бы раз ни захотелось свернуть на менее ухабистую тропу, этот путь протяжённостью во всю жизнь ты не променяешь ни на что иное, потому что он – твой, потому что его выбрало твоё сердце.
Благодарности
Дорогой читатель! Вот и закончилось наше совместное путешествие в мир «Шести недель». Мне немного грустно расставаться с персонажами, равно как и с тобой, но всему приходит черёд завершаться – это правило не обходит стороной также и мою историю.
Должна признать, что в моей жизни имеются несколько людей, без которых «Шесть недель» никогда бы не состоялись, и именно им посвящено это небольшое лирическое отступление, которое, я надеюсь, ты читаешь, уважаемый читатель.
Этих людей трое.
Моя сестра tevaorel помогала мне продумывать историю, вела записи каждой недели, давала профессиональные советы на предмет оформления комнат персонажей и строения домов, читала черновые версии глав и рекомендовала желательные исправления. Без её железной логики меня, верно, занесло бы в далёкие дали невероятного.
Мой особенный человек ramen<3 не только читала все мои главы до последней и заставляла меня писать, когда я ленилась, а ещё и проиллюстрировала всю мою историю, за что я остаюсь перед ней в вечном долгу. Помимо этого, она придумала мне расклад карт Таро для гадалки, обсуждала со мной бесконечное количество раз детали сюжета и принимала участие в создании детективной линии. ramen<3, я написала всё это из-за тебя и ради тебя.
И, наконец, моя дорогая и единственная бета Леония. Трудно представить себе, сколько времени и сил эта талантливая и невероятно грамотная дама потратила на редактирование «Шести недель». Спасибо тебе, Лео, ты даже не представляешь себе, насколько я тебе благодарна!
Без этих троих людей я бы не дошла до того, чтобы писать эти строки, поэтому ещё раз – спасибо вам!
И, конечно же, спасибо тебе, мой читатель. Спасибо, если ты был со мной с самого начала, спасибо, если присоединился в ходе написания, спасибо, если прочёл всё разом. Без твоей помощи и поддержки мне пришлось бы туго.
Эта история подошла к концу, но впереди ещё много новых, поэтому я не прощаюсь с тобой, а говорю: до новых встреч!
С бесконечным уважением,
viaorel
-
-
07.08.2011 в 01:58Кто со мной, присоединяйтесь.
-
-
07.08.2011 в 02:02Аналогично, присоединяйтесь.
-
-
07.08.2011 в 02:11-
-
07.08.2011 в 02:23-
-
07.08.2011 в 03:15Я была права)))))
С одной стороны, я давно думала над концов этого фанфика. Думала, каким же именно он будет. И все время мне он казался неблизким. Таким далеким. И вот..этот фанфик закончился. Это хорошо, что у них все наладилось, что они все счастливы. Хорошо.
Но..с другой стороны, как же мне не хотелось расставаться с вашими персонажами!
Как не хотелось расставаться с вечно задиристым Гаарой, с таким милым и умным Наруто, с нервозным Саске и с мудрым Ли. С Неджи, с Тен Тен, Даже с Минато. Так не хотелось! И вот пришло это время..Время, когда вроде все и заканчивается для нас, но для них только начинается.
Я думаю, что у них все все-таки будет хорошо. И Саске с Ли их дождутся, и они всегда будут вместе...может, их отцы даже это примут.
Ну, а пока..а пока я буду ждать ваших новых творений.
И тайно представлять себе их жизнь.
Спасибо Вам за такой великолепный фик!
Я думаю, он как минимум надолго останется в наших сердцах. Он нам запомниться теплым. Чувственным и сильным.
Ещё раз, спасибо.
-
-
07.08.2011 в 05:01viaorel, в любви я признавался уже не раз и готов признаться снова.) Благодарил я тоже не раз, но с радостью и от всей души скажу снова - Спасибо! За всё: за такую потрясающую историю, за таких живых героев, за минуты тихого счастья от прочтения, за яркие эмоции, за искренний смех.
По теме эпилога: я очень переживаю за Минато и Фугаку. Товарищи влюблённые, конечно, обрели своё счастье и способны преодолеть любые преграды... Но вот эти вот два грозовых облака, которые своей обречённостью пугают, не дают мне покоя и не дадут же. Эх, жизнь всё же коварна и всегда всё хорошо не бывает.)
Ещё раз спасибо. Теперь лишь с улыбкой вспоминать да перечитывать любимые моменты.)) И ждать новых творческих успехов. =)
-
-
07.08.2011 в 09:14поздравить с завершением этого шедевра. ты смогла, ты справилась!
поздравить с той популярностью, которой пользуется твоё произведение. увлечь читателя - редкий дар!
поздравить с теми переменами, которые эта история принесла в твою собственную жизнь.
поздравить с той новой ступенькой, на которую ты поднялась. всем немного грустно прощаться с полюбившимися героями, но я знаю, что тебе пора стремиться к новым вершинам.
короче, я тоже долго могу нудить, но нафиг оно надо??
ПОЗДРАВЛЯЮ ТЕБЯ! И СПАСИБО!!!!!
ты молодец, да!!!
-
-
07.08.2011 в 12:13Огромное спасибо всем ,кто работал над этим произведением. У вас получилось прекрасно, целый отдельный мир!
Но конец чего-либо, означает и начало ведь)
Буду ждать ваших дальнейших идей и произведений!
огромное вам спасибо ещё раз
-
-
07.08.2011 в 12:25-
-
07.08.2011 в 12:29Невероятно грустно, что история закончилась. До жути непривычно, что больше не увижу в своей почте по воскресеньям шапку "6Н". Единственное, что знаю точно - перечитывать буду неоднократно как само произведение, так и сайдстори к нему.
Трудно описать, как меня, и не только меня, увлекли эти "Шесть недель", с каким нетерпением ждала новые главы, как переживала за Наруто и Саске, Гаару и Ли, Кисаме и Итачи, болела абсолютно за всех персонажей. Смеялась, всхлипывала, кусала костяшки от ужаса и восторга. Такое ощущение, что это был совершенно отдельный кусочек жизни. Спасибо за это.
Спасибо за совершенно очаровавшую меня атмосферу произведения. Там мы будто все побывали: в квартале голубых фонарей, в домах, на работе.
Даже слезы навернулись.
Очень жду следующих Ваших успехов. Новых историй, любовных интриг, скандалов, словом, всего того, что так полюбилось в "6Н" и что, уверена, будет еще лучше сделано в дальнейшем. Хотя куда уж лучше?!
Думаю, и у вас, дорогие Авторы, тоже что-то изменилось во время работы над произведениям.
У меня в лучшую сторону, за что отдельное и очень теплое Спасибо.
Успехов, прежде всего, viaorel - думаю, почет и лавры Вами заслуженны и даже больше)))
ramen<3, tevaorel, Леония - вам тоже огромное спасибо, за то, что трудились не покладая рук и головы)))
СПАСИБО ЗА ШЕСТЬ НЕДЕЛЬ!!!
-
-
07.08.2011 в 13:50Шесть недель - мир, который будет сам жить дальше, поэтому я не скажу, что мне жаль с ним расставаться. Касательно эпилога - он раскрыл все маленькие проблемки, которые могли назреть у персонажей это мира в ближайшем будущем.
Я знаю, что ещё не раз перечитаю Шесть недель, вновь и вновь прочувствую всх персонажей и смогу осознать то, что мне было неясно.
Этот мир, думаю, стал важен немалому количеству людей, он живёт и, повторюсь, будет жить дальше.
Спасибо!
Буду счастлива прочитать ещё ваши произведения, но Шесть недель надолго останутся у меня в памяти.
-
-
07.08.2011 в 14:25Что же, оно должно было закончится, рано или поздно. Главное, что эта история не прошла для меня бесследно, а оставила отпечаток: и в сознании, и в душе...
Это действительно замечательное, цельное, "взрослое" произведение, и я желаю Вам в дальнейших успехов в писательском деле и буду с нетерпением ждать других Ваших произведений.
Присоединяюсь к к овациям ramen<3 и хлопаю еще и ей, делавшей такие замечательные арты к 6Н.
Огромное вам всем спасибо.
В который раз 6Н стали для меня мистически символичными... Закончилась эта история - закончилась и одна из историй в моей жизни... Все же этот мир был удивителен в своем переплетении с реальностью.
-
-
07.08.2011 в 14:26СПАСПИБО ВАМ БОЛЬШОЕ!Я обожаю *Шесть недель* и он останется у меня в памяти))Спасибо!
-
-
07.08.2011 в 15:43-
-
07.08.2011 в 17:21-
-
07.08.2011 в 21:36-
-
07.08.2011 в 22:06-
-
07.08.2011 в 23:04-
-
08.08.2011 в 00:33-
-
08.08.2011 в 01:34Ты просто жила "Шестью неделями" все эти месяцы, и я (по сестринской инерции) тоже)) У тебя получилась безумно интересная история, и я всё ещё не могу поверить в то, что на дневнике уже выставлен эпилог.
Здорово было помогать обдумывать персонажей, их привычки, вкусы, прокручивать в голове различные варианты развития событий. И так радостно, вспоминая те дни, понимать, что каждый из них получился в буквальном смысле настоящим)) (Гордость за сестру аж распирает
P.S. Спасибо большое за то, что не забыла про меня, мне было безумно приятно увидеть себя в "Благодарностях")
-
-
08.08.2011 в 14:28tevaorel, спасибо ещё раз, что помогала, и жду от тебя обещанное на артбук! Я не забы-ыла!
-
-
08.08.2011 в 21:17-
-
08.08.2011 в 22:44-
-
09.08.2011 в 00:48-
-
10.08.2011 в 02:03-
-
10.08.2011 в 23:14что мне теперь читать????
ладно...отложим истерику.....
прочитав фик до конца,я все таки поняла как люблю ХЭ
читая,сидела с улыбкой
этот фик шикарен
буду его перечитывать.....раз 20
спасибо вам большое и аплодисменты
-
-
10.08.2011 в 23:38-
-
12.08.2011 в 00:09Спасибо за подаренное удовольствие, за то, что каждое воскресное утро, радовали нас вкусным шедевром. С нетерпением буду ждать новых проявлений Вашего таланта.
-
-
12.08.2011 в 03:01Спасибо, что были со мной всё это время, и заочно приглашаю погрузиться вместе со мной в на этот раз уже полностью придуманный мною мир. Надеюсь, что к зиме смогу начать выкладывать первую книжку.
-
-
20.08.2011 в 01:30А вот и конец... И грустно и радостно одновременно.. Грустно от того, что мне, как читателю, больше не представится возможно проследить за судьбой героев и радостно от того, что у меня вообще была возможность познакомится с ними и провести несчитанное множество незабываемых минут!!!
Спасибо тебе большое, что подарила нам такую замечательную историю!
Твои герои это что-то)) Такие интересные, живые, близкие и в то же время чуточку загадочные, неожиданные))) Я уже неоднократно перечитывала многие сцены, так они мне полюбились, а теперь, когда 6Н уже закончены, уверена что в скором времени вернусь к ним опять) и не раз) Многие герои.. Да что там многие... Все навсегда отвоевали кусочек моего сердца) так я успела с ними сродниться)
Спасибо тебе за ту огромную радость, которую ты нам подарила!!!
Последние главы и архив были просто великолепны! И я словила себя на мысли, что после прочтения последних строк моё состояние было очень похоже на состояние Наруто - не было бурной радости или острой печали, было чувство... что все будет правильно, что все уже правильно)))
Это были замечательные полгода) Я не знаю, как еще выразить свою признательность... всех слов, мне кажется, будет нестерпимо мало, но ты сделала такое, что очень мало кто в состоянии повторить) 6Н это моя самая любимая и вообще самая-самая АУ)
У тебя впереди большой и светлый путь)))) Желаю тебе удачи и везения, вдохновения и творческих успехов! С удовольствием буду ждать твоих новых работ, уже оригинальных) *только скажи, куда идти)))*