fanfiction & original
Название: Шесть недель
Неделя: 1
День: 5
Автор: viaorel
Бета: Леония
Жанр (для первой части): AU, angst, romance, humor
Рейтинг: R
Пэйринги: Саске/Наруто, Ли/Гаара, Кисаме/Итачи основные; Сай/Сакура, Неджи/Тен-Тен, Шикамару/Темари, Какаши/Ирука, Киба/Хината, Джирайя/Тсунаде и пр.
Предупреждения: OOС, несколько OMC
Дисклеймер: Masashi Kishimoto
Размещение: запрещено! Только ссылкой на дневник.
Глава 5
Пятница 23 апреля
Всё было не так.
Наруто крутанулся в кресле и бросил хмурый взгляд в сторону дивана с пафосным именем Ложе, принадлежавшего Гааре. Хозяина на нём не наблюдалось - вместо него, лениво щурясь в попытке прочесть названия журналов с мангой в шкафу напротив, нахально развалился совсем другой человек, и один этот факт, чёрт побери, не мог не раздражать.
Узумаки отвернулся в сторону балкона, но и там не нашёл утешения: столик-путешественник, ещё вчера выволоченный им из комнаты, ожидал их в компании двух плетёных кресел и бутылки коньяка, стянутого из папиного бара.
Взгляд его метнулся к левому запястью - к спортивным часам с широким оранжевым ремешком. Господи, стрелки передвигались так медленно…
«Когда уже придёт Гаара?».
Шикамару изогнулся так, чтобы вытянуть из заднего кармана джинсов почти пустую пачку, и, глянув на неё с сожалением, достал сигарету.
-Ничего, если я покурю?
Наруто уныло качнул головой в сторону балкона:
-Там кури, Гаара ненавидит запах сигарет.
На обычно ничего не выражающие черты Шикамару тенью нашло недовольство, однако перечить хозяину комнаты он не стал: степенно поднялся, потянулся, хрустнув спиной, и направился к балконной двери, по пути щупая карманы в поисках зажигалки.
Наруто поднял голову на его спокойный голос:
-Хреновые у нас друзья, да?
Он изобразил на лице непонимание. Шикамару, одной ногой стоя ещё в комнате, щёлкнул зажигалкой и тотчас прикрыл пляшущий на ветру язычок пламени ладонью.
-Хьюга вот меня на семейный обед променял, Тен-Тен тоже пригласил. Костюм ей дорогущий купил, серёжки заставил Сакуру с Ино помогать выбирать. – Деланно не замечая потяжелевшего взгляда Наруто, он отвернулся к окну и облокотился о перила. Голос его зазвучал слабее, словно ему не слишком хотелось быть услышанным. – Вот и Гаара твой тебя уже на кого-то променял.
Наруто поднялся так резко, что кресло за его спиной отъехало в сторону.
-Он придёт. – Быстрыми нервными шагами он пересёк комнату и хлопнул балконной дверью: - Кому сказал дым не напускать?
Плечи Шикамару безразлично дёрнулись. Наруто вернулся к своему креслу, но желание садиться в него внезапно отпало: кресло ассоциировалось у него с ожиданием, а ожидание неизбежно приводило к тому, что он начинал нервничать и злиться.
«Где тебя носит?» - бросил он мысленно лежащему на столе рядом с клавиатурой телефону, обращаясь, безусловно, совсем даже не к нему. Ему казалось, он чувствовал в себе достаточно силы воли не вмешиваться в тайны лучшего друга, давая ему возможность разобраться со всем самостоятельно, но сегодня самообладание подводило его.
Пятница была их днём. По сложившейся несколько лет назад традиции всю вторую половину этого дня, любимого всей молодёжью за близящиеся выходные, Гаара и Наруто проводили только вдвоём, и в уважительно величаемую ими Загульную Пятницу, как правило, творили они всяческие глупости: ходили пить в бары со странной репутацией, исследовали незнакомые места в городе, потешались над глупыми американскими фильмами ужасов, читали друг другу вслух с выражением эротические романы для женщин или же просто беседовали ни о чём – не имело значения, чем, какими новыми затеями заполнялся вечер пятницы. Смысл их был совсем не в том, чтобы совершить очередной нелепый поступок, но в том, чтобы сделать это вместе. С годами, впрочем, новизна большинства безумных вещей поистёрлась, и повзрослевшие друзья начали отдавать предпочтение относительно спокойным вечерам, проводимым здесь, дома у Наруто. Успокоенный Минато-Йондайме последовал примеру сына и также пожертвовал вторую половину дня пятницы на отдых – вместе с Какаши и Обито они взяли привычку встречаться в неформальной обстановке, и временами после подобных холостяцких посиделок его можно было застать дома лишь в предрассветное время.
Но сегодня всё шло не по плану: Гаара после окончания занятий поспешил домой – к чему-то готовиться, пообещав, впрочем, к восьми точно явиться; воспользовавшийся редким моментом Шикамару попросил у Наруто пару часов его внимания, чтобы поговорить о чём-то чрезвычайно для него важном, - и в результате часы показывали уже половину седьмого, Нара так и не раскрыл рта, а Наруто всё сложнее было игнорировать колющее шипом сердце беспокойство за неизвестно где пропадающего лучшего друга. Кроме того, затянувшаяся игра в молчанку начала его злить.
Шикамару вернулся в комнату заметно помрачневший и, казалось, даже отчаявшийся.
-Слушай, я спрашивать не хотел напрямую, - заговорил он сразу и с нехарактерным для себя волнением в тоне, - но смысла-то тянуть больше нет. Ты же видел сестру Гаары, правильно?
-Темари? – переспросил Наруто вкрадчиво и намеренно помедлил с ответом, пытаясь вникнуть в столь неожиданно переменившуюся ситуацию. – Ну видел пару раз, а что?
Шикамару нервным движением провёл по гладко зачёсанным в хвост волосам и, собравшись с духом, продолжил:
-Светленькая такая, с хвостиками вот такими, да? И глаза ещё… - он помолчал в поиске нужного эпитета, наконец выдавил, смутившись: - …красивенные.
Наруто осторожно опустил голову в утвердительном кивке и тут же пожалел, что это сделал: Шикамару ни с того ни с сего вцепился растопыренными пальцами в волосы и с искажённым отчаянием лицом забормотал, как умалишённый, постоянно сбиваясь на шёпот:
-Боже, он же меня убьёт. Он никогда этого не допустит. Он меня просто убьёт.
Всё это выглядело настолько странно и в то же время комично, особенно учитывая, что в роли главного паникёра выступал не кто иной, как главный флегматик Конохи Нара Шикамару, что поначалу Наруто растерялся, не зная, беспокоиться ему или смеяться. Постепенно первоначальный шок отпустил его, и в голову начали приходить здравые мысли.
-Нара, кто тебя убьёт? – состроив суровый вид, командирским тоном потребовал Наруто, грубо схватив друга за плечи. – Отвечай нормально, не лепечи, как придурок!
-Дружок твой убьёт, кто ещё! – зло бросил Шикамару, вырвавшись. – Но откуда мне было знать?
-О чём знать? Ты вообще сейчас чепуху какую-то несвязную несёшь, ты понимаешь это?
Шикамару, казалось, не слышал: отвернувшись к окну, он внезапно заговорил быстрым неразборчивым полушёпотом, едва успевая жадными рваными глотками переводить дыхание.
-Хотя я мог догадаться, конечно же, мог. Эта её манера защищаться сарказмом, скрытность, схожесть характеров налицо. Но мне же и в голову не могло прийти, ведь он никогда не говорил о ней. Ну да, скрытность, ха-ха. – Нервный смех его перешёл в некое подобие скуления. – Чёрт, да они даже внешне похожи немного, что я за дурак такой?
Его сумбурный монолог окончательно утратил всякую связность, и Наруто пришлось немало потрудиться, чтобы привести его в чувство – но в конечном счёте усилия его были вознаграждены: полчаса спустя успокоившийся Шикамару сидел в одном из чёрных компьютерных кресел напротив друга, ссутулив плечи и отстранённо поигрывая холодной бутылкой пива между ладонями, и бесцветным, лишённым жизни тоном излагал свою историю по порядку.
***
О загадочной Девушке Из Читалки, в которую уже полгода был влюблён Шикамару, слышали все его друзья и все как один обзывали его непроходимым тупицей и тугодумом за то, что за всё это время ему так и не удалось завести с ней хотя бы одного мало-мальски приличного диалога. Говорить о ней сам парень не любил даже с лучшим другом Неджи, потому что тот только высмеивал его нерешительность и в шутку грозился, что как-нибудь сам явится в читальный зал, чтобы, наконец, их познакомить.
Впервые он встретился с ней в ноябре прошлого года, в один из тех схожих друг с другом осенних дней, когда пронизывающий ветер, дыхание наступающей зимы, уже сорвал с деревьев великолепные разноцветные листья, небо затянула плотная серая плёнка, а дождь, казалось, будет бесконечно наказывать головы прохожих своими мелкими холодными каплями. Не знающий лучшего места для отдыха от домашних скандалов, Шикамару по своему обыкновению спал за самым последним столом огромного читального зала: по вечерам здесь было тихо и пустынно, а старый-престарый словарь, который было так удобно подкладывать под голову, не раз служил ему великолепной подушкой.
Резкий звук заставил его открыть глаза. Он нехотя поднял голову с онемевшей от лежания на ней правой щекой и, прищурившись, вгляделся в таинственный полумрак (безответственная Котока-сан всегда убегала на третий этаж к подружкам из деканата и забывала включить свет). Стройные ряды массивных столов с выглядывающими спинками придвинутых к ним стульев ничем не задержали на себе его взгляд, и только в самом конце зала, у окна он разглядел чью-то фигуру. Приглядевшись, он понял одновременно две вещи: за столом сидела девушка, и она случайно уронила на пол книгу, отсюда и разбудивший его грохот.
Не задумываясь над тем, что делает, Шикамару бесшумно поднялся и, переместившись ближе, устроился за новым столом, откуда вид на незнакомку был значительно лучше. Светловолосая девушка, окружённая стопками книг, среди которых по обложкам он узнал словари, уткнулась носом в какой-то учебник и, видимо, слушая через наушники предлагающуюся к нему аудиозапись, шёпотом повторяла иностранные слова, прилежно водя пальцем по строчкам.
Шикамару переместился на ряд ближе, не решаясь оторвать взгляд от точёного профиля таинственной красавицы, затем ещё ближе. Наконец, после пятнадцати минут медленного сближения он уже сидел в том же ряду, но за столом напротив, и если бы не абсолютная сосредоточенность на обучении, девушка давно бы заметила его периферийным зрением.
При взгляде на неё вблизи захватывало дух, а в голове эйфорией плыла лёгкость. Он находил многих девушек привлекательными, но никогда прежде ему не доводилось испытывать к кому-либо настолько сильных чувств: нераскрытая хрупкость этой восхитительной красавицы, ликом схожей с богиней, несмелая женственность, подавляемая напускной серьёзностью, пробуждали в нём чистые светлые эмоции, и казалось, ради одной её улыбки он готов сложить к её ногам весь мир, совершить невозможное, преодолеть непреодолимое…
Внезапно прекрасная богиня из читального зала, почувствовав наконец-то его присутствие, отвлеклась от книги, вынула из ушей наушники и устремила на него раздражённый взгляд:
-Какого хрена ты вылупился?
От наступившего шока до Шикамару не сразу дошло, что у него в прямом смысле этого выражения отвисла челюсть. Он звучно клацнул зубами, возвращая её на место, сглотнул и умоляюще посмотрел на девушку в немой надежде, что ему всё это послышалось.
Незнакомка хмуро свела тонкие светлые брови:
-Я говорю, чего пыришься, сопляк?
-Я-я… - Он прочистил горло, одновременно судорожно пытаясь сложить в уме имеющую хотя бы какое-то значение фразу. - Я занимался тут.
-Вот и занимайся, хватит уже пялиться, – брякнула напоследок «прекрасная богиня» и резко отвернулась.
Шикамару, не в силах придумать больше ничего путного, молча поднялся и вышел. Когда он вернулся в зал после получасового бесцельного блуждания по тёмным коридорам университета, девушки уже и след простыл.
Неделя ушла на то, чтобы выучить её расписание и признаться себе самому в том, что он влюблён. Следующий месяц он предпринимал осторожные попытки заговорить с ней, но каждый раз незнакомка находила для него всё новые грубые слова, каждый раз всё заканчивалось ничем… вплоть до того самого вечера.
За окном уже была зима, оставалось всего несколько дней до наступления нового года, и все обитатели университета, включая преподавателей, поспешили разойтись по тёплым уютным домам, оттого к семи часам здание уже было совершенно пусто и черно. Шикамару сидел на привычном месте, кутался в пальто и дышал на холодные ладони в попытке их согреть. Ему уже начало казаться, что та, кого он ожидал, не придёт сегодня, и постепенно пробирающийся всё дальше и дальше внутрь его тела холод подгонял поскорее принять решение, как вдруг дверью читального зала за его спиной с оглушительной силой грохнули. На пороге стояла она, в короткой белой шубке и с раскрасневшимися от мороза щеками.
Она была сильно пьяна и чем-то ужасно расстроена. Она смотрела на него, но говорила сама с собой, представляя на его месте чужие лица – лица обидчиков: кто-то получил повышение и занял рабочее место, ради которого она старательно трудилась на протяжении двух лет, и теперь все праздники к чертям, и нет никакого настроения выбирать для братьев подарки, и хочется только упиться до потери сознания – и забыть, что сегодняшний день вообще был.
Она потянулась к нему первой. Она первой прижалась к нему, отчаянно, слепо, и он безропотно позволил ей утянуть себя за собой в омут безликой страсти, в которой нет ничего ни достойного, ни красивого – не было ничего из того восхитительного и настоящего, что он хотел бы когда-нибудь подарить ей, испытать вместе с ней. Позже, когда он подавал ей колготы, на которых пошла стрелка от того, как поспешно она их снимала, когда он стыдливо отворачивался, давая ей возможность одеться, сладострастная дымка начала понемногу выветриваться, освобождая мысли, и на смену ей пришло острое чувство неправильности.
С тех пор прошло больше четырёх месяцев, и Шикамару уже начал терять надежду: она приходила теперь гораздо реже, а когда замечала его просящий взгляд, на лице её непременно возникало выражение огорчения и стыда, она замыкалась в себе и не реагировала на любые его попытки заговорить. Он уже даже соскучился по тем временам, когда на него хмурились и обливали ругательствами, ведь тогда его всё ещё грела надежда.
***
-Только ты учти, что я никому об этом не рассказывал.
Наруто понимающе кивнул и осторожно переспросил:
-А ты сегодня только узнал, кто она?
-Да, я увидел на стоянке её машину. - Шикамару одним глотком допил остававшееся на дне пиво и отставил пустую бутылку в сторону. - Подошёл, а там она с Гаарой разговаривает. Тут меня как током дёрнуло: сразу всё сошлось. Они ведь похожи, Наруто, как я не замечал?..
Он устало уронил голову на руки и замолк. Наруто поднялся, стараясь лишним шумом не отвлекать приятеля, и достал из холодильника новую бутылку:
-Держи. И не кисни, всё ведь не так плохо.
-Не плохо? – раздражённо переспросил Шикамару. – Она Сабаку Темари, ей оборванцы вроде меня, без гроша за душой, не нужны. Кроме того, если Гаара обо всём узнает, мне страшно представить, что он со мной сделает.
На это возразить было нечего, и оба уныло замолчали.
***
Миловидная официантка с улыбкой подлила ему ещё чая из небольшого глиняного чайничка и с поклоном удалилась. Ли взял чашку в руки и, поднеся к лицу, вдохнул идущий от неё волшебный аромат, затем сделал глоток. Именно такой чай был его любимым: крепкий, горький, бодрящий. Тен-Тен всегда зачем-то сыпала в свой чай не меньше ложки сахара, что, по его мнению, являлось настоящим убийством вкусовых качеств прекраснейшего напитка, а она, в свою очередь, не понимала его пристрастию к «этой горькой гадости» и всякий раз старалась улучить момент, чтобы подсыпать в его чашку белого подсластителя – из вредности.
Он пришёл чуть раньше назначенного времени, потому что боялся заблудиться в незнакомом районе и опоздать, однако Гаара дал ему очень точные указания, так что проблем у него не возникло. Кофейня производила впечатление, в первую очередь, своими размерами: всего около десятка небольших дубовых столиков было расположено вокруг крохотной сцены, большую часть которого занимал старинный рояль, к стенам жались столики побольше, для компаний – и тем не менее, небольшое пространство зала создавало непередаваемое ощущение душевного тепла, близости между гостями. Здесь специально понижали голос, чтобы не потревожить сидящих по соседству посетителей, и обменивались лёгкими улыбками, когда взгляды двоих незнакомцев случайно пересекались. Воздух в этой кофейне, казалось, пропитался прекрасными запахами свежемолотого кофе, травяных чаёв и манящей выпечки, и в добавок к этому слух услаждала льющаяся из динамиков приятная музыка – официантка шепнула, что в восемь начнёт своё выступление известная джаз-группа.
Он заметил Гаару ещё из окна. Опоздавший всего на пять минут юноша поспешно снял свой чёрный плащ, размотал шарф и, оставив всё это на вешалке у входа, торопливыми шагами приблизился к его столику, начав извиняться ещё на ходу. От него шёл едва различимый слегка терпкий аромат, на бордовой рубашке под цвет волос были небрежно расстёгнуты две верхние пуговицы, открывая белую шею, а небольшой изумруд в обрамлении белого золота на его безымянном пальце сверкал в точности так же, как его зелёные глаза. Ли пришлось потратить несколько мгновений, чтобы заставить себя одуматься и строго напомнить себе, с какой целью они сегодня встретились.
Гаара заметно волновался и отчего-то постоянно бросал косые взгляды на его левую руку – Ли только позже догадался, почему. С рукой уже семь лет как было всё в порядке, но сообщить об этом вслух он не решился, подумав, что это вполне может ещё больше смутить его собеседника, и вместо этого попытался отвлечь его непринуждённой беседой. Вскоре скованность Гаары немного спала, он даже перекинулся шуточными фразами со знакомой официанткой, и когда та, посмеиваясь, ушла выполнять заказ, на его губах тоже играла лёгкая улыбка.
Они много и с удовольствием говорили об айкидо: узнавали, кто на каких семинарах присутствовал, сравнивали даты, когда каждый из них проходил аттестацию на получение чёрного пояса, символизирующего мастера, обсуждали учителей, с которыми им доводилось заниматься. Тема их прошлого знакомства каким-то магическим образом оставалась незатронутой, и Ли было несказанно приятно наблюдать за тем, как забывшийся Гаара со смехом рассказывал про обучение у Ясухисы-сенсея, или как на черты его наползало сомнение, когда они не сходились во взглядах, – его живое лицо, открыто выражавшее эмоции, ещё раз дало ему понять, насколько сильно изменился Гаара за эти годы, насколько свободнее, увереннее стал. Перед ним сейчас был совершенно другой человек, и осознание этого не могло не вызывать в нём восхищения.
Он с улыбкой покачал головой:
-Знаешь, я так рад, что мы встретились в Конохе. Тен-Тен мне постоянно рассказывала о своих друзьях, но я даже предположить не мог, что тем самым «крашеным», как она тебя называет, можешь оказаться ты.
Ему тут же пришлось пожалеть о сказанном. Во внезапно расширившихся глазах Гаары нельзя было не прочесть настоящий испуг, он вслепую поставил свою чашку, чуть промахнувшись мимо блюдца, и, глядя куда-то в сторону, едва слышно спросил:
-И что же она тебе про меня рассказывала?..
Рассказывать о своих приятелях Тен-Тен любила много, а врать у Ли всегда получалось плохо, поэтому пришлось в спешке искать выход из деликатной ситуации.
-Да всякую ерунду, - он с деланной небрежностью махнул рукой, но даже ему жест показался фальшивым. – Что у тебя есть лучший друг… Не знаю его имени, у неё манера всех называть кличками.
-Узумаки, - подсказал Гаара упавшим тоном, - ты его видел во вторник, у него татуировки на щеках, поэтому и прозвали усатым. – Он внезапно поднял на него взгляд, робкий и одновременно твёрдый: - Что бы она тебе ни плела, мы не встречаемся.
Ли смущённо кашлянул в кулак:
-Хорошо. Я понял.
Гаара, похоже, смутился не меньше, потому что поспешил вновь опустить взгляд и перевести разговор на другую тему:
-А откуда ты Тен-Тен знаешь? И Гай-сенсей тебя любимым учеником называл.
Ли облегчённо перевёл дыхание, втайне обрадовавшись, что вопрос о «крашеном» не получил развития.
-Я обязан им очень многим. Видишь ли, я сирота, вырос в приюте, а Гай-сенсей там раньше работал. Не знаю, почему, но я ему приглянулся, и он уделял мне куда больше внимания, чем остальным детям. Даже хотел усыновить, но суд не разрешил: он был слишком молод, к тому же ещё и неженат, в таких случаях обычно дают отказ. Но он договорился с администрацией, чтобы забирать меня к себе на выходные и по праздникам, а в летний период я жил у него постоянно. – При воспоминании о тех незабываемых днях лёгкая ностальгическая улыбка тронула его губы. – В доме напротив жила и, кстати, до сих пор живёт Тен-Тен. Мы проводили очень много времени вместе, когда были детьми, сейчас тоже дружим. Она мне… как сестра. Мы всегда заботились друг о друге.
Он прикрыл глаза, вспоминая разбитые коленки и бесконечные царапины, украшающие их детские тела в летние каникулы, когда можно было гонять по двору как умалишённые, взбираться на верхушки деревьев, прыгать с крыши заброшенной теплицы – детство, прекрасное детство, прервавшееся для него так внезапно…
Да, Тен-Тен действительно по-сестрински заботилась о нём, и он слишком дорожил её любовью, чтобы возражать – но в тот день ему пришлось набраться храбрости.
«Ли! Хочешь, я найду этого парня для тебя?! Я убью его! Это будет несложно! Он из Суны, айкидо занимается – мигом разыщу!».
По её щекам текли слёзы, которые она, играя в сильную, сердито вытирала кулаком, и только когда её крики пересилил всхлип, она не выдержала и разрыдалась, зарывшись лицом в одеяло на его больничной кровати.
Говорить ему было тяжело, глаза закрывались от смертельной усталости, голова раскалывалась от невероятной боли, левую половину тела он вообще не чувствовал. Он коснулся свободной ладонью её волос, и когда она вскинула голову, обратив на него взгляд огромных заплаканных глаз, твёрдо – пришлось собрать всю силу духа – произнёс:
«Пообещай мне никогда даже не пытаться ничего этого делать, Тен-Тен».
Девочка содрогнулась, словно от удара:
«Но Ли… он ведь тебе жизнь поломал. Ты хоть осознаёшь, что с такой рукой и ногой вряд ли когда-нибудь снова сможешь…»
«Тен-Тен! – в его голосе загрохотали взрослые нотки. - Пообещай мне!».
«Но…»
«Пообещай».
Ли открыл глаза и посмотрел на Гаару.
-Мы всегда заботились друг о друге, как брат и сестра, - повторил он, пытаясь вернуться мыслями в настоящее и отбросить, наконец, этот неприятный эпизод, навеявший разом столько болезненных воспоминаний.
Гаара, будто почувствовавший перемену, теперь тоже помрачнел: глаза его приобрели тёмно-зелёный оттенок, и то, что в них отражалось, не могло быть ничем иным, кроме как отзвуками давно забытой душевной боли. Ли выдавил из себя улыбку, но уголки губ сами собой пошли вниз, и повторной попытки он не предпринимал.
-Почему тогда я тебя раньше не видел? – едва шевеля губами, слабо произнёс Гаара, опустив голову. – Ты ведь коноховец.
-Да, - кивнул Ли на автомате, - но после… с двенадцати лет я жил в додзё к югу отсюда. Там меня поставили на ноги, и уже через пять месяцев я снова смог заниматься.
Он совершенно не понимал, что говорит, ситуация выходила из-под его контроля: то, как Гаара переменился в лице при этих словах, как зелень его глаз заполнилась глубоким раскаянием и отчего-то страхом, как его пальцы принялись отбивать нервную чечётку на столе – он уже не мог с этим ничего поделать.
-Ты… - Гаара прочистил горло, но голос его не слушался, и он зашептал : - сейчас нормально можешь?.. Ну, твоя рука, и нога тоже… Сотрясение, мне говорили, на координацию плохо влияет…
-Всё в абсолютном порядке, - поспешил заверить его Ли. – Я здоров.
Он понял, что спасти ситуацию уже невозможно, когда Гаара на этих словах замер, словно оцепеневший зверь перед фарами автомобиля, затем ссутулился и втянул плечи, сделавшись вдруг маленьким и растерянным. Нет, ему никак не разрушить эту плотную, почти физически ощутимую ауру, сплетённую из разрушительного чувства, которое он тотчас узнал – чувства вины.
Вяло, словно в тумане, Гаара поднялся на ноги и, избегая смотреть в его сторону, безэмоциональным, совершенно пустым голосом произнёс:
-Мне нужно идти.
Ли даже не успел ничего возразить – настолько неожиданно всё произошло. Внезапно обретя живость человека, предавшегося панике, Гаара быстрыми шагами пересёк небольшой зал, схватил - почти сорвал с вешалки верхнюю одежду, сунул официантке купюру и, не ответив на её удивлённый оклик, выскочил на улицу.
Ли потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. Ведь невозможно, думалось ему, чтобы спустя восемь долгих лет чувство вины было настолько сильным. Это невозможно и неправильно, и он должен объяснить это Гааре, тем более что…
-Музыканты приехали, - шепнула ему подошедшая официантка.
Ли извинился, объяснив, что слушать музыку сейчас у него нет настроения, и отправился домой.
Ему необходимо было о многом подумать.
***
Наруто положил трубку и повернулся к обомлевшему Шикамару:
-Гаара уже близко, сейчас будет. – Он вздохнул неодобрительно и слегка потряс друга за плечо: - Да расслабься ты, слышишь?
Шикамару возвёл на него умоляющий взгляд и запричитал трагичным шёпотом, вцепившись в его руку:
-Только не говори ему ничего, пожалуйста, я же не знал, кто она, если бы я знал…
Наруто вырвался и, оставив без внимания бессвязную мольбу, вышел из комнаты. Шикамару засеменил следом.
-Они не слишком-то хорошо ладят, к твоему сведению, - спускаясь по лестнице, заверял его хозяин квартиры, - так что вряд ли он захочет тебя убить, если когда-то узнает о тебе и Темари. Может, фингал поставит для галочки, а так – мне кажется, ему всё равно.
-Ты серьёзно?..
Наруто рассеянно кивнул и прошёл в прихожую.
-Так, может… я пойду? – Шикамару потянулся к ботинкам. – И так у тебя кучу времени отнял.
-Да ладно, Нара, - хмыкнул блондин, поворачивая ключ в двери, - тебе плевать на моё время, ты просто не хочешь встречаться с Гаарой. Но учти, что на выходные мы едем за город, поэтому избежать его тебе не удастся даже при большом желании.
Шикамару нервно дёрнулся и с нескрываемым волнением покосился на лифт: циферки на экране показывали, что кто-то вызвал его с первого этажа.
-К завтрашнему дню я что-нибудь придумаю. Я по лестнице спущусь.
-Не трусь только, слышишь? – крикнул Наруто ему вслед. – Если что, я за тебя вступлюсь!
Ответом ему было спешное громыхание на лестничной площадке.
***
Саске подошёл к столу Изумо и Котетсу уверенным шагом: как-никак, за неделю работы к начальникам он успел привыкнуть, впрочем, как и они к нему – парочке полицейских настолько полюбился прилежный и сообразительный практикант, что они даже всерьёз отказывались сегодня подписывать документ на его перевод в отдел Анко со следующей недели.
-Ну, что там у вас? – обратился он к рассевшейся как можно дальше друг от друга проблематичной парочке. – Всё ещё дуетесь?
Котетсу устремил в напарника обвиняющий палец:
-Это он дуется! А я-то что? Я всего лишь не желаю больше его видеть!
-А я, - в свою очередь ответил скрестивший руки на груди Изумо, - вообще хочу забыть, что я когда-либо был с тобой знаком!
Котетсу на это страшно выпучил глаза:
-А я!.. А я родиться заново хочу! В мире, где нет тебя!
- А я…
Саске еле сдержал улыбку. Безусловно, он понимал важность субординации и почитал за святое выполнение диктуемых ею правил, особенно в столь серьёзном учреждении, но слушать перепалки временного начальства было всегда так забавно, что порой удержаться от смеха было попросту невозможно.
В этот раз смертельная обида друг на друга была вызвана тем, что Котетсу вчера явился домой пьяный после встречи одноклассников, да ещё и приволок с собой какую-то там «Маки-чан», не менее пьяную школьную подружку, с которой он, видимо, решил вспомнить старые времена, а уставшему после трудного рабочего дня и напряжённого разговора с родителями по телефону Изумо только не хватало увидеть у себя дома подобный беспорядок. Естественно, разразился нешуточный скандал, катастрофические последствия которого младший Учиха и имел удовольствие лицезреть в данный момент.
-Ты… - начал сочинять очередную обвинительную речь Изумо, - ты просто невыносим!
Котетсу взялся выдумывать ответ, уже на всякий случай озвучив гневное: «А ты…», однако рождение очередной феноменальной по своей нелепости ругательной реплики, на кои он был мастер, прервал некстати раздавшийся телефонный звонок. Он схватил трубку аппарата и, не успев перестроиться на должный лад, страшным голосом взревел:
-Алло! Полиция!
Саске поперхнулся возмущением: как можно было так грубо разговаривать с людьми, требующими помощи?! В трубке что-то неразборчиво шамкали около минуты, которая как раз и требовалась Котетсу, чтобы абстрагироваться от недавней перепалки.
-Да! – произнёс он уже чуть более спокойно, однако всё ещё с ноткой раздражения в голосе. – Ну и что, что крутят?.. Ах, две минуты одиннадцатого! Мешают спать, значит… Да… И что мы, по-Вашему, должны сделать?.. – Он тяжело вздохнул и махнул рукой Изумо, чтобы тот подал карандаш. – Записываю… Как ещё раз улица?.. 113 квартира? Угу… Имя Ваше скажите, номер квартиры своей и ещё фамилию нарушителей… Ага… Как?.. Намикадзе?..
Саске издал короткий задыхающийся вздох и неосознанно ступил вперёд, чтобы заглянуть в записи начальника – убедиться, что не ослышался. Котетсу был слишком занят выслушиванием гундосого старушечьего монолога, чтобы заметить его повышенный интерес.
-Да записал я адрес, бабуля, записал! – нервно выкрикнул он в конце концов, не выдержав. - Наши сотрудники уже едут туда, успокойтесь… Счастливо, и Вам не хворать.
Профессиональным движением офисного работника Котетсу небрежно швырнул трубку на аппарат прямо с места – та протестующе брякнула.
-Музыку, видите ли, они громко крутят, - забормотал он недовольно. – Не, ну и бабки нынче пошли! У соседей, может, праздник какой, музыка играет, а она вместо того, чтобы вежливо попросить немного прикрутить, в полицию звонит! Нормально?
Изумо проронил скептический смешок:
-Вообще-то ты сам любишь, когда соседи шумят вечером, вламываться к ним и, тыча значком под нос, приказывать вести себя тише.
- Я – другое дело! – возразил с важным видом Котетсу. – Я ж в полицию не звоню, я сам разбираюсь! А тот факт, что я и сам полицейский, только добавляет моим словам веса. – Он внезапно осёкся, когда взгляд его остановился на младшем сотруднике: - Саске, что такое? Ты хочешь на адрес посмотреть?
Саске рьяно закивал и, приняв от Котетсу бумажку с его каракулями, вперился в неё безумным взглядом. Двое полицейских обеспокоенно переглянулись.
-Изумо-сан, Котетсу-сан, - голос Саске внезапно охрип и опустился, - позвольте мне поехать и разобраться! Очень прошу!
-Но, - осторожно начал Изумо, - твоя смена давно кончилась, все разошлись, нам некого дать тебе в напарники. И ты бы шёл домой, пятница всё-таки. Саске… С тобой точно всё в порядке? Ты как-то бледноват.
-И всё-таки, можно? – Саске уже почти умолял.
Двое полицейских переглянулись и, совершенно синхронно пожав плечами, повернулись к практиканту.
-Ладно, - одобрительно махнул рукой Котетсу. – Давай. Доложишь уже потом, мы сами скоро домой идём.
Учиха моментально сорвался с места, словно почуявший лиса гончий пёс, и, забыв даже попрощаться, помчался к выходу. В кабинете воцарилась идеальная тишина, прервал которую Изумо задумчивым:
-И чего это нашего Саске так торкнуло?..
Котетсу промычал что-то неопределённое в ответ.
***
Наруто знал, как бороться с угнетённым состоянием духа: кофе с изрядной долей коньяка, любимое плетёное кресло на балконе, ревущая на максимальной громкости безумная музыка, от которой можно было отгородиться дверью, чтобы разговаривать – и вскоре оцепенение, в котором Гаара пришёл к нему, прошло.
Равнодушно глядя на темнеющее с каждой минутой небо, он рассказывал, стараясь не сбиваться, события этой недели, о которых он прежде умалчивал, по порядку: начиная с первой встречи и заканчивая сегодняшним побегом.
-Фатум какой-то, - ядовито выплюнул Гаара под конец. – Он теперь везде в моей жизни. Даже мой Ясухиса-сенсей взялся его обучать, представляешь? И с Тен-Тен они лучшие друзья. Я поверить до сих пор не могу.
Сидящий напротив Наруто отложил свой бокал в сторону и внимательно посмотрел на друга, пытаясь поймать взгляд беспокойных зелёных глаз:
-Так, значит, ты сделал ему что-то нехорошее, когда вы были детьми?
Гаара горько усмехнулся на выбор его слов:
-Да уж. Нехорошее. На больничную койку я его отправил с сотрясением и несколькими переломами. – Он бросил в сторону друга молниеносный взгляд, чтобы успеть разглядеть его реакцию. – Да, Узумаки, вот дружишь с кем-то, дружишь, а потом узнаёшь о нём что-то такое – и…
-Не мели ерунды, Сабаку, - прервал его Наруто гневно. – Продолжай. Расскажи, как это произошло.
Гаара сделал большой глоток из бокала и устремил взгляд в окно – туда, где виднелись крыши офисных высоток, плотными колоннами возвышались производственные трубы, а над всем этим возвышался тонкий шпиль телевизионной башни. Солнце уже скрылось за горизонтом, поэтому картина стремительно выцветала. Всего на пару секунд музыка в комнате за их спинами перестала грохотать – закончилась песня, и затем сразу началась новая. Вместе с ней начал говорить Гаара.
-Это должно было быть обыкновенное сражение. В мире айкидо подобные мероприятия обычно проходят в очень дружественной атмосфере, без распрей и соперничества – подобные чувства на самом деле только мешают настоящему бойцу. То есть, айкидоки из коноховской и суновской команд просто должны были помериться силами и показать, чему их научили, ничего более. – Он перевёл дыхание и помолчал, ища нужные слова. – А я в то время, да и вообще, всё детство, с тех пор, как с дядей… В общем, не всё было со мной в порядке. Со мной и сейчас иногда случается, но тогда невротическое расстройство доходило до того, что я порой действительно не мог провести черту между реальностью и выдумкой, навязчивые мысли не давали покоя… Никто не мог объяснить мне, что со мной происходит, поэтому я постоянно жил в страхе.
Наруто слушал молча, не перебивая – стараясь даже тихо дышать. Он догадывался о психической нестабильности своего друга: четыре года назад ему даже пришлось стать свидетелем подобного срыва, и он соврал бы, скажи себе сейчас, что тогда ему не было страшно, тем более что на следующий день Гаара ничего из сказанного и сделанного не помнил. При мысли же о том, через что ему пришлось пройти ребёнком, где-то изнутри поднялась ледяная волна ужаса.
-Всё шло совсем не так, как я привык, - осушив бокал, продолжил Гаара. - Он оказался значительно быстрее меня. Это было… ново. Никто из моих соперников одного уровня не мог сравниться со мной в скорости, поэтому мне удавалось избежать многих ударов. Но то, что сделал Ли, было настолько неожиданно… Я не поручусь сейчас за реальность моих воспоминаний, но мне кажется, в определённый момент он повалил меня на татами, я неудачно упал, вывихнул плечо, и, видимо, неожиданность и внезапная боль сыграли свою роль…
Он прервался, устало потёр виски. Картина за окном окончательно посерела: теперь на его лице играли густые тени, придавая его красивым чертам гротескно траурный вид.
-Как раз в этот момент во всём здании выключился свет – мне потом рассказывали, что в марте того года шли сильные грозы и время от времени случались перебои с электричеством. Но знаешь, когда нечто подобное происходит, всех людей обычно накрывает смутное чувство тревоги – никто не знает, что произошло. Мир вокруг замирает, никто не шевелится, и все только молча ждут, когда что-то решится. – Он закрыл глаза и запрокинул голову на спинку кресла. – Я помню, что было жутко больно и страшно, я из последних сил отползал в сторону, а он… Почему-то чётче всего врезался в память его силуэт на фоне окна – нависающая надо мной чёрная фигура. Он сказал мне кое-что, после чего я… Я не могу точно вспомнить, что именно произошло, но когда свет вновь загорелся, мы уже сражались, только на этот раз атаковал я. Чем закончилось, ты знаешь.
Наруто дождался, пока он замолчал, и спросил, зачем-то шепча:
-А разве можно так сильно травмировать человека твоим айкидо?
-Можно, Узумаки, - едва заметно качнул головой Гаара. – Есть техники, которым обучают не всех, кого попало. Меня им учили. Ведь я мог убить, понимаешь? Я с этой целью и разыскал его на следующий день…
Он внезапно спрятал лицо в ладонях, и Наруто с замиранием сердца ощутил, как по спине леденящими пальцами пробежал мертвенный холод, когда он расслышал едва различимый приглушённый шёпот:
-Я не хочу, чтобы это возвращалось, Наруто. Я так этого боюсь…
***
Чёрная тень на кафеле пола – его тень. Его рука, медленно, словно во сне тянущаяся к дверной ручке больничной палаты, за которой, он знал, - Шукаку сказал ему, - был тот человек. Его нетвёрдые шаги, всё ближе и ближе к кровати.
Взгляд карих глаз – тех самых. Вначале затуманенный после сна, затем всё более осмысленный, и, наконец, преисполнившийся ужаса.
«Это он, - шелестящий полушёпот Шукаку изнутри, - убей его. Он опасен. Убей его».
Его губы, которыми он больше не владел – они стали собственностью Шукаку, - растягивающиеся в безумной усмешке.
Лицо Ли, бледное, испуганное, его попытки приподняться на локте здоровой руки и отодвинуться к спинке кровати, как можно дальше от него.
Он делает шаг.
И вдруг - в груди становится тесно, и чья-то сильная рука тащит, выволакивает его назад, прочь от того самого человека, который сказал, что Шукаку нет. Удар спиной о стену больничного коридора и взбешённые глаза Канкуро прямо перед ним.
-Ты что это задумал, ублюдок? – его с силой встряхивают. – Что задумал, говорю? Ты… Да ты...
Канкуро задыхается от возмущения и ужаса, давится ими, крепко впиваясь пальцами в его плечи и сжимая хватку всё сильнее, его пошедшее алыми пятнами лицо, его дрожащие губы… Внезапно боль исчезает, и теперь его обнимают крепко-крепко, прижимают к себе, как очень дорого человека, и он не понимает, когда Канкуро говорит утешающе:
-Ничего, всё будет хорошо, Гаара, я за тобой присмотрю, Всё наладится, обещаю.
Он хочет вернуться и завершить начатое, но Канкуро не отпускает его от себя ни на шаг.
Шукаку недоволен. Шукаку будет сегодня жрать его душу в отместку.
***
На входе Саске пришлось задержаться, чтобы объяснить охране причину своего прихода. Видимо, он слишком волновался, речь его была несколько несвязна и оттого выходило совсем непрофессионально, и, тем не менее, охранник, запомнивший его ещё с прошлого визита в этот дом, уважительно кивнул по окончании его сумбурного разъяснения и жестом пригласил следовать дальше.
Ему едва хватило терпения дождаться лифта – всё его существо протестовало против всякого промедления, изнутри жгло огнём желание действовать, нетерпеливо подталкивало, гнало вперёд. Сама судьба, он был уверен, давала ему зелёный свет, и, ощущая себя защищённым её крылом и ведомым её рукою, он не мог позволить себе остановиться ни на миг.
Его внимание, обострённое до болезненной крайности, отмечало каждую деталь, глаза буквально впивались в эти совершенно ненужные мелочи вроде седовласого мужика неопрятного вида, который, пройдя мимо, окинул его подозрительным взглядом, или кривой и донельзя загадочной надписи «Бригада КОЙ рулит!» на одной из стен кабины лифта, или неряшливо зарисованной красным фломастером кнопки одиннадцатого этажа – как раз того, который был ему нужен.
«Покажу я им, - в злобном предвкушении повторял про себя Саске, до упора вдавливая кнопку. – Всем им покажу».
Внутри боролись между собой два противоречивых чувства: радость от того, что неразрешённость ситуации, мучившая его всю неделю, наконец-то отпустит его, и в то же время ярость – старая гостья, напитавшаяся его бесконечными размышлениями и только усилившаяся от напряжения последних дней. Прямо сейчас его не слишком заботило выяснение причин, по которым судьба уже второй раз назначила им встречу, - психоанализ будет потом, сейчас же настало самое время кое-кому отплатить.
Гул от басов шёл действительно внушительный, отметил Саске, выходя на нужном этаже. Он с сомнением глянул на дверной звонок квартиры под номером сто тринадцать. «Не услышат ведь. Тупые мажоры, как они вообще в квартире при таком грохоте сидят?». Логика подсказывала: звонить бесполезно, но одна только мысль об отступлении вызвала в нём столь сильное неприятие, что пришлось пойти против здравого смысла – и, крепко сцепив зубы, Саске нажал на кнопку звонка.
Естественно, ни после минуты, ни даже после десяти минут непрерывного насилия над несчастной кнопкой, уже нагревшейся от его пальца, никто к двери не подошёл. Наконец Саске не выдержал и, выхватив из кармана телефон, набрал номер Изумо. Спрашивать совета у начальства было неудобно и даже несколько стыдно, однако иного выбора перед собой он не видел.
Ему долго не отвечали, а когда трубку всё-таки сняли, по недовольному тону полицейского он сразу вычислил, что позвонил невовремя.
-Изумо-сан, - чуть поколебавшись, взялся объяснять Саске, - я стою под дверью, никто не отворяет. Что в таких случаях делают?
-Пообщайся с соседями, - буркнул Изумо нехотя, - если кто-то их телефон знает, пускай позвонят. А охранник у них дежурит внизу?
-Видел, - кивнул Саске.
-Тогда зачем в полицию было звонить?.. Странно. Ну, неважно. К нему ещё подойди, у него точно все телефоны есть. А вообще, если не отвечают – надо штраф административный им влепить и по почте выслать, - посоветовал начальник. – У нас с Котетсу был как-то раз именно такой случай. Короче, Саске, если не дозвонишься – оставь это дело и просто зайди завтра в участок, я всё за тебя оформлю.
-Я понял. До свиданья.
Он положил телефон обратно в карман и вновь упрямо нажал на дверной звонок. Привлекать соседей он не спешил: хотелось самому, без посторонних глаз разобраться с ненавистными задаваками и сравнять, наконец, счёт. Проучить, обыграть, преподать урок, унизить, заставить.
Саске послал наручным часам, показывающим 22:48, злой взгляд. Он звонил в эту проклятую дверь уже больше двадцати минут.
***
-Так почему ты сбежал от него сегодня?
Гаара медлил с ответом:
-Это сложно объяснить… Поначалу мы замечательно разговаривали, и на время я даже забыл, кто передо мной и что нас связывает, но потом что-то вдруг переменилось.
Он закрыл глаза и откинулся на спинку кресла, прислушиваясь к царящему в сознании замешательству. Как подобрать нужные слова, чтобы объяснить, почему его так сильно грызёт чувство вины? Из-за него Ли пришлось уехать из любимой Конохи, расстаться с дорогими людьми, пережить ад мучительно долгого восстановления организма – и после всего этого он не ненавидит, не презирает его, а… уважает. Именно уважение прочёл он сегодня в его глазах, он не смог бы перепутать его ни с чем. Он решительно не мог понять этого человека – Ли ставил его в тупик.
Наруто неодобрительно покосился на друга, когда рука его потянулась к бокалу:
-Слушай, хватит уже пить. Подумай лучше о том, что тебе стоит извиниться перед этим парнем. – Гаара послал ему мрачный взгляд. – Я серьёзно. Если не хочешь звонить, то хоть смс напиши – два слова, от тебя не убудет.
Гаара нагнулся вперёд и, уперев локти в колени, уставился на ночную Коноху. На улице уже совсем стемнело, и свет шёл из окон спальни, путаясь в коротких бордовых прядях, делая тени под изумрудными глазами темнее обычного.
-Чёрт, - после продолжительной паузы вздохнул он, - иногда так хочется побыть Шикамару и сказать, что всё это слишком проблематично!
-Но ты ведь не Шикамару, - усмехнулся Наруто. – Просто напиши ему.
ПРОДОЛЖЕНИЕ В КОММЕНТАРИЯХ
Неделя: 1
День: 5
Автор: viaorel
Бета: Леония
Жанр (для первой части): AU, angst, romance, humor
Рейтинг: R
Пэйринги: Саске/Наруто, Ли/Гаара, Кисаме/Итачи основные; Сай/Сакура, Неджи/Тен-Тен, Шикамару/Темари, Какаши/Ирука, Киба/Хината, Джирайя/Тсунаде и пр.
Предупреждения: OOС, несколько OMC
Дисклеймер: Masashi Kishimoto
Размещение: запрещено! Только ссылкой на дневник.
Глава 5
Пятница 23 апреля
Всё было не так.
Наруто крутанулся в кресле и бросил хмурый взгляд в сторону дивана с пафосным именем Ложе, принадлежавшего Гааре. Хозяина на нём не наблюдалось - вместо него, лениво щурясь в попытке прочесть названия журналов с мангой в шкафу напротив, нахально развалился совсем другой человек, и один этот факт, чёрт побери, не мог не раздражать.
Узумаки отвернулся в сторону балкона, но и там не нашёл утешения: столик-путешественник, ещё вчера выволоченный им из комнаты, ожидал их в компании двух плетёных кресел и бутылки коньяка, стянутого из папиного бара.
Взгляд его метнулся к левому запястью - к спортивным часам с широким оранжевым ремешком. Господи, стрелки передвигались так медленно…
«Когда уже придёт Гаара?».
Шикамару изогнулся так, чтобы вытянуть из заднего кармана джинсов почти пустую пачку, и, глянув на неё с сожалением, достал сигарету.
-Ничего, если я покурю?
Наруто уныло качнул головой в сторону балкона:
-Там кури, Гаара ненавидит запах сигарет.
На обычно ничего не выражающие черты Шикамару тенью нашло недовольство, однако перечить хозяину комнаты он не стал: степенно поднялся, потянулся, хрустнув спиной, и направился к балконной двери, по пути щупая карманы в поисках зажигалки.
Наруто поднял голову на его спокойный голос:
-Хреновые у нас друзья, да?
Он изобразил на лице непонимание. Шикамару, одной ногой стоя ещё в комнате, щёлкнул зажигалкой и тотчас прикрыл пляшущий на ветру язычок пламени ладонью.
-Хьюга вот меня на семейный обед променял, Тен-Тен тоже пригласил. Костюм ей дорогущий купил, серёжки заставил Сакуру с Ино помогать выбирать. – Деланно не замечая потяжелевшего взгляда Наруто, он отвернулся к окну и облокотился о перила. Голос его зазвучал слабее, словно ему не слишком хотелось быть услышанным. – Вот и Гаара твой тебя уже на кого-то променял.
Наруто поднялся так резко, что кресло за его спиной отъехало в сторону.
-Он придёт. – Быстрыми нервными шагами он пересёк комнату и хлопнул балконной дверью: - Кому сказал дым не напускать?
Плечи Шикамару безразлично дёрнулись. Наруто вернулся к своему креслу, но желание садиться в него внезапно отпало: кресло ассоциировалось у него с ожиданием, а ожидание неизбежно приводило к тому, что он начинал нервничать и злиться.
«Где тебя носит?» - бросил он мысленно лежащему на столе рядом с клавиатурой телефону, обращаясь, безусловно, совсем даже не к нему. Ему казалось, он чувствовал в себе достаточно силы воли не вмешиваться в тайны лучшего друга, давая ему возможность разобраться со всем самостоятельно, но сегодня самообладание подводило его.
Пятница была их днём. По сложившейся несколько лет назад традиции всю вторую половину этого дня, любимого всей молодёжью за близящиеся выходные, Гаара и Наруто проводили только вдвоём, и в уважительно величаемую ими Загульную Пятницу, как правило, творили они всяческие глупости: ходили пить в бары со странной репутацией, исследовали незнакомые места в городе, потешались над глупыми американскими фильмами ужасов, читали друг другу вслух с выражением эротические романы для женщин или же просто беседовали ни о чём – не имело значения, чем, какими новыми затеями заполнялся вечер пятницы. Смысл их был совсем не в том, чтобы совершить очередной нелепый поступок, но в том, чтобы сделать это вместе. С годами, впрочем, новизна большинства безумных вещей поистёрлась, и повзрослевшие друзья начали отдавать предпочтение относительно спокойным вечерам, проводимым здесь, дома у Наруто. Успокоенный Минато-Йондайме последовал примеру сына и также пожертвовал вторую половину дня пятницы на отдых – вместе с Какаши и Обито они взяли привычку встречаться в неформальной обстановке, и временами после подобных холостяцких посиделок его можно было застать дома лишь в предрассветное время.
Но сегодня всё шло не по плану: Гаара после окончания занятий поспешил домой – к чему-то готовиться, пообещав, впрочем, к восьми точно явиться; воспользовавшийся редким моментом Шикамару попросил у Наруто пару часов его внимания, чтобы поговорить о чём-то чрезвычайно для него важном, - и в результате часы показывали уже половину седьмого, Нара так и не раскрыл рта, а Наруто всё сложнее было игнорировать колющее шипом сердце беспокойство за неизвестно где пропадающего лучшего друга. Кроме того, затянувшаяся игра в молчанку начала его злить.
Шикамару вернулся в комнату заметно помрачневший и, казалось, даже отчаявшийся.
-Слушай, я спрашивать не хотел напрямую, - заговорил он сразу и с нехарактерным для себя волнением в тоне, - но смысла-то тянуть больше нет. Ты же видел сестру Гаары, правильно?
-Темари? – переспросил Наруто вкрадчиво и намеренно помедлил с ответом, пытаясь вникнуть в столь неожиданно переменившуюся ситуацию. – Ну видел пару раз, а что?
Шикамару нервным движением провёл по гладко зачёсанным в хвост волосам и, собравшись с духом, продолжил:
-Светленькая такая, с хвостиками вот такими, да? И глаза ещё… - он помолчал в поиске нужного эпитета, наконец выдавил, смутившись: - …красивенные.
Наруто осторожно опустил голову в утвердительном кивке и тут же пожалел, что это сделал: Шикамару ни с того ни с сего вцепился растопыренными пальцами в волосы и с искажённым отчаянием лицом забормотал, как умалишённый, постоянно сбиваясь на шёпот:
-Боже, он же меня убьёт. Он никогда этого не допустит. Он меня просто убьёт.
Всё это выглядело настолько странно и в то же время комично, особенно учитывая, что в роли главного паникёра выступал не кто иной, как главный флегматик Конохи Нара Шикамару, что поначалу Наруто растерялся, не зная, беспокоиться ему или смеяться. Постепенно первоначальный шок отпустил его, и в голову начали приходить здравые мысли.
-Нара, кто тебя убьёт? – состроив суровый вид, командирским тоном потребовал Наруто, грубо схватив друга за плечи. – Отвечай нормально, не лепечи, как придурок!
-Дружок твой убьёт, кто ещё! – зло бросил Шикамару, вырвавшись. – Но откуда мне было знать?
-О чём знать? Ты вообще сейчас чепуху какую-то несвязную несёшь, ты понимаешь это?
Шикамару, казалось, не слышал: отвернувшись к окну, он внезапно заговорил быстрым неразборчивым полушёпотом, едва успевая жадными рваными глотками переводить дыхание.
-Хотя я мог догадаться, конечно же, мог. Эта её манера защищаться сарказмом, скрытность, схожесть характеров налицо. Но мне же и в голову не могло прийти, ведь он никогда не говорил о ней. Ну да, скрытность, ха-ха. – Нервный смех его перешёл в некое подобие скуления. – Чёрт, да они даже внешне похожи немного, что я за дурак такой?
Его сумбурный монолог окончательно утратил всякую связность, и Наруто пришлось немало потрудиться, чтобы привести его в чувство – но в конечном счёте усилия его были вознаграждены: полчаса спустя успокоившийся Шикамару сидел в одном из чёрных компьютерных кресел напротив друга, ссутулив плечи и отстранённо поигрывая холодной бутылкой пива между ладонями, и бесцветным, лишённым жизни тоном излагал свою историю по порядку.
***
О загадочной Девушке Из Читалки, в которую уже полгода был влюблён Шикамару, слышали все его друзья и все как один обзывали его непроходимым тупицей и тугодумом за то, что за всё это время ему так и не удалось завести с ней хотя бы одного мало-мальски приличного диалога. Говорить о ней сам парень не любил даже с лучшим другом Неджи, потому что тот только высмеивал его нерешительность и в шутку грозился, что как-нибудь сам явится в читальный зал, чтобы, наконец, их познакомить.
Впервые он встретился с ней в ноябре прошлого года, в один из тех схожих друг с другом осенних дней, когда пронизывающий ветер, дыхание наступающей зимы, уже сорвал с деревьев великолепные разноцветные листья, небо затянула плотная серая плёнка, а дождь, казалось, будет бесконечно наказывать головы прохожих своими мелкими холодными каплями. Не знающий лучшего места для отдыха от домашних скандалов, Шикамару по своему обыкновению спал за самым последним столом огромного читального зала: по вечерам здесь было тихо и пустынно, а старый-престарый словарь, который было так удобно подкладывать под голову, не раз служил ему великолепной подушкой.
Резкий звук заставил его открыть глаза. Он нехотя поднял голову с онемевшей от лежания на ней правой щекой и, прищурившись, вгляделся в таинственный полумрак (безответственная Котока-сан всегда убегала на третий этаж к подружкам из деканата и забывала включить свет). Стройные ряды массивных столов с выглядывающими спинками придвинутых к ним стульев ничем не задержали на себе его взгляд, и только в самом конце зала, у окна он разглядел чью-то фигуру. Приглядевшись, он понял одновременно две вещи: за столом сидела девушка, и она случайно уронила на пол книгу, отсюда и разбудивший его грохот.
Не задумываясь над тем, что делает, Шикамару бесшумно поднялся и, переместившись ближе, устроился за новым столом, откуда вид на незнакомку был значительно лучше. Светловолосая девушка, окружённая стопками книг, среди которых по обложкам он узнал словари, уткнулась носом в какой-то учебник и, видимо, слушая через наушники предлагающуюся к нему аудиозапись, шёпотом повторяла иностранные слова, прилежно водя пальцем по строчкам.
Шикамару переместился на ряд ближе, не решаясь оторвать взгляд от точёного профиля таинственной красавицы, затем ещё ближе. Наконец, после пятнадцати минут медленного сближения он уже сидел в том же ряду, но за столом напротив, и если бы не абсолютная сосредоточенность на обучении, девушка давно бы заметила его периферийным зрением.
При взгляде на неё вблизи захватывало дух, а в голове эйфорией плыла лёгкость. Он находил многих девушек привлекательными, но никогда прежде ему не доводилось испытывать к кому-либо настолько сильных чувств: нераскрытая хрупкость этой восхитительной красавицы, ликом схожей с богиней, несмелая женственность, подавляемая напускной серьёзностью, пробуждали в нём чистые светлые эмоции, и казалось, ради одной её улыбки он готов сложить к её ногам весь мир, совершить невозможное, преодолеть непреодолимое…
Внезапно прекрасная богиня из читального зала, почувствовав наконец-то его присутствие, отвлеклась от книги, вынула из ушей наушники и устремила на него раздражённый взгляд:
-Какого хрена ты вылупился?
От наступившего шока до Шикамару не сразу дошло, что у него в прямом смысле этого выражения отвисла челюсть. Он звучно клацнул зубами, возвращая её на место, сглотнул и умоляюще посмотрел на девушку в немой надежде, что ему всё это послышалось.
Незнакомка хмуро свела тонкие светлые брови:
-Я говорю, чего пыришься, сопляк?
-Я-я… - Он прочистил горло, одновременно судорожно пытаясь сложить в уме имеющую хотя бы какое-то значение фразу. - Я занимался тут.
-Вот и занимайся, хватит уже пялиться, – брякнула напоследок «прекрасная богиня» и резко отвернулась.
Шикамару, не в силах придумать больше ничего путного, молча поднялся и вышел. Когда он вернулся в зал после получасового бесцельного блуждания по тёмным коридорам университета, девушки уже и след простыл.
Неделя ушла на то, чтобы выучить её расписание и признаться себе самому в том, что он влюблён. Следующий месяц он предпринимал осторожные попытки заговорить с ней, но каждый раз незнакомка находила для него всё новые грубые слова, каждый раз всё заканчивалось ничем… вплоть до того самого вечера.
За окном уже была зима, оставалось всего несколько дней до наступления нового года, и все обитатели университета, включая преподавателей, поспешили разойтись по тёплым уютным домам, оттого к семи часам здание уже было совершенно пусто и черно. Шикамару сидел на привычном месте, кутался в пальто и дышал на холодные ладони в попытке их согреть. Ему уже начало казаться, что та, кого он ожидал, не придёт сегодня, и постепенно пробирающийся всё дальше и дальше внутрь его тела холод подгонял поскорее принять решение, как вдруг дверью читального зала за его спиной с оглушительной силой грохнули. На пороге стояла она, в короткой белой шубке и с раскрасневшимися от мороза щеками.
Она была сильно пьяна и чем-то ужасно расстроена. Она смотрела на него, но говорила сама с собой, представляя на его месте чужие лица – лица обидчиков: кто-то получил повышение и занял рабочее место, ради которого она старательно трудилась на протяжении двух лет, и теперь все праздники к чертям, и нет никакого настроения выбирать для братьев подарки, и хочется только упиться до потери сознания – и забыть, что сегодняшний день вообще был.
Она потянулась к нему первой. Она первой прижалась к нему, отчаянно, слепо, и он безропотно позволил ей утянуть себя за собой в омут безликой страсти, в которой нет ничего ни достойного, ни красивого – не было ничего из того восхитительного и настоящего, что он хотел бы когда-нибудь подарить ей, испытать вместе с ней. Позже, когда он подавал ей колготы, на которых пошла стрелка от того, как поспешно она их снимала, когда он стыдливо отворачивался, давая ей возможность одеться, сладострастная дымка начала понемногу выветриваться, освобождая мысли, и на смену ей пришло острое чувство неправильности.
С тех пор прошло больше четырёх месяцев, и Шикамару уже начал терять надежду: она приходила теперь гораздо реже, а когда замечала его просящий взгляд, на лице её непременно возникало выражение огорчения и стыда, она замыкалась в себе и не реагировала на любые его попытки заговорить. Он уже даже соскучился по тем временам, когда на него хмурились и обливали ругательствами, ведь тогда его всё ещё грела надежда.
***
-Только ты учти, что я никому об этом не рассказывал.
Наруто понимающе кивнул и осторожно переспросил:
-А ты сегодня только узнал, кто она?
-Да, я увидел на стоянке её машину. - Шикамару одним глотком допил остававшееся на дне пиво и отставил пустую бутылку в сторону. - Подошёл, а там она с Гаарой разговаривает. Тут меня как током дёрнуло: сразу всё сошлось. Они ведь похожи, Наруто, как я не замечал?..
Он устало уронил голову на руки и замолк. Наруто поднялся, стараясь лишним шумом не отвлекать приятеля, и достал из холодильника новую бутылку:
-Держи. И не кисни, всё ведь не так плохо.
-Не плохо? – раздражённо переспросил Шикамару. – Она Сабаку Темари, ей оборванцы вроде меня, без гроша за душой, не нужны. Кроме того, если Гаара обо всём узнает, мне страшно представить, что он со мной сделает.
На это возразить было нечего, и оба уныло замолчали.
***
Миловидная официантка с улыбкой подлила ему ещё чая из небольшого глиняного чайничка и с поклоном удалилась. Ли взял чашку в руки и, поднеся к лицу, вдохнул идущий от неё волшебный аромат, затем сделал глоток. Именно такой чай был его любимым: крепкий, горький, бодрящий. Тен-Тен всегда зачем-то сыпала в свой чай не меньше ложки сахара, что, по его мнению, являлось настоящим убийством вкусовых качеств прекраснейшего напитка, а она, в свою очередь, не понимала его пристрастию к «этой горькой гадости» и всякий раз старалась улучить момент, чтобы подсыпать в его чашку белого подсластителя – из вредности.
Он пришёл чуть раньше назначенного времени, потому что боялся заблудиться в незнакомом районе и опоздать, однако Гаара дал ему очень точные указания, так что проблем у него не возникло. Кофейня производила впечатление, в первую очередь, своими размерами: всего около десятка небольших дубовых столиков было расположено вокруг крохотной сцены, большую часть которого занимал старинный рояль, к стенам жались столики побольше, для компаний – и тем не менее, небольшое пространство зала создавало непередаваемое ощущение душевного тепла, близости между гостями. Здесь специально понижали голос, чтобы не потревожить сидящих по соседству посетителей, и обменивались лёгкими улыбками, когда взгляды двоих незнакомцев случайно пересекались. Воздух в этой кофейне, казалось, пропитался прекрасными запахами свежемолотого кофе, травяных чаёв и манящей выпечки, и в добавок к этому слух услаждала льющаяся из динамиков приятная музыка – официантка шепнула, что в восемь начнёт своё выступление известная джаз-группа.
Он заметил Гаару ещё из окна. Опоздавший всего на пять минут юноша поспешно снял свой чёрный плащ, размотал шарф и, оставив всё это на вешалке у входа, торопливыми шагами приблизился к его столику, начав извиняться ещё на ходу. От него шёл едва различимый слегка терпкий аромат, на бордовой рубашке под цвет волос были небрежно расстёгнуты две верхние пуговицы, открывая белую шею, а небольшой изумруд в обрамлении белого золота на его безымянном пальце сверкал в точности так же, как его зелёные глаза. Ли пришлось потратить несколько мгновений, чтобы заставить себя одуматься и строго напомнить себе, с какой целью они сегодня встретились.
Гаара заметно волновался и отчего-то постоянно бросал косые взгляды на его левую руку – Ли только позже догадался, почему. С рукой уже семь лет как было всё в порядке, но сообщить об этом вслух он не решился, подумав, что это вполне может ещё больше смутить его собеседника, и вместо этого попытался отвлечь его непринуждённой беседой. Вскоре скованность Гаары немного спала, он даже перекинулся шуточными фразами со знакомой официанткой, и когда та, посмеиваясь, ушла выполнять заказ, на его губах тоже играла лёгкая улыбка.
Они много и с удовольствием говорили об айкидо: узнавали, кто на каких семинарах присутствовал, сравнивали даты, когда каждый из них проходил аттестацию на получение чёрного пояса, символизирующего мастера, обсуждали учителей, с которыми им доводилось заниматься. Тема их прошлого знакомства каким-то магическим образом оставалась незатронутой, и Ли было несказанно приятно наблюдать за тем, как забывшийся Гаара со смехом рассказывал про обучение у Ясухисы-сенсея, или как на черты его наползало сомнение, когда они не сходились во взглядах, – его живое лицо, открыто выражавшее эмоции, ещё раз дало ему понять, насколько сильно изменился Гаара за эти годы, насколько свободнее, увереннее стал. Перед ним сейчас был совершенно другой человек, и осознание этого не могло не вызывать в нём восхищения.
Он с улыбкой покачал головой:
-Знаешь, я так рад, что мы встретились в Конохе. Тен-Тен мне постоянно рассказывала о своих друзьях, но я даже предположить не мог, что тем самым «крашеным», как она тебя называет, можешь оказаться ты.
Ему тут же пришлось пожалеть о сказанном. Во внезапно расширившихся глазах Гаары нельзя было не прочесть настоящий испуг, он вслепую поставил свою чашку, чуть промахнувшись мимо блюдца, и, глядя куда-то в сторону, едва слышно спросил:
-И что же она тебе про меня рассказывала?..
Рассказывать о своих приятелях Тен-Тен любила много, а врать у Ли всегда получалось плохо, поэтому пришлось в спешке искать выход из деликатной ситуации.
-Да всякую ерунду, - он с деланной небрежностью махнул рукой, но даже ему жест показался фальшивым. – Что у тебя есть лучший друг… Не знаю его имени, у неё манера всех называть кличками.
-Узумаки, - подсказал Гаара упавшим тоном, - ты его видел во вторник, у него татуировки на щеках, поэтому и прозвали усатым. – Он внезапно поднял на него взгляд, робкий и одновременно твёрдый: - Что бы она тебе ни плела, мы не встречаемся.
Ли смущённо кашлянул в кулак:
-Хорошо. Я понял.
Гаара, похоже, смутился не меньше, потому что поспешил вновь опустить взгляд и перевести разговор на другую тему:
-А откуда ты Тен-Тен знаешь? И Гай-сенсей тебя любимым учеником называл.
Ли облегчённо перевёл дыхание, втайне обрадовавшись, что вопрос о «крашеном» не получил развития.
-Я обязан им очень многим. Видишь ли, я сирота, вырос в приюте, а Гай-сенсей там раньше работал. Не знаю, почему, но я ему приглянулся, и он уделял мне куда больше внимания, чем остальным детям. Даже хотел усыновить, но суд не разрешил: он был слишком молод, к тому же ещё и неженат, в таких случаях обычно дают отказ. Но он договорился с администрацией, чтобы забирать меня к себе на выходные и по праздникам, а в летний период я жил у него постоянно. – При воспоминании о тех незабываемых днях лёгкая ностальгическая улыбка тронула его губы. – В доме напротив жила и, кстати, до сих пор живёт Тен-Тен. Мы проводили очень много времени вместе, когда были детьми, сейчас тоже дружим. Она мне… как сестра. Мы всегда заботились друг о друге.
Он прикрыл глаза, вспоминая разбитые коленки и бесконечные царапины, украшающие их детские тела в летние каникулы, когда можно было гонять по двору как умалишённые, взбираться на верхушки деревьев, прыгать с крыши заброшенной теплицы – детство, прекрасное детство, прервавшееся для него так внезапно…
Да, Тен-Тен действительно по-сестрински заботилась о нём, и он слишком дорожил её любовью, чтобы возражать – но в тот день ему пришлось набраться храбрости.
«Ли! Хочешь, я найду этого парня для тебя?! Я убью его! Это будет несложно! Он из Суны, айкидо занимается – мигом разыщу!».
По её щекам текли слёзы, которые она, играя в сильную, сердито вытирала кулаком, и только когда её крики пересилил всхлип, она не выдержала и разрыдалась, зарывшись лицом в одеяло на его больничной кровати.
Говорить ему было тяжело, глаза закрывались от смертельной усталости, голова раскалывалась от невероятной боли, левую половину тела он вообще не чувствовал. Он коснулся свободной ладонью её волос, и когда она вскинула голову, обратив на него взгляд огромных заплаканных глаз, твёрдо – пришлось собрать всю силу духа – произнёс:
«Пообещай мне никогда даже не пытаться ничего этого делать, Тен-Тен».
Девочка содрогнулась, словно от удара:
«Но Ли… он ведь тебе жизнь поломал. Ты хоть осознаёшь, что с такой рукой и ногой вряд ли когда-нибудь снова сможешь…»
«Тен-Тен! – в его голосе загрохотали взрослые нотки. - Пообещай мне!».
«Но…»
«Пообещай».
Ли открыл глаза и посмотрел на Гаару.
-Мы всегда заботились друг о друге, как брат и сестра, - повторил он, пытаясь вернуться мыслями в настоящее и отбросить, наконец, этот неприятный эпизод, навеявший разом столько болезненных воспоминаний.
Гаара, будто почувствовавший перемену, теперь тоже помрачнел: глаза его приобрели тёмно-зелёный оттенок, и то, что в них отражалось, не могло быть ничем иным, кроме как отзвуками давно забытой душевной боли. Ли выдавил из себя улыбку, но уголки губ сами собой пошли вниз, и повторной попытки он не предпринимал.
-Почему тогда я тебя раньше не видел? – едва шевеля губами, слабо произнёс Гаара, опустив голову. – Ты ведь коноховец.
-Да, - кивнул Ли на автомате, - но после… с двенадцати лет я жил в додзё к югу отсюда. Там меня поставили на ноги, и уже через пять месяцев я снова смог заниматься.
Он совершенно не понимал, что говорит, ситуация выходила из-под его контроля: то, как Гаара переменился в лице при этих словах, как зелень его глаз заполнилась глубоким раскаянием и отчего-то страхом, как его пальцы принялись отбивать нервную чечётку на столе – он уже не мог с этим ничего поделать.
-Ты… - Гаара прочистил горло, но голос его не слушался, и он зашептал : - сейчас нормально можешь?.. Ну, твоя рука, и нога тоже… Сотрясение, мне говорили, на координацию плохо влияет…
-Всё в абсолютном порядке, - поспешил заверить его Ли. – Я здоров.
Он понял, что спасти ситуацию уже невозможно, когда Гаара на этих словах замер, словно оцепеневший зверь перед фарами автомобиля, затем ссутулился и втянул плечи, сделавшись вдруг маленьким и растерянным. Нет, ему никак не разрушить эту плотную, почти физически ощутимую ауру, сплетённую из разрушительного чувства, которое он тотчас узнал – чувства вины.
Вяло, словно в тумане, Гаара поднялся на ноги и, избегая смотреть в его сторону, безэмоциональным, совершенно пустым голосом произнёс:
-Мне нужно идти.
Ли даже не успел ничего возразить – настолько неожиданно всё произошло. Внезапно обретя живость человека, предавшегося панике, Гаара быстрыми шагами пересёк небольшой зал, схватил - почти сорвал с вешалки верхнюю одежду, сунул официантке купюру и, не ответив на её удивлённый оклик, выскочил на улицу.
Ли потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. Ведь невозможно, думалось ему, чтобы спустя восемь долгих лет чувство вины было настолько сильным. Это невозможно и неправильно, и он должен объяснить это Гааре, тем более что…
-Музыканты приехали, - шепнула ему подошедшая официантка.
Ли извинился, объяснив, что слушать музыку сейчас у него нет настроения, и отправился домой.
Ему необходимо было о многом подумать.
***
Наруто положил трубку и повернулся к обомлевшему Шикамару:
-Гаара уже близко, сейчас будет. – Он вздохнул неодобрительно и слегка потряс друга за плечо: - Да расслабься ты, слышишь?
Шикамару возвёл на него умоляющий взгляд и запричитал трагичным шёпотом, вцепившись в его руку:
-Только не говори ему ничего, пожалуйста, я же не знал, кто она, если бы я знал…
Наруто вырвался и, оставив без внимания бессвязную мольбу, вышел из комнаты. Шикамару засеменил следом.
-Они не слишком-то хорошо ладят, к твоему сведению, - спускаясь по лестнице, заверял его хозяин квартиры, - так что вряд ли он захочет тебя убить, если когда-то узнает о тебе и Темари. Может, фингал поставит для галочки, а так – мне кажется, ему всё равно.
-Ты серьёзно?..
Наруто рассеянно кивнул и прошёл в прихожую.
-Так, может… я пойду? – Шикамару потянулся к ботинкам. – И так у тебя кучу времени отнял.
-Да ладно, Нара, - хмыкнул блондин, поворачивая ключ в двери, - тебе плевать на моё время, ты просто не хочешь встречаться с Гаарой. Но учти, что на выходные мы едем за город, поэтому избежать его тебе не удастся даже при большом желании.
Шикамару нервно дёрнулся и с нескрываемым волнением покосился на лифт: циферки на экране показывали, что кто-то вызвал его с первого этажа.
-К завтрашнему дню я что-нибудь придумаю. Я по лестнице спущусь.
-Не трусь только, слышишь? – крикнул Наруто ему вслед. – Если что, я за тебя вступлюсь!
Ответом ему было спешное громыхание на лестничной площадке.
***
Саске подошёл к столу Изумо и Котетсу уверенным шагом: как-никак, за неделю работы к начальникам он успел привыкнуть, впрочем, как и они к нему – парочке полицейских настолько полюбился прилежный и сообразительный практикант, что они даже всерьёз отказывались сегодня подписывать документ на его перевод в отдел Анко со следующей недели.
-Ну, что там у вас? – обратился он к рассевшейся как можно дальше друг от друга проблематичной парочке. – Всё ещё дуетесь?
Котетсу устремил в напарника обвиняющий палец:
-Это он дуется! А я-то что? Я всего лишь не желаю больше его видеть!
-А я, - в свою очередь ответил скрестивший руки на груди Изумо, - вообще хочу забыть, что я когда-либо был с тобой знаком!
Котетсу на это страшно выпучил глаза:
-А я!.. А я родиться заново хочу! В мире, где нет тебя!
- А я…
Саске еле сдержал улыбку. Безусловно, он понимал важность субординации и почитал за святое выполнение диктуемых ею правил, особенно в столь серьёзном учреждении, но слушать перепалки временного начальства было всегда так забавно, что порой удержаться от смеха было попросту невозможно.
В этот раз смертельная обида друг на друга была вызвана тем, что Котетсу вчера явился домой пьяный после встречи одноклассников, да ещё и приволок с собой какую-то там «Маки-чан», не менее пьяную школьную подружку, с которой он, видимо, решил вспомнить старые времена, а уставшему после трудного рабочего дня и напряжённого разговора с родителями по телефону Изумо только не хватало увидеть у себя дома подобный беспорядок. Естественно, разразился нешуточный скандал, катастрофические последствия которого младший Учиха и имел удовольствие лицезреть в данный момент.
-Ты… - начал сочинять очередную обвинительную речь Изумо, - ты просто невыносим!
Котетсу взялся выдумывать ответ, уже на всякий случай озвучив гневное: «А ты…», однако рождение очередной феноменальной по своей нелепости ругательной реплики, на кои он был мастер, прервал некстати раздавшийся телефонный звонок. Он схватил трубку аппарата и, не успев перестроиться на должный лад, страшным голосом взревел:
-Алло! Полиция!
Саске поперхнулся возмущением: как можно было так грубо разговаривать с людьми, требующими помощи?! В трубке что-то неразборчиво шамкали около минуты, которая как раз и требовалась Котетсу, чтобы абстрагироваться от недавней перепалки.
-Да! – произнёс он уже чуть более спокойно, однако всё ещё с ноткой раздражения в голосе. – Ну и что, что крутят?.. Ах, две минуты одиннадцатого! Мешают спать, значит… Да… И что мы, по-Вашему, должны сделать?.. – Он тяжело вздохнул и махнул рукой Изумо, чтобы тот подал карандаш. – Записываю… Как ещё раз улица?.. 113 квартира? Угу… Имя Ваше скажите, номер квартиры своей и ещё фамилию нарушителей… Ага… Как?.. Намикадзе?..
Саске издал короткий задыхающийся вздох и неосознанно ступил вперёд, чтобы заглянуть в записи начальника – убедиться, что не ослышался. Котетсу был слишком занят выслушиванием гундосого старушечьего монолога, чтобы заметить его повышенный интерес.
-Да записал я адрес, бабуля, записал! – нервно выкрикнул он в конце концов, не выдержав. - Наши сотрудники уже едут туда, успокойтесь… Счастливо, и Вам не хворать.
Профессиональным движением офисного работника Котетсу небрежно швырнул трубку на аппарат прямо с места – та протестующе брякнула.
-Музыку, видите ли, они громко крутят, - забормотал он недовольно. – Не, ну и бабки нынче пошли! У соседей, может, праздник какой, музыка играет, а она вместо того, чтобы вежливо попросить немного прикрутить, в полицию звонит! Нормально?
Изумо проронил скептический смешок:
-Вообще-то ты сам любишь, когда соседи шумят вечером, вламываться к ним и, тыча значком под нос, приказывать вести себя тише.
- Я – другое дело! – возразил с важным видом Котетсу. – Я ж в полицию не звоню, я сам разбираюсь! А тот факт, что я и сам полицейский, только добавляет моим словам веса. – Он внезапно осёкся, когда взгляд его остановился на младшем сотруднике: - Саске, что такое? Ты хочешь на адрес посмотреть?
Саске рьяно закивал и, приняв от Котетсу бумажку с его каракулями, вперился в неё безумным взглядом. Двое полицейских обеспокоенно переглянулись.
-Изумо-сан, Котетсу-сан, - голос Саске внезапно охрип и опустился, - позвольте мне поехать и разобраться! Очень прошу!
-Но, - осторожно начал Изумо, - твоя смена давно кончилась, все разошлись, нам некого дать тебе в напарники. И ты бы шёл домой, пятница всё-таки. Саске… С тобой точно всё в порядке? Ты как-то бледноват.
-И всё-таки, можно? – Саске уже почти умолял.
Двое полицейских переглянулись и, совершенно синхронно пожав плечами, повернулись к практиканту.
-Ладно, - одобрительно махнул рукой Котетсу. – Давай. Доложишь уже потом, мы сами скоро домой идём.
Учиха моментально сорвался с места, словно почуявший лиса гончий пёс, и, забыв даже попрощаться, помчался к выходу. В кабинете воцарилась идеальная тишина, прервал которую Изумо задумчивым:
-И чего это нашего Саске так торкнуло?..
Котетсу промычал что-то неопределённое в ответ.
***
Наруто знал, как бороться с угнетённым состоянием духа: кофе с изрядной долей коньяка, любимое плетёное кресло на балконе, ревущая на максимальной громкости безумная музыка, от которой можно было отгородиться дверью, чтобы разговаривать – и вскоре оцепенение, в котором Гаара пришёл к нему, прошло.
Равнодушно глядя на темнеющее с каждой минутой небо, он рассказывал, стараясь не сбиваться, события этой недели, о которых он прежде умалчивал, по порядку: начиная с первой встречи и заканчивая сегодняшним побегом.
-Фатум какой-то, - ядовито выплюнул Гаара под конец. – Он теперь везде в моей жизни. Даже мой Ясухиса-сенсей взялся его обучать, представляешь? И с Тен-Тен они лучшие друзья. Я поверить до сих пор не могу.
Сидящий напротив Наруто отложил свой бокал в сторону и внимательно посмотрел на друга, пытаясь поймать взгляд беспокойных зелёных глаз:
-Так, значит, ты сделал ему что-то нехорошее, когда вы были детьми?
Гаара горько усмехнулся на выбор его слов:
-Да уж. Нехорошее. На больничную койку я его отправил с сотрясением и несколькими переломами. – Он бросил в сторону друга молниеносный взгляд, чтобы успеть разглядеть его реакцию. – Да, Узумаки, вот дружишь с кем-то, дружишь, а потом узнаёшь о нём что-то такое – и…
-Не мели ерунды, Сабаку, - прервал его Наруто гневно. – Продолжай. Расскажи, как это произошло.
Гаара сделал большой глоток из бокала и устремил взгляд в окно – туда, где виднелись крыши офисных высоток, плотными колоннами возвышались производственные трубы, а над всем этим возвышался тонкий шпиль телевизионной башни. Солнце уже скрылось за горизонтом, поэтому картина стремительно выцветала. Всего на пару секунд музыка в комнате за их спинами перестала грохотать – закончилась песня, и затем сразу началась новая. Вместе с ней начал говорить Гаара.
-Это должно было быть обыкновенное сражение. В мире айкидо подобные мероприятия обычно проходят в очень дружественной атмосфере, без распрей и соперничества – подобные чувства на самом деле только мешают настоящему бойцу. То есть, айкидоки из коноховской и суновской команд просто должны были помериться силами и показать, чему их научили, ничего более. – Он перевёл дыхание и помолчал, ища нужные слова. – А я в то время, да и вообще, всё детство, с тех пор, как с дядей… В общем, не всё было со мной в порядке. Со мной и сейчас иногда случается, но тогда невротическое расстройство доходило до того, что я порой действительно не мог провести черту между реальностью и выдумкой, навязчивые мысли не давали покоя… Никто не мог объяснить мне, что со мной происходит, поэтому я постоянно жил в страхе.
Наруто слушал молча, не перебивая – стараясь даже тихо дышать. Он догадывался о психической нестабильности своего друга: четыре года назад ему даже пришлось стать свидетелем подобного срыва, и он соврал бы, скажи себе сейчас, что тогда ему не было страшно, тем более что на следующий день Гаара ничего из сказанного и сделанного не помнил. При мысли же о том, через что ему пришлось пройти ребёнком, где-то изнутри поднялась ледяная волна ужаса.
-Всё шло совсем не так, как я привык, - осушив бокал, продолжил Гаара. - Он оказался значительно быстрее меня. Это было… ново. Никто из моих соперников одного уровня не мог сравниться со мной в скорости, поэтому мне удавалось избежать многих ударов. Но то, что сделал Ли, было настолько неожиданно… Я не поручусь сейчас за реальность моих воспоминаний, но мне кажется, в определённый момент он повалил меня на татами, я неудачно упал, вывихнул плечо, и, видимо, неожиданность и внезапная боль сыграли свою роль…
Он прервался, устало потёр виски. Картина за окном окончательно посерела: теперь на его лице играли густые тени, придавая его красивым чертам гротескно траурный вид.
-Как раз в этот момент во всём здании выключился свет – мне потом рассказывали, что в марте того года шли сильные грозы и время от времени случались перебои с электричеством. Но знаешь, когда нечто подобное происходит, всех людей обычно накрывает смутное чувство тревоги – никто не знает, что произошло. Мир вокруг замирает, никто не шевелится, и все только молча ждут, когда что-то решится. – Он закрыл глаза и запрокинул голову на спинку кресла. – Я помню, что было жутко больно и страшно, я из последних сил отползал в сторону, а он… Почему-то чётче всего врезался в память его силуэт на фоне окна – нависающая надо мной чёрная фигура. Он сказал мне кое-что, после чего я… Я не могу точно вспомнить, что именно произошло, но когда свет вновь загорелся, мы уже сражались, только на этот раз атаковал я. Чем закончилось, ты знаешь.
Наруто дождался, пока он замолчал, и спросил, зачем-то шепча:
-А разве можно так сильно травмировать человека твоим айкидо?
-Можно, Узумаки, - едва заметно качнул головой Гаара. – Есть техники, которым обучают не всех, кого попало. Меня им учили. Ведь я мог убить, понимаешь? Я с этой целью и разыскал его на следующий день…
Он внезапно спрятал лицо в ладонях, и Наруто с замиранием сердца ощутил, как по спине леденящими пальцами пробежал мертвенный холод, когда он расслышал едва различимый приглушённый шёпот:
-Я не хочу, чтобы это возвращалось, Наруто. Я так этого боюсь…
***
Чёрная тень на кафеле пола – его тень. Его рука, медленно, словно во сне тянущаяся к дверной ручке больничной палаты, за которой, он знал, - Шукаку сказал ему, - был тот человек. Его нетвёрдые шаги, всё ближе и ближе к кровати.
Взгляд карих глаз – тех самых. Вначале затуманенный после сна, затем всё более осмысленный, и, наконец, преисполнившийся ужаса.
«Это он, - шелестящий полушёпот Шукаку изнутри, - убей его. Он опасен. Убей его».
Его губы, которыми он больше не владел – они стали собственностью Шукаку, - растягивающиеся в безумной усмешке.
Лицо Ли, бледное, испуганное, его попытки приподняться на локте здоровой руки и отодвинуться к спинке кровати, как можно дальше от него.
Он делает шаг.
И вдруг - в груди становится тесно, и чья-то сильная рука тащит, выволакивает его назад, прочь от того самого человека, который сказал, что Шукаку нет. Удар спиной о стену больничного коридора и взбешённые глаза Канкуро прямо перед ним.
-Ты что это задумал, ублюдок? – его с силой встряхивают. – Что задумал, говорю? Ты… Да ты...
Канкуро задыхается от возмущения и ужаса, давится ими, крепко впиваясь пальцами в его плечи и сжимая хватку всё сильнее, его пошедшее алыми пятнами лицо, его дрожащие губы… Внезапно боль исчезает, и теперь его обнимают крепко-крепко, прижимают к себе, как очень дорого человека, и он не понимает, когда Канкуро говорит утешающе:
-Ничего, всё будет хорошо, Гаара, я за тобой присмотрю, Всё наладится, обещаю.
Он хочет вернуться и завершить начатое, но Канкуро не отпускает его от себя ни на шаг.
Шукаку недоволен. Шукаку будет сегодня жрать его душу в отместку.
***
На входе Саске пришлось задержаться, чтобы объяснить охране причину своего прихода. Видимо, он слишком волновался, речь его была несколько несвязна и оттого выходило совсем непрофессионально, и, тем не менее, охранник, запомнивший его ещё с прошлого визита в этот дом, уважительно кивнул по окончании его сумбурного разъяснения и жестом пригласил следовать дальше.
Ему едва хватило терпения дождаться лифта – всё его существо протестовало против всякого промедления, изнутри жгло огнём желание действовать, нетерпеливо подталкивало, гнало вперёд. Сама судьба, он был уверен, давала ему зелёный свет, и, ощущая себя защищённым её крылом и ведомым её рукою, он не мог позволить себе остановиться ни на миг.
Его внимание, обострённое до болезненной крайности, отмечало каждую деталь, глаза буквально впивались в эти совершенно ненужные мелочи вроде седовласого мужика неопрятного вида, который, пройдя мимо, окинул его подозрительным взглядом, или кривой и донельзя загадочной надписи «Бригада КОЙ рулит!» на одной из стен кабины лифта, или неряшливо зарисованной красным фломастером кнопки одиннадцатого этажа – как раз того, который был ему нужен.
«Покажу я им, - в злобном предвкушении повторял про себя Саске, до упора вдавливая кнопку. – Всем им покажу».
Внутри боролись между собой два противоречивых чувства: радость от того, что неразрешённость ситуации, мучившая его всю неделю, наконец-то отпустит его, и в то же время ярость – старая гостья, напитавшаяся его бесконечными размышлениями и только усилившаяся от напряжения последних дней. Прямо сейчас его не слишком заботило выяснение причин, по которым судьба уже второй раз назначила им встречу, - психоанализ будет потом, сейчас же настало самое время кое-кому отплатить.
Гул от басов шёл действительно внушительный, отметил Саске, выходя на нужном этаже. Он с сомнением глянул на дверной звонок квартиры под номером сто тринадцать. «Не услышат ведь. Тупые мажоры, как они вообще в квартире при таком грохоте сидят?». Логика подсказывала: звонить бесполезно, но одна только мысль об отступлении вызвала в нём столь сильное неприятие, что пришлось пойти против здравого смысла – и, крепко сцепив зубы, Саске нажал на кнопку звонка.
Естественно, ни после минуты, ни даже после десяти минут непрерывного насилия над несчастной кнопкой, уже нагревшейся от его пальца, никто к двери не подошёл. Наконец Саске не выдержал и, выхватив из кармана телефон, набрал номер Изумо. Спрашивать совета у начальства было неудобно и даже несколько стыдно, однако иного выбора перед собой он не видел.
Ему долго не отвечали, а когда трубку всё-таки сняли, по недовольному тону полицейского он сразу вычислил, что позвонил невовремя.
-Изумо-сан, - чуть поколебавшись, взялся объяснять Саске, - я стою под дверью, никто не отворяет. Что в таких случаях делают?
-Пообщайся с соседями, - буркнул Изумо нехотя, - если кто-то их телефон знает, пускай позвонят. А охранник у них дежурит внизу?
-Видел, - кивнул Саске.
-Тогда зачем в полицию было звонить?.. Странно. Ну, неважно. К нему ещё подойди, у него точно все телефоны есть. А вообще, если не отвечают – надо штраф административный им влепить и по почте выслать, - посоветовал начальник. – У нас с Котетсу был как-то раз именно такой случай. Короче, Саске, если не дозвонишься – оставь это дело и просто зайди завтра в участок, я всё за тебя оформлю.
-Я понял. До свиданья.
Он положил телефон обратно в карман и вновь упрямо нажал на дверной звонок. Привлекать соседей он не спешил: хотелось самому, без посторонних глаз разобраться с ненавистными задаваками и сравнять, наконец, счёт. Проучить, обыграть, преподать урок, унизить, заставить.
Саске послал наручным часам, показывающим 22:48, злой взгляд. Он звонил в эту проклятую дверь уже больше двадцати минут.
***
-Так почему ты сбежал от него сегодня?
Гаара медлил с ответом:
-Это сложно объяснить… Поначалу мы замечательно разговаривали, и на время я даже забыл, кто передо мной и что нас связывает, но потом что-то вдруг переменилось.
Он закрыл глаза и откинулся на спинку кресла, прислушиваясь к царящему в сознании замешательству. Как подобрать нужные слова, чтобы объяснить, почему его так сильно грызёт чувство вины? Из-за него Ли пришлось уехать из любимой Конохи, расстаться с дорогими людьми, пережить ад мучительно долгого восстановления организма – и после всего этого он не ненавидит, не презирает его, а… уважает. Именно уважение прочёл он сегодня в его глазах, он не смог бы перепутать его ни с чем. Он решительно не мог понять этого человека – Ли ставил его в тупик.
Наруто неодобрительно покосился на друга, когда рука его потянулась к бокалу:
-Слушай, хватит уже пить. Подумай лучше о том, что тебе стоит извиниться перед этим парнем. – Гаара послал ему мрачный взгляд. – Я серьёзно. Если не хочешь звонить, то хоть смс напиши – два слова, от тебя не убудет.
Гаара нагнулся вперёд и, уперев локти в колени, уставился на ночную Коноху. На улице уже совсем стемнело, и свет шёл из окон спальни, путаясь в коротких бордовых прядях, делая тени под изумрудными глазами темнее обычного.
-Чёрт, - после продолжительной паузы вздохнул он, - иногда так хочется побыть Шикамару и сказать, что всё это слишком проблематично!
-Но ты ведь не Шикамару, - усмехнулся Наруто. – Просто напиши ему.
ПРОДОЛЖЕНИЕ В КОММЕНТАРИЯХ
@темы: viaorel, Шесть недель, Фанфикшн
-
-
17.10.2010 в 01:19Саске уже битых полчаса стоял под ненавидимой им дверью и уже даже не звонил – гипнотизировал её взглядом. За это время он испробовал всё: стучал, звал: «Откройте, полиция!», беспардонно барабанил тяжёлыми ботинками по деревянной поверхности, разве что за ручку не дёргал. А сделать это, пожалуй, следовало бы ещё в самом начале, потому что лишь только он, уставший и морально измотанный, прислонился спиной к объекту своих продолжительных надругательств, чтобы передохнуть, и случайно надавил на фигурную ручку…
Дверь внезапно подалась назад, и Саске едва не грохнулся на пол прихожей – врождённый инстинкт помог удержаться на ногах. Придя немного в себя от потрясения, он обалдело посмотрел вначале на дверь, которая, оказывается, была вовсе не противником ему, но союзником, и только ждала, когда он додумается воспользоваться её подарком, - затем перевёл взгляд на открывшийся ему путь.
Очевидный знак судьбы вроде этого – как часто люди забывают закрывать дверь своих квартир? – игнорировать было попросту невозможно, и Саске, ощутив прилив свежих сил, прикрыл бесшумно дверь и, не снимая обуви, проследовал в гостиную. Музыка шла со второго этажа – звуки растекались по огромному пространству тяжёлыми ритмичными волнами, и если бы его слух не приспособился к громыханию за время вынужденного поддверного дежурства, он бы, наверное, сейчас временно оглох. Почему-то его не покидала уверенность, что Намикадзе-сана дома нет, что судьба вновь позаботилась о нём и подстроила так, что там, на втором этаже, он застанет не только Наруто, но и его ублюдочного дружка.
Он поднялся по незнакомой лестнице и, осторожно отворив дверь нужной комнаты, ступил внутрь. Первым, что бросилось в глаза, была попросту невероятнейшая безвкусица, царящая внутри. Саске пару раз моргнул, надеясь, что гадкое видение исчезнет – но нет, не помогло.
Жуткая комната, однако, пустовала, и Саске даже на миг подумал, что всё кончено и он проиграл – но тут взгляд его вовремя зацепился за тёмные фигуры на балконе, видимые через окно, и сердце вновь переполнилось уверенностью. Уже предвкушая интересную сцену разборок, он опустился на одно колено перед сабвуфером и с нескрываемым злорадством выкрутил громкость на минимум.
-
-
17.10.2010 в 01:20Наруто и Гаара одновременно обернулись, когда музыка внезапно прервалась на середине песни. Вначале ничего необычного они не заметили, но когда из-за стола возникла фигура поднимающегося на ноги Учихи Саске – оба не удержались от поражённого возгласа.
Наруто оказался в комнате первым.
-Ты какого хера тут делаешь? – тут же набросился он на незваного гостя. - Как ты вообще здесь оказался? Кто тебя впустил?
Гаара неслышно подкрался сзади и тенью стоял за его спиной, поглядывая на Саске с лёгким интересом – Учиху, впрочем, это не смутило: он позволил ядовитой усмешке расплыться на губах:
-Дверь надо закрывать, идиоты.
Блондин повернулся к другу, тот пожал плечами. Саске захотелось рассмеяться: надо же, какая наивность!
-Ну, и чем обязаны? – Наруто, приняв вид донельзя дерзкий, скрестил руки на груди.
Гаара издевательски хмыкнул:
-А просто угрюмый Саске-чан дулся на нас целую неделю, а теперь решился-таки почтить нас своим присутствием и расставить все точки над «і».
Саске на насмешку не среагировал – в этот раз, пообещал он себе, Сабаку Гаара не сможет до него добраться.
-Ошибаешься, придурок. На вас в полицию заявляли, я приехал, чтобы разобраться.
-Кто заявлял? – гаркнул Наруто злобно.
Саске открыл рот, чтобы в такой же заносчивой манере разъяснить, что к чему, но тут до него вдруг дошло, что он не знает ни фамилии заявлявшей бабки, ни даже номера её квартиры – забыл забрать у Котетсу листочек с данными. Тут, однако, на помощь ему пришла находчивость.
-Вы и сами должны знать, - туманно ответил он, надеясь, что ловушка сработает.
Блондин клюнул на наживку сразу – насупился, выпятив нижнюю губу, и презрительно выплюнул:
-Такахаси-сан, что ли? Из 109-ой?
Саске медленно кивнул, довольный собственной выдумкой: всё оказалось проще простого. Мимо Гаары, судя по его изменившемуся лицу, его прокол не прошёл незамеченным, но вместо того чтобы вмешиваться, он предоставил хозяину квартиры самому с ним разбираться и развалился на шикарном диванчике, который был здесь явно не к месту, в точно такой же развязной манере, как в тот раз, когда Саске увидел его впервые.
Наруто же как с цепи сорвался:
-Да эта бабка ум ещё во время русско-японской войны потеряла, она на всех жалуется! Тем более, одиннадцати нет ещё, имеем право шуметь, как нам захочется!
Саске почувствовал, как из груди рвётся хохот, и удержал себя – нет, праздновать победу было ещё рано.
-Ошибаешься, мажорчик. Во-первых, уже почти одиннадцать, во-вторых, послушай, что говорит Конституция. Цитирую: "Осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц". Соответственно, вы, господа, не имеете права включать музыку в любое время дня и ночи на полную громкость, если это мешает другим. Это понятно?
Блондин оскалился, но промолчал – возразить явно было нечего.
«Как хорошо, что я на парах не дурака валял, а занимался! - порадовался про себя Учиха. – Теперь хоть есть чем их припугнуть». Войдя в роль крутого полицейского, он уже совершенно уверенным тоном скомандовал:
-Ну что, решать будем мирно или мне вас в участок тащить?
-На своём горбу разве ты нас потащишь, угнидыш! - зарычал в ответ Наруто. – Брысь из моего дома!
Красноволосый ублюдок на его угрозу про участок изогнул тонкую бровь, всем своим видом выражая недоверие, но Саске сейчас было не до него – в данный момент его гораздо больше занимало непреодолимое желание поставить белобрысого выскочку на место.
-Я-то уйду, - пообещал он мягко, - да только после того, как заплатишь административный штраф в размере 1500 йен. Думаю, для таких, как ты, это уж точно не проблема.
На татуированных щеках блондина начали расцветать алые пятна гнева, он опустил голову, вжал её в плечи и совершенно по-звериному уставился на него:
-Да ты что, совсем охуел?! Не дам я тебе ни йены!
-Тебе что, предпочтительнее заночевать в участке? – улыбнулся ему Саске. - Это неповиновение властям, знаешь ли.
Гаара, которому, похоже, надоело пассивно слушать перепалку, поднялся на ноги и, вновь став за спиной друга, тихо позвал:
-Узумаки, послушай…
Тот отмахнулся, даже не глядя:
-Я сам разберусь!
-Сам так сам, - передёрнул плечами красноволосый, вернувшись на место.
Полицейский заставил себя не отвлекаться на его похабно-ироничный взгляд, сосредоточившись всецело на блондине.
-Так что, платить будем? – сказал он уже чуть раздражённо.
Наруто поднёс к его лицу трясущуюся от гнева руку с выставленным вперёд средним пальцем:
-Во, видал фокус?
От такой наглости у Саске на миг отняло речь, и знакомая злоба, грозясь раздавить всю его первоначальную уверенность, полилась алым потоком в сознание. Чёрт побери, если этот упрямый идиот скажет ему ещё хотя бы слово поперек...
-Послушай, я не шучу, - решил он сменить тактику. – Я действительно имею право забрать тебя и твоего дружка в участок, если не заплатите штраф. Это закон, подчиняться ему должны все.
При этих словах Гаара расплылся в совершенно отвратительной презрительной улыбочке, от которой сердце кольнула страшная догадка: «Он знает. Знает, что я блефую».
-В последний раз предупреждаю, - из последних сил сдерживая себя, угрожающе предупредил Саске, - подчиняйтесь закону.
-Что на языке Учихи Саске означает: «Подчиняйтесь мне», - неуместно весёлым тоном прокомментировал Гаара, глядя ему в глаза. – Ну ты и жадный до власти, парень. Надеюсь, ты никогда не станешь начальником.
Это стало последней каплей. Все преграды были снесены, и чёрная злоба, копившаяся в нём так долго, наконец дождалась своего часа и выплеснулась наружу. Контроль над собой был Учихой вновь утерян, здравый смысл потерял голос – и всё сплошь заполонила необузданная, неприкрытая, истинная ярость.
-Ах, так?! – взревел он и, совершенно не осознавая, что делает, схватил лежащий под рукой мобильный телефон с оранжевой панелью.
Наруто переменился в лице:
-Э-э, не трожь!
Саске сжал аппарат в кулаке:
-Хочешь его обратно? А вот надумаешь платить штраф – тогда и звони! Номер ты знаешь!
Он крутанулся на пятке и пулей выбежал из комнаты, не оглядываясь, быстрыми шагами спустился по лестнице, крепко зажимая трофей в правой руке. За спиной послышался крик: «Пусти, блядь, Гаара, он мой мобильник спёр!», ответ красноволосого ублюдка, однако, расслышать не удалось – слишком тихо тот говорил. Словно в тумане, Саске слетел вниз по лестнице, пронёсся мимо удивлённого охранника, выбрался на улицу, прошёл на автомате полквартала – и только тогда на него обрушился весь ужас того, что он натворил.
Мысли затолкались в голове, одна страшнее другой: всё пропало, всё было противозаконно, он ворвался в чужую квартиру, опозорил честь полицейского хамским поведением, угрожал участком, хотя не имел на это никакого права, вымогал штраф, а потом ещё и фактически украл телефон – это же смертный приговор! Вся карьера – к чертям, если они сейчас позвонят в полицию и всё расскажут, он пропал…
Скользкими мокрыми щупальцами душила в своих смертоносных объятиях паника, стало вдруг тяжело дышать, невозможно идти – его сил хватило всего на несколько шагов, после которых он, словно пьяный, устало прислонился плечом к кирпичной стене.
Одной рукой всё ещё держа телефон, он схватился за голову и крепко, до боли сжал её.
Дальше идти он не мог. Дальше идти было невозможно.
-
-
17.10.2010 в 01:20-Расслабься, Узумаки.
-Да тут попробуй расслабься! Этот сраный урод!..
-Наруто, сядь. Просто сядь. Можешь послушать нормально?
-Да, но!..
-Я знаю. Я видел. Сядь.
Наруто яростно выдохнул через нос и плюхнулся в кресло. Гаара протянул ему свой бокал:
-На вот, выпей. – Он осушил бокал одним махом, скривился и вернул его, пустой, обратно. Гаара кивнул: – А вот теперь слушай. Во-первых, вламываться в квартиру он не имел никакого права – только со специальной санкцией, а по такому мелкому поводу их не дают, – Гаара выставил вперёд ладонь и загнул один палец. - Во-вторых, этот Учиха даже толком не знал, кто из соседей на нас заявил. Вот ты, друг мой, прохлопал, а я заметил: когда ты спросил у него о том, кто именно звонил жаловаться, он растерялся. – К одному загнутому пальцу присоединился второй. - В-третьих, забирать нас в участок он не имел права – сблефовал. – Три пальца начинали выглядеть убедительно. - В-четвёртых – с телефоном он перегнул палку. У меня проблем с соседями по понятным причинам никогда не было, но кое-что из этой области я всё же знаю: в подобных случаях полиция или ограничивается устным предупреждением (чего он даже не подумал сделать – сразу начал качать права), или же стягиванием административного штрафа. Но то, что он тебе предложил, - это натуральное вымогательство. За такое ему дорога в полицию может быть заказана.
Наруто слушал, опустив голову и вперив взгляд в раскрытые ладони на коленях. Длинные светлые пряди полностью закрывали глаза, поэтому определить было нелегко, действительно ли он слушает.
-Ситуация с его стороны выглядит куда хуже, чем с нашей, - продолжил Гаара лекторским тоном. - Учиха лоханулся по полной программе. Наверняка он уже вышел из состояния аффекта, понял всю глубину своей тупости и теперь скулит где-нибудь в подворотне, страшась, что мы сейчас позвоним, куда надо, и всё расскажем о его делишках.
Мысль о скулящем Учихе Наруто явно понравилась – он поднял голову и послал другу слабую улыбку. Гаара почувствовал прилив уверенности и продолжил в том же духе:
-Поседел даже, наверное, бедняжечка. Это же надо – так проколоться! Хотел нам хвосты поджать буквой закона, а в итоге сам оказался по уши в дерьме. Представь, как ему сейчас весело!
Улыбка Наруто стала шире:
-Думаешь?
-Конечно! - Явно вошедший во вкус Гаара опустился на пол рядом с ним, сложив ноги по-турецки, и развёл руками в стороны: - Представь, Узумаки. Сидит наш бедный Учиха во всём этом, такой угрюмый и пристыженный, вокруг темно и безрадостно. Для поднятия боевого духа он читает смс-ки на телефоне Наруто-куна и корит себя: за что человека хорошего обидел? Ворвался в его квартиру в обуви, наследил своими полицейскими говноступами, нагрубил ему и его распрекрасному другу… Вот какой он нехороший человек, Учиха-то!
Наруто благодушно рассмеялся:
-Ой, Сабаку, ты как всегда – намелешь какой-то чепухи несвязной, а всё равно смешно! – Он с вновь обретённой живостью поднялся на ноги и скомандовал: - Так, с Учихой разбираться будем завтра, а сейчас нам нужно быстро собираться – и спать, а то проспим или что-то забудем взять…
-Нам не жить, я понял.
-
-
17.10.2010 в 01:21Итачи дома не оказалось, что было даже к лучшему – смотреть сейчас ему в глаза совершенно не хотелось. Сонная мама открыла дверь уже в спальной рубашке и, зевая, сообщила, что ужин уже несколько часов дожидается его на столе. Наспех отнекавшись, Саске привидением скользнул мимо проснувшегося отца, сделав вид, что не расслышал его вопроса, поспешно скрылся в их с братом комнате – и только там уже позволил себе устало перевести дыхание, прижавшись спиной к тонкой двери.
Внутри было настолько темно, что он не видел даже собственных рук – и это было хорошо: мрак успокаивал, укрывал его заговорщицки своим плотным одеялом, помогал сосредоточиться.
Чужая вещица нелёгким бременем оттягивала карман, жгла тело сквозь ткань. Он вытащил телефон и изо всей силы сжал в кулаке, прислушиваясь к себе: ощущения от предмета с инородной формой, с чужой энергетикой были в высшей степени непривычными. Только сейчас он осознал, насколько сильно устал. Устал от напряжения последних сил, от непрестанного самобичевания, устал злиться, устал думать. Вязкое утомление истощало его постепенно, неспешно, чтобы в определённый момент разом с чудовищной силой подавить сопротивление воли – и парализовать всё его существо беспробудной апатией.
Наощупь найдя путь в кромешной тьме, Саске рухнул на свою кровать и прикрыл глаза рукой – чтобы стало ещё темнее. Прямо сейчас ему было откровенно безразлично, что произойдёт с его карьерой, как посмотрит на него Итачи, если узнает о его позоре, что скажут родители, как отреагируют Изумо и Котетсу… На всё плевать.
Он нащупал под подушкой плеер, надел наушники и включил песню, которую в плохом настроении мог слушать часами – она была его тайным оберегом, отгоняющим тяжёлые мысли. Музыка в самом деле помогала, и вскоре Саске, упустив момент, когда смертельная усталость окончательно заполонила его сознание, провалился в крепкий глубокий сон без сновидений.
-
-
17.10.2010 в 01:21Перед тем как уйти в душ, Наруто дал ему задание отправить Ли извинительную смс-ку. «Писать человеку в полвторого ночи – это, конечно, свинство, - наставлял он друга, - но не написать вообще ничего – свинство ещё большее, так что давай, Сабаку, сочиняй».
Гаара, однако, за дело браться не спешил, и причиной его нерешительности было не столько нежелание попросить прощения, сколько банальнейшее неумение это делать.
Он покрутил для вдохновения телефон то в одной руке, то в другой, нажал «Начать новое смс» и даже выбрал нужный номер, но поле текста всё никак не хотело заполняться.
«Так, - решил пойти лёгким путём Гаара, - что написал бы Наруто? У него язык без костей, всегда умел находить со всеми общий язык».
Держа в голове эту мысль, юноша взялся с энтузиазмом нажимать на клавиши, подражая стилю друга. В итоге вышло длинное и сумбурное послание, смысл которого сводился к двум словам: «Протупил. Гомен?».
-Глупости какие-то, - перечитав плоды своего творчества, ужаснулся Гаара и поспешил всё это безобразие стереть.
Однако мысль о подражании чужому стилю ему пришлась по душе, и он взялся перечислять в уме всех своих друзей и вспоминать, как кто любит извиняться. Неджи писал красиво, но непонятно, как-нибудь вроде: «Так сложились звёзды, а как я, несчастный человечишка, могу им перечить!». Тен-Тен являлась приверженцем простоты и часто писала стандартное: «Чувак, это было мегатупо с моей стороны». Сакура страсть как любила романтические выкрутасы; однажды, ещё на первом курсе, после одного малоприятного эпизода он получил от раскаивающейся подруги чрезвычайно длинное сообщение, конец которого показался ему вообще шедевральным: «Ну хочешь, я тебя завтра поцелую – и ты мне всё простишь? Хотя, наверное, всё-таки не хочешь. Или девушки тебя тоже интересуют?». Нет, кто-кто, а Сакура в качестве примера для подражания точно не годилась.
«Куда ни глянь – кругом все идиоты», - завершив инспекцию Кибой с его чудовищно безграмотными сообщениями, заключил он про себя с улыбкой.
Взгляд вновь уткнулся в пустующую графу для текста. За что он хотел бы извиниться? За причинённое неудобство? Да, за это тоже. За недосказанность между ними, за его страх или, возможно, за то, что было в прошлом?.. Нет, к чему копать столь глубоко? Ли и так наверняка всё понимает, нет нужды пояснять.
Гаара хмурил лоб, печатал по слову в минуту, стирал и печатал заново, затем передумывал и начинал всё сначала – и в итоге у него вышло следующее: «Прости, что сорвался сегодня. Чувствую себя идиотом. Ты ещё не передумал со мной общаться?».
Он решил не дожидаться возвращения Наруто и отправил сообщение, как есть, пока ему не разонравилось то, что он сочинил, однако взглянув на время и ужаснувшись, он взялся было печатать вдогонку ещё одно сообщение наподобие: «И извини, что поздно», но вовремя заставил себя остановиться.
«Если я не разбудил его прошлой смс, то этой – разбужу наверняка».
Вернувшийся вскоре Наруто окинул его деланно строгим взглядом:
-Написал?
Он лишь молча кивнул, предпочтя не распространяться насчёт того, каких усилий ему это стоило.
***
-Гаара.
-М-м?..
-Не спишь?
-Уже нет.
-Я подумал… Помнишь, Тен-Тен обещала разбудить нас утром, чтобы мы не опаздывали?
-Ну?
-А кому она чаще звонит: тебе или мне?
-Тебе… А-а, вот ты о чём.
-Ха-ха. С добрым утром, Учиха Саске!
-Да уж. Приятное ему предстоит пробуждение, я так чувствую.
-А то.
-
-
17.10.2010 в 09:37Спасибо огромное, очень понравилось!
-
-
17.10.2010 в 12:01-
-
17.10.2010 в 12:24Учиха у меня, признаюсь, главный лох в сюжете, ему вечно будет доставаться... И, тем не менее, своего Саске я очень люблю, потому что, в отличие от оригинального персонажа, он всё-таки хороший парень.
-
-
17.10.2010 в 16:15теперь о нашей сладкой парочке. сцена в кафе просто на вынос мозга. читалось на одном дыхании и только мысль была: ну возьмёт Ли Гаару за руку, чтобы успокоить или нет? ну возьми, глупый и успокой! ан нет, эх, как у них всё запутано...
и особенно понравилась ещё фраза: «Куда ни глянь – кругом все идиоты», - завершив инспекцию Кибой с его чудовищно безграмотными сообщениями, заключил он про себя с улыбкой.
Гаара неподражаем!
спасибо огромное за позитив!
-
-
17.10.2010 в 16:41Жду обязательно в следующее воскресенье!
-
-
17.10.2010 в 16:42-
-
17.10.2010 в 16:50-
-
17.10.2010 в 17:09-
-
17.10.2010 в 17:14-
-
17.10.2010 в 17:20з.ы. когда читала фики где Сасу обламывали с позицией в постели-очень долго хихикала и потирала ручки
-
-
17.10.2010 в 17:26-
-
17.10.2010 в 18:37-
-
17.10.2010 в 19:00-
-
20.10.2010 в 14:42-
-
20.10.2010 в 23:49-
-
02.11.2010 в 13:02-
-
02.11.2010 в 14:13-
-
08.02.2011 в 08:17Момент на балконе - описание уходящего дня - замечательно. Выцветающий город - точно сказано. Сама часто раньше с балкона 8 этажа наблюдала подобную картину, теперь опять увидела как вживую. Благодарю
-
-
08.02.2011 в 14:24Спасибо! Саске мне было очень жалко, когда я это писала, но на данный момент развития сюжета он ещё страшный идеалист, который смотрит на людей с предубеждением. Его неплохо бы попустить, правильно?
-
-
01.03.2011 в 15:09-
-
11.03.2011 в 13:06viaorel Как всегда очередное потрясающее произведение! Спасибо!!!!
-
-
11.03.2011 в 22:08viaorel