fanfiction & original
Название: Шесть недель
Неделя: 2
День: 5
Автор: viaorel
Бета: временно не отбечено
Жанр (для второй части): AU, angst, romance, humor
Рейтинг: R
Пэйринги: Саске/Наруто, Ли/Гаара, Кисаме/Итачи основные; Сай/Сакура, Неджи/Тен-Тен, Шикамару/Темари, Какаши/Ирука, Киба/Хината, Джирайя/Тсунаде и пр.
Предупреждения: OOС, несколько OMC
Дисклеймер: Masashi Kishimoto
Размещение: запрещено! Только ссылкой на дневник.
Глава 12
Пятница 30 апреля
Темари вначале посмотрела на поставленный перед нею предмет, затем медленно подняла взгляд на принёсшего его человека.
-Это что? – командным тоном затребовала она объяснений.
Шикамару даже бровью не повёл:
-Кофе. Какой ты любишь.
Темари вновь взглянула на свой стол в читальном зале. Стаканчик, нашедший себе место аккурат между учебником и словарём, был дешёвым, из буфета, но идущий от него аромат она не смогла бы спутать ни с каким другим. Всё это вызывало определённые вопросы и наталкивало на размышления.
-Где ты это взял? – отточенным тоном начальницы продолжила она допрос.
Парень лениво передёрнул плечами:
-Купил кофе, какой ты любишь, и попросил в буфете приготовить – у них кофе-автомат есть. – Он хотел добавить, что в хороших отношениях с буфетчицей, но решил этого не делать – а вдруг эта Сабаку ещё и собственница?
Похоже, Гаара был прав, когда уверял его, что сестра просто не может сопротивляться запаху кофе этой марки. Рука девушки сама потянулась к стаканчику, хотя при этом упрямица умудрялась сохранять королевский вид, будто бы она делала ему одолжение своими действиями, и это было не столько даже смешно, сколько мило – совсем как Гаара, который пытается всем внушить, что ему плевать на людей, но на самом деле первым придёт на помощь в трудную минуту. Как, например, сегодня, когда Гаара вдруг, ни с того ни с сего, взялся ему помогать.
***
Утро для лингвистического университета Конохи выдалось весьма необычным. В связи с постоянно льющим дождём людей в университете было мало: кто не смог доехать, кто обленился. Поэтому в буфете после второй пары не наблюдалось привычного столпотворения, что, в свою очередь, ощутимо повлияло на уровень культуры у студентов: очередь придерживалась строго, никто не пытался просочиться сквозь плотную стену голодной молодёжи с криками вроде: «Мне только чай!», общее настроение можно было описать как апатично-вежливое. Тен-Тен и Неджи провели в буфете всю предыдущую пару, потому что их из группы пришло-то всего четверо и один простуженный и раздобревший преподаватель отпустил их восвояси.
-Вот бы нам кто ещё третью пару так отменил! – борясь с зевком, мечтала сидящая в объятиях своего бойфрэнда девушка. – Можно было бы домой поехать. У нас с Хьюгой планы на сегодня грандиозные: с агентом встреча, который помогает нам квартиру выбрать. Скоро ж свадьба. Родители его хотят нам жилплощадь отдельную подарить, но присматривать сказали самим. Вообще не совсем понимаю, к чему тратить столько бабла: я ведь живу сейчас одна.
-Дорогая, - принялся явно не в первый раз объяснять терпеливый Неджи, - они ведь не только на тебя и меня рассчитывают, но и на наших будущих детей. А у тебя квартира хоть и замечательная, но, к сожалению, только двухкомнатная, для семьи – маловато.
Тен-Тен наградила парня очаровательной сонной улыбкой:
-Тебе, зая, просто хочется жить в навороченной квартире.
-И это тоже, - не смог спорить тот.
Шикамару позёвывал в кулак над списком с информацией о посещении студентов его группы, который нужно было сдать сегодня в деканат. Дурацкую и никому не нужную работу он выполнять не просто не любил – ненавидел. Если задание не представляло для него никакого интереса, он его чаще всего попросту не выполнял. Зато когда интерес всё-таки был!..
«Шикамару, - частенько говаривал Асума-сан, хозяин го-салона, изучая его партии. – Ты вообще осознаёшь, что ты гений?». Шикамару на это делал кислое лицо, отработанное им ещё со школы, и в неподражаемо ленивой манере протягивал: «Сенсей, не говорите проблематичных вещей».
Собственная гениальность вовсе не являлась для Шикамару новинкой. Сколько себя помнил, он мог не только понять любую представляющую для него интерес информацию, но также предложить десятки решений проблемы, о которых никто раньше не помышлял, и продумать последствия выбора того или иного варианта далеко наперёд. «Это просто, - в ответ на расспросы поражённых взрослых объяснял самый большой лентяй школы и добавлял своё неизменное: - но проблематично».
Шикамару вздохнул. Он заходил вчера в читальный зал в надежде увидеть Темари, но не застал её там. Возможно, отпугнул ливень, а может быть, дел много – причины не меняли того факта, что на привычном месте в привычное время её не оказалось. Это очень расстроило его, ведь уже целую неделю он прокручивал в сознании приятную маленькую фантазию, где он, как и много-много раз до этого, приближается к её столу, останавливается и произносит её имя – настолько мягко и нежно, насколько только способен. И она поднимает взгляд – она, конечно же, всё поняла по одному его тону. Её красивые, обычно благородно бледные щёки покрываются лёгким, почти что эфемерным румянцем, а во взгляде появляется нечто неуловимо глубокое – нечто, что он видит во взгляде Неджи, когда тот смотрит на свою возлюбленную; нечто, что освещает лицо Асумы-сана, когда тот рассказывает о своей замечательной невесте «Куренай-чан»…
Глупости, конечно. Темари не такая. Сабаку Темари относилась к типу девушек, которых с детства учили скрывать свои эмоции, мотивируя это тем, что чувства приравниваются к слабости, а слабостями одного человека пользуются другие. Возможно, конечно, на формирование её характера повлияло также и окружение. Шикамару никогда не был в Суне, но видел достаточно много фотографий этого далёкого южного города, чтобы составить о нём собственное мнение: по сравнению с Конохой – мрачное, пустынное местечко.
Прошло уже четыре дня с тех пор, как всплыла правда о том, по ком он вздыхает последние полгода, и то, что Гаара до сих пор не сломал ему ни одной кости, означало одно: Наруто, как и обещал, держит рот на замке. Шикамару невольно подумалось, не обнаглеть ли уже окончательно и попросить у младшего Сабаку помощи в налаживании контакта с его суровой старшей сестрой, а то молчание и недосказанность между ними, он чувствовал, не могли больше продолжаться.
Как будто по заказу, в «сонном» буфете материализовался объект его размышлений Сабаку Гаара, безусловно, в компании Узумаки Наруто. Оба прогуляли первые две пары, однако первого, судя по его беззаботной улыбке, это не сильно волновало, в отличие от второго. Парочка подошла к столу и заняла привычные места.
-Этот вот приехал ко мне в свинячий голос, - забыв поздороваться, тут же пустился в объяснения блондин, чуть раздражённо указывая на друга. – Я его, понимаешь, ждал всё утро, а он припирается в десять часов такой весь из себя радостный и заявляет: «Мне так в дождь хорошо спится!». Нормально?! – Повернувшись к Гааре, он принялся для наглядности стучать по его голове, будто в дверь: - Э-эй, есть кто? Спится ему хорошо! Конец года, приятель, прогулы надобно дозировать!
Красноволосый совершенно счастливо улыбнулся и, чуть отодвинув свой стул от гиперактивного Узумаки, дабы прекратить избивание своей персоны, миролюбиво пояснил сидящим напротив Тен-Тен и Неджи:
-Он просто злится на меня за то, что я всласть поспал, а ему, наоборот, дождь спать мешал. Всегда говорил, что он придурок. Ай, Узумаки!
Наруто, отомстивший подзатыльником, хитренько заулыбался:
-Тебе нельзя высыпаться, Сабаку. Ты начинаешь вести себя неадекватно.
Шикамару устало закатил глаза. За три года общения с этой парочкой он уже научился предугадывать, когда ему предстоит стать свидетелем очередной драматичной сцены, исполненной бутафорского трагизма. Ну да, так и есть.
В глазах Гаары появился азартный огонёк, он прикрыл рот в театральном «ах» и с деланным укором вопросил:
-Ну и что же такого я вытворил за сегодняшнее утро, что показалось тебе неадекватным?
-Да начиная с того, что доволен всем слишком! – тут же выпалил Наруто наверняка заранее заготовленную фразу. – Ты же Сабаку Гаара, тебя не должно ничего в этом мире устраивать! Чёрт, ну вот, смотри! Парочка гетерастов напротив сидит, - он указал на обнимающихся Неджи и Тен-Тен. – Обосри их счастье!
-Я сейчас кому-то дам в тыкву, - приоткрыв один глаз, мягко пригрозила байкерша и тут же вновь его закрыла, продолжив дремать на груди у парня.
Но Наруто уже забыл о них.
-Вон китайцы сидят! Скажи что-нибудь гадкое и смешное! Ты ж их ненавидишь! Ну Гаара, оживи, пожалуйста!
В порыве «отчаяния» он ухватил друга за плечи и принялся трясти, при этом проникновенно глядя в глаза. Гаара помолчал немного, с любопытством наблюдая эту показуху, затем, когда, ему, похоже, надоело, лениво открыл рот и отчеканил:
-Иди. В. Жопу. Узумаки.
-Ну наконец-то! - Наруто на радостях притянул его к себе и, обняв, как мать ребёнка, погладил по голове в стиле «Бедный ты мой, бедный». – Ожил!
-Es ist lebendig,* //* Оно живое (нем.)// - не преминул процитировать Неджи, которого, судя по чуть приподнятым уголкам губ, беспредел по другую сторону стола немало радовал.
-И отпусти меня, а то, клянусь, пожалеешь, - продолжил в том же духе Гаара. В зелени глаз появился игривый огонёк: - Я ведь, мой сладенький, могу обнимашки твои неправильно истолковать и сделать, например, вот так. – Рука его под столом поползла по обтянутому джинсами бедру блондина. – И вот так ещё. – Рука добралась до тяжёлого ремня. – А потом ещё вот так…
Скорость, с которой отстранился Наруто, когда Гаара принялся осуществлять своё «а потом ещё вот так», была достойна восхищения: меньше чем за секунду он оказался на ногах, да ещё и в метре от стола.
-Да катись ты в ад, идиот! – заорал парень, привлекая внимание находящихся рядом студентов.
-Ширинку застегни, - подсказал лениво наблюдающий Шикамару и зевнул.
-Ты первым обниматься полез, - фыркнул Гаара и показал язык заинтригованно пялящейся на него Тен-Тен. Та, похоже, была немало восхищена.
-Слушай, ну ты и шустрый!
-Опыт, дорогуша, - с многозначительной улыбкой закивал он и для наглядности пошевелил перед ней пальцами.
От этого байкерша прыснула в кулак со смеху и, перегнувшись через стол, залихватски воскликнула:
-Дай пять, крашеный, я тебя люблю!
-Да за что его любить? - Наруто, всё ещё красный как рак, изобразил что-то непонятное руками, всем напомнившее попытку удушить лучшего друга на расстоянии, и приказал отрывисто: - Иди чаю нам лучше принеси!
-Сегодня твоя очередь, - спокойно парировал Гаара, расслабленно прищурившись.
Наруто процедил сквозь зубы нелестное ругательство и, вытянув нервно из рюкзака бумажник, поплёлся к прилавку.
-Шири-и-инку! – сложив ладони рупором, во всю мощь лёгких проинформировала его, а заодно и всех находящихся в буфете студентов добрячка Тен-Тен под всеобщий дружный гогот. Узумаки чертыхнулся и принялся возиться с упрямой молнией, про себя поражаясь: ну как, как Гаара сумел расстегнуть её за полсекунды?! Она ж заедает!
Тем временем повелитель заедающих молний на чужих джинсах достал из кармана запиликавший телефон и принялся с совершенно несвойственной ему лёгкой улыбочкой читать новое сообщение, затем защёлкал по клавишам, сочиняя ответ. Опять же, улыбаясь.
-Чего это ты счастливый такой? – поинтересовалась Тен-Тен. – Сияешь, как новая монета. Кто тебе пишет?
-Так я тебе и рассказал, - хмыкнул Гаара.
-Хамло ты, Сабаку, вот что скажу, - сделала из этого свой вывод Тен-Тен и взглянула снизу вверх на Неджи: - Правда, Хьюга?
Тот изобразил на лице нечто неопределённое, давая таким образом понять, что то ли не согласен, то ли ему всё равно. Скорее всего, второе.
Отправив ответ, Гаара, похоже, очень довольный собой и жизнью, внезапно обернулся к Шикамару и произвёл интереснейший набор действий. Для начала он окинул друга с головы до пят критическим взглядом, приобретя сходство с капризным торговцем, прикидывающим цену для товара, затем недовольно сморщил лоб, покачал головой, шепнул себе: «Ой, тяжёлый случай», после чего, словно на что-то решившись, кивнул себе и с побеждённым видом вздохнул:
-Ладно, раз уж я сегодня добрый… Сделаю тебе, Нара, подарок на день рождения.
-У меня в сентябре вообще-то, - подозрительно протянул насторожившийся вышеупомянутыми метаморфозами староста.
-Да я помню, - отмахнулся Гаара. - Это заочно будет. Я просто вчера поговорил кое с кем и кое-что решил… Погоди-ка. – Он полез в сумку, выудил оттуда блокнот, вырвал один листочек, быстро черкнул на нём одно длинное слово и с торжественным видом – торжественнее просто некуда – вручил Шикамару.
Шикамару посмотрел – и ничего не понял. Абракадабра какая-то.
-Это что? – так и спросил он у буквально сияющего в предвкушении неизвестно чего одногруппника.
Тот пояснил:
-Марка кофе.
-Ну и на кой она ему сдалась? – встряла в разговор Тен-Тен.
Гаара, вдруг сделавшись серьёзным, тихо произнёс:
-Моя сестра любит только кофе этой марки, а когда выпьет, сразу расслабляется и добреет.
В то, что всё это происходит на самом деле, было невозможно поверить, и Шикамару, отключив вопящую логику, просто спрятал трофей во внутренний карман портфеля, Гаара же, посчитав свой долг выполненным, вновь погрузился в электронную переписку. Возможно, по их лицам и так обо всём можно было догадаться – или же, наоборот, догадаться невозможно было ни о чём, - но ставшая невольными свидетелями странной сцены парочка поутихла и вопросы попридержала – только заоглядывались друга на друга удивлённо. Неджи, похоже, всё-таки созрел с вопросом, но тут к ним не вовремя присоединились Сакура, Ино и неизвестно что забывший тут Сай. Художника тотчас же спровадили покупать капучино и булочки, а девушки расселись по местам с видом полной готовности внимать свежим сплетням.
Долго им ждать не пришлось: вернувшийся и поостывший Наруто поставил два стаканчика с чаем на стол, после чего, освободив руки, беззлобно бахнул друга по красноволосой голове за инцидент с ширинкой и, посчитав, что они в расчёте, уселся рядом.
-Ух ты-ы, - Сакура растянула губы в пошлой улыбочке, - это что за страсти? Наша сладкая парочка поссорилась? Из-за чего, интересно узнать?
-А это ты у него спроси, - отмахнулся Наруто.
Гаара, будто этого и ждавший, улыбнулся в своей характерной манере и без запинки выдал:
-Всё просто, Сакура-чан. Узумаки вчера ночью хотел быть сверху, а я ему не дал. Пидорские тёрки, вам, чистокровным гетерастам, не понять.
За эти слова он получил по голове ещё раз.
-Кретин, - под общий смех процедил сквозь зубы Наруто и добавил задумчиво: - Топографический.
-Это что за ругательство новое такое? – взвилась любительница интересных обзывательств Тен-Тен.
-Это не ругательство, это хуже – правда, - с нескрываемым удовольствием пустился в разъяснения Наруто под чуть обиженным взглядом лучшего друга. – Вы что же, не знали, что Сабаку у нас страдает топографическим кретинизмом?
-И всем обязательно об этом надо знать, конечно же, - буркнул смутившийся Гаара.
-А что это такое? – полюбопытствовал вернувшийся с заказом Сай.
-Это когда на местности не можешь ориентироваться, - пояснила умная Сакура и обернулась к Гааре с ироничной улыбочкой на лице: - Так вот почему ты машину не водишь! А мы с Ино ещё с первого курса удивлялись: ты же мажор, по статусу положено иметь крутую тачку.
Гаара, деликатности подруг не оценивший, скорчил ей гримасу и заявил:
-Да, Харуно, ты раскрыла мою тайну: я ненастоящий мажор, можешь содрать с меня маску. И вообще, - он повернулся к Наруто, - раз в жизни пришёл человек в универ с хорошим настроением, и надо было обязательно его ему испортить, да, Узумаки? Спасибо тебе большое!
Наруто с отомщённым видом улыбнулся и, копируя манеру друга, заносчиво бросил:
-Это за то, что отказался подстилаться под меня вчера, противный ты мальчишка.
Гаара на это изобразил кислый вид:
-Фу, Узумаки, не отбирай у меня хлеб. Сальные шуточки – это моя прерогатива.
-Я способный ученик. И вообще, ты поздно опомнился, Сабаку, мне уже понравилось.
Не найдя подходящих по колкости слов, Гаара предпочёл не отвечать и вместо этого уткнулся носом в телефон.
-Ах, какие страсти, - с театральной скукой в тоне протянула Сакура. – Лица попроще сделайте, клоуны.
-Это всё он, - по привычке выпалил Наруто, тыча пальцем в плечо другу.
Тот, не отвлекаясь от написания смс, огрызнулся:
-Катись в ад, Узумаки.
Прозвенел звонок, и компания, наспех прикончив ланч, распалась на группки, чтобы попасть на свои пары. Шикамару же, выйдя из буфета, направился прямиком в супермаркет в квартале от университета – искать нужный кофе. На небольшую пачку пришлось выложить всё, что лежало у него в бумажнике, но о деньгах не думалось совершенно – все мысли залило сладкое и томящее чувство предвкушения.
***
По пятницам Темари приходила рано, Шикамару это знал, поэтому в два часа дня уже сидел в дальнем углу читального зала в ожидании. Вскоре она явилась: как всегда, собранная, преисполненная едва ли не чопорности, она заняла своё привычное место возле окна, разложила на столе учебники, вставила в плеер диск с обучающей аудиопрограммой, и в каждом её движении читалась ни с чем не спутываемая усталость человека, вымотавшегося после тяжёлого рабочего дня.
Шикамару улыбнулся, соскользнул со стула и беззвучно прокрался к двери – бежать в буфет, где его уже ожидала подговорённая подружка-буфетчица. «Это очень хорошая марка, - удивлённо протянула его сообщница, вертя в руках пакет. – Мне прямо жалко его в автомат пихать. Ты уверен, что тебе это нужно, Шикамару-кун?». Он только утвердительно кивнул в ответ, посчитав, что объяснять свою ситуацию было бы слишком проблематично.
И вот теперь девушка его мечты, сквернословящая, вредная, да к тому же ещё и старшая сестра Гаары, пробовала подарок, а он изо всей силы сдерживался, чтобы не выдать своего волнения: пошлёт, как всегда, или?..
Темари облизала порозовевшие губы, поднесла полупустой стаканчик к самому носу и вдохнула исходящий от него аромат.
-А-ах, - наконец вздохнула она, расслабленно улыбнувшись, - как же мне этого не хватало!..
Шикамару поймал её взгляд, и ему вдруг невольно подумалось: правду говорят, что у некоторых девушек не глаза – бездонные озёра. Он вспомнил тот роковой вечер, когда её глаза искрились пьяным блеском, губы требовательно тянулись к нему, пальцы впивались в спину… Тогда она была для него безымянной гостьей из другого, недоступного ему мира, и думалось, такая ограниченная близость была единственным, что может между ними быть, но глядя сейчас в её глаза, тая под их взглядом, он понял – нет, они способны на куда большее. Стоит только сделать шаг вперёд. Побороть сомнения, побороть «проблематично» - и просто сделать этот шаг.
Правый уголок губ Темари пополз вверх.
-А я вчера всё гадала, с какого дуба малой рухнул, что ни с того ни с сего расспрашивать о моей личной жизни начал, - фыркнула она и взглянула на стаканчик с любимым кофе. – Вы, стало быть, с ним приятели.
-Но я его не просил! – внезапно выпалил Шикамару, испугавшись, что она вновь закроется, но Темари лишь тепло улыбнулась, даря улыбку не ему – брату.
-Да знаю я. Если бы ты попросил, он бы тебя сразу послал, а мне бы ещё наговорил про тебя с три короба. Нара Шикамару.
Он даже чуть подпрыгнул от удивления: откуда ей известно его имя? На это девушка лишь самодовольно усмехнулась, совсем как Гаара:
-Ты в читалке известная личность – постоянно тут пары прогуливаешь.
Шикамару невольно смутился. В голове запрыгали непослушные мысли: «И почему я тоже не поинтересовался, как её зовут? Ведь работники точно должны были её помнить». Ответ пришёл внезапно и показался парню чрезвычайно странным: ему нравилась атмосфера загадки, которой он окружил свою возлюбленную, и незнание её имени добавляло магическому дыму плотности. Странно. Не поддаётся логике, но, с другой стороны, разве любовь сама по себе логична?
Видимо, душевное замешательство отобразилось на его лице, потому что Темари внезапно рассмеялась. Смех её был совсем как у Гаары: искренний, но не без доли сарказма.
-Садись, - она указала на стул, придвинутый к соседнему столу. Шикамару послушно устроился напротив.
-Знаешь что, Нара Шикамару? – продолжила Темари, сделав ещё один глоток любимого кофе. – Раз уж мой малой решил дать тебе шанс, то, так и быть, то же сделаю и я. Ты ведь, конечно, уже знаешь, как меня зовут.
-Темари, - чуть запнувшись, выговорил парень, затем поправился: - Сабаку Темари.
Девушка кивнула, глотнула ещё кофе и внезапно снова засмеялась.
-Вот же хитрец этот Гаара! - покачала она головой, переводя взгляд со стаканчика на Шикамару и обратно. – Знает, чем меня купить. Надо будет, как домой приду, уши ему надрать.
Шикамару было честно очень жаль Гаару, над которым нависла нешуточная угроза в виде обозлённой сестрички, но что-то в её взгляде сказало ему, что девушка нисколько не жалеет – ни о том, что брат выдал её слабость, ни о том, что приняла подарок, ни даже о том, что Шикамару сейчас сидел напротив неё.
Это вселяло надежду. И даже более того – это вселяло уверенность.
***
-Привет.
Итачи выглядел очень уставшим. Саске взглянул на пластиковый стаканчик в его руке с противным мутным пойлом из автомата, который все люди дружно договорились называть кофе, и невольно задумался, сколько таких же стаканчиков его брат за сегодня уже закинул в мусорное ведро, а ещё – на сколько окурков он пополнил пепельницу в полицейской курилке.
-У тебя скоро перерыв? – Итачи кивком поздоровался с сидящей напротив брата допрашиваемой, четырнадцатилетней проституткой и завсегдатаем этого отдела, и обратил на Саске полный надежды взгляд.
Тот взглянул на часы:
-Ну вот закончу с Карано-сан – и могу на полчасика вырваться. А что?
-Да я ракетки из дома притащил, - сказал Итачи. – Подумал, что мы давно не играли.
Саске непонимающе уставился на брата. Тот пояснил:
-В подвале есть небольшая тренировочная зона, там и стол для пинг-понга имеется. В общем, я буду там, подтягивайся.
Карано-сан провела красивого детектива заискивающим взглядом. Саске сидел, уронив подбородок на сложенные домиком ладони, и задумчиво разглядывал свою подопечную – вероятнее всего, последнюю на время практики. Выжженные от некачественной краски волосы, тонкими нитями облегающие череп, грустные тени под глазами, в ушах дешёвые серьги, блуждающий, потерянный взгляд, а тонкие губы совсем ещё детские…
Заметив его интерес, девчонка скорчила ужасную гримасу. Она уже проинформировала его прежде, что ненавидит копов, а этим только подтвердила свои слова.
«Ничего, - думал Саске, - я помогу таким, как ты. Обещаю, я приложу все усилия, чтобы сделать Коноху лучшим местом, а её жителей более счастливыми».
Он говорил с Анко сегодня. Начальница слово держала, не взъедалась без повода из-за Итачи, а под конец недели прекратились даже эти её хмурые лица и недовольные: «Ну что опять у тебя, Саске?» - похоже, она наконец-то разглядела в нём потенциального хорошего работника и, что немаловажно, даже согласилась с некоторыми его предложениями насчёт повышения эффективности работы отдела.
Саске быстро разобрался с хмурой Карано-сан, передал её более опытному сотруднику, а сам положил на стол табличку «Перерыв», прошёл по длинному коридору к лифту, по пути здороваясь со знакомыми, спустился в подвал. Ему удалось без труда найти ту самую тренировочную зону, о которой говорил Итачи. Место было наверняка посещаемо полицейскими гораздо реже, чем курилка, но, несмотря на это, всё находилось в ухоженном состоянии: штанги и гантели, парочка тренажёров и, конечно, стол для пинг-понга, возле которого уже ожидал его брат – без привычного пиджака и галстука, в рубашке с закатанными по локоть рукавами и с зажатыми в руках бело-красными ракетками, которые когда-то сделал для них отец.
-Ну что, поиграем? –Итачи протянул ему его ракетку.
-Поиграем, - улыбнулся Саске, на ходу развязывая галстук.
Оба брата играли очень хорошо. Белый шарик разогнался моментально и запрыгал с молниеносной скоростью по столу, со стороны Итачи на сторону Саске – и назад. Сами Учихи отбивали сложные удары с непринуждённым и даже чуть ли не скучающим видом, и это тоже являлось частью игры: кто покажет больше эмоций – тот и проиграл морально.
Саске двигался, не думая. Ему приходилось вести оборону на несколько фронтов одновременно, потому что кроме вышеназванных испытаний он вынужден был изо всех сил отгораживаться от отвратительных ночных воспоминаний. Причина возникновения того сна не была понятна Саске, и это раздражало даже больше, чем его содержание: ну откуда, откуда, чёрт возьми, взялась эта идиотская фантазия? Да и потом, почему эти двое? Гораздо логичнее было бы пострадать ото сна с участием его старшего брата и Кисаме-сана.
Наверное, тут всё дело в том, что он, Саске, сделал много полезного в последнее время для любимой Конохи, а вот как раз полной противоположностью полезных людей в понимании Учихи являлась парочка мажоров, с которыми у него был связан весь период практики. Вполне возможно, что его подсознание попросту смешало в кучу все эти переживания и выдало такой вот подозрительный продукт.
Дурацкое объяснение, конечно, глупее не придумаешь, но на лучшее он пока что был не способен.
Итачи всё-таки выиграл. Саске не преминул обвинить в своём проигрыше крашеного ублюдка.
Итачи положил ракетку на стол, придавив ею шустрый шарик, отошёл к стене, где оставил свои вещи, достал оттуда небольшую бутылочку минеральной воды и, сделав из неё пару глотков, предложил брату.
-Ты задумчивый какой-то, - отметил он, сверля его своим типичным пристальным взглядом, от которого Саске чуть не поперхнулся. – И спал сегодня плохо. Тебя что-то волнует?
Младший Учиха молча отдал брату полупустую бутылку и, крутанувшись на каблуке, промаршировал к ряду одиноких старых стульев, ютящихся у каменной стенки подвала, выставил один вперёд, развернул его и удобно устроился, обняв руками деревянную спинку. Итачи продолжал стоять и смотреть. Он приоткрыл рот и даже начал что-то говорить, затем, словно разозлившись на самого себя, закрыл его. Вернувшись к столу для пинг-понга, он присел на его краешек, осторожно попридержав ракетку со спрятанным под ней шариком.
-Это связано со мной и Кисаме-саном? – наконец произнёс он то, что хотел.
Саске вздёрнул голову. Итачи, стараясь скрыть смущение, взялся перевязывать хвостик на волосах. Зажав резинку в зубах, приглаживал пальцами встрёпанную после напряжённой игры причёску, пытаясь придать ей привычно опрятный вид.
-Нет, - запоздало ответил парень, прекрасно осознавая, что это не совсем правда и что Итачи ему не обмануть.
-Я понимаю, что тебе нужно ещё время. – Итачи взялся оправлять на себе рубашку. Когда он нервничал или чувствовал себя не в своей тарелке, то испытывал острую потребность занять чем-то руки. – Я ведь не говорю, что ты должен прямо сразу всё принять. – Он помолчал немного, не поворачиваясь к брату. – Или ты такой из-за того, что я именно с ним? А не просто потому, что я…
-Да нет, - прервал его с некоторой злостью Саске. Итачи чуть приподнял голову, но не обернулся. – Тут всё… Как-то странно…
Для него и самого было загадкой, почему в последние дни в его душе творится полнейший кавардак. Возможно, проблема была как раз в том, чтобы свыкнуться, отринуть старые образы и принять – да, это так, Кисаме-сан и Итачи вместе и любят друг друга.
«Да не в любви даже дело», - зло прервал себя Саске. Просто свыкнуться с мыслью, что кто-то почти родной, кого ты знал с детства, спит с твоим старшим братом, которого ты знал всю свою жизнь, было для него не просто сложно – архисложно. Объяснить сейчас эти непонятые чувства – обмана, что ли? – он бы не смог, оттого и молчал, ожидая, пока брат заговорит первым. Итачи, похоже, истолковал его нежелание разговаривать по-своему, потому что взялся сыпать оправданиями.
-Я ведь не хотел ни их дружбу с отцом портить, ни его положение в нашей семье и на работе. Не хотел всего того, что сейчас творится. Просто… Когда любишь, думать логически – невозможно.
-А… - Саске всё же решился озвучить вопрос, который не мог не волновать его. – А как давно ты его?.. Ну…
Итачи вздохнул так глубоко, что поднялись и опустились не только его плечи – всё туловище.
-Точно понял, что люблю, когда мне было пятнадцать. А любил, может, и раньше, просто не осознавал.
Саске прикрыл глаза. Он не помнил, когда впервые увидел Кисаме-сана, потому что ему тогда было лет от силы шесть. Папа, тогда ещё преподававший в полицейской академии, именно там встретил молодого практиканта, приехавшего из северного города Кири. Двое преподавателей, несмотря на разницу в возрасте, сдружились, затем папа замолвил за него словечко в участке, Кисаме-сана взяли – и с тех пор началась его блистательная карьера. «В Кири мне не везло, - частенько говаривал мужчина, когда выпивал и у него развязывался язык, - а вот Коноха меня любит. Хороших людей постоянно подсовывает. Вас вот».
Что больше всего удивляло Саске в Хошигаке Кисаме – так это его работоспособность. Часами без перерыва он мог заниматься одним и тем же, думать над одним и тем же делом, крутить факты так и этак, выдавливая из них новые соки.
В представлении маленького Саске Кисаме вначале был просто человеком, с которым папа ходил на рыбалку, в боулинг и в бар выпить пива по выходным. Кисаме приходил, здоровался, оставлял небольшие подарочки «для маленьких» и уходил. Однажды, впрочем, он почему-то остался праздновать с ними Новый год, и с тех пор за ним закрепилось место за новогодним столом – между папой и Итачи.
Кисаме-сан всегда уважительно относился к Саске и никогда не называл его «Саске-чан», как это делал в детстве вредный Итачи. И теперь невыносимо трудно было соединить эти два образа в голове: Кисаме-сан хороший друг семьи, понимающий специфический учиховский юмор, и Кисаме-сан, расцарапывающий в порыве страсти спину его старшего брата, целующий его совсем даже не в лобик, как в детстве, на ночь, обнимающий совсем не так…
-У меня выбора другого не было. Как же тебе объяснить?.. – внезапно раздался голос Итачи. Саске открыл глаза: брат наконец-то повернулся и теперь смотрел прямо на него – словно в ожидании чего-то. – Вот представь себе, что ты живёшь себе, живёшь, не зная забот, и вдруг осознаёшь, что слишком часто думаешь о каком-то одном человеке.
В горле у Саске внезапно пересохло. Он устремил на брата неверящий взгляд. Тот, поняв его превратно, продолжил уверять:
-Этот человек не выходит у тебя из головы. Ты начинаешь даже злиться на него за это, потому что мысли о нём мешают тебе сосредоточиться, мешают жить, в конце концов. И главное, ты не понимаешь, почему именно он. Представил?
Саске кивнул, про себя подумав: «А тут и представлять-то нечего, я сам в таком положении сейчас».
-Вот, - Итачи сделал выразительный жест бровями. – Это любовь.
Саске чуть было не поперхнулся собственным возмущением.
«Ой, нет, Не мой случай, - запульсировала в голове спасительная мысль. – Не. Мой. Случай».
-Я понимаю, тебе, может быть, тяжело поверить в то, что я сейчас рассказываю, - несколько робко произнёс Итачи, не теряя, однако, серьёзности лица, - но я через всё это прошёл.
Внезапно в дальнем конце зала отворилась дверь, оба брата с опаской повернули головы. Предмет их обсуждения Хошигаке Кисаме быстрым уверенным шагом пересёк зал и остановился возле Итачи, который поднялся и теперь, присмиревший, стоял чуть ли не по стойке «смирно» рядом с зелёным столом для пинг-понга: видимо, испугался, не подслушивали ли их разговор. Кисаме-сан выглядел таким же уставшим, как и его напарник. Нагрудный карман его светлой рубашки был некрасиво оттопырен от впихнутых туда блокнота и пачки сигарет, на лоб небрежно спадало несколько коротких прядей пепельных с проседью волос, под глазами залегли тени от недосыпа.
-Итачи, Саске, - констатировал старший инспектор-детектив. – Вы, я вижу, уже закончили игру?
Итачи поспешно кивнул и взглянул на брата. Похоже, все попытки заставить Саске привыкнуть к мысли об их отношениях полетели в тартарары, потому что в данный момент младший Учиха пялился на Кисаме огромными глазами-блюдцами, выражение лица при этом имея настолько по-детски откровенное, что тут только дурак не догадался бы, о чём он сейчас думает. Хошигаке Кисаме дураком не являлся, поэтому, моментально оценив ситуацию, обратил на Итачи тяжёлый взгляд, требующий немедленных разъяснений. Молодой детектив открыл рот, пытаясь придумать что-нибудь – хоть что-нибудь, – могущее снять налёт неловкости, однако злость и обида на брата затмевали здравый смысл, и он ляпнул невпопад:
-А он сам догадался. - Бросив колючий взгляд-молнию на брата, он процедил сквозь зубы и уже гораздо злобнее: - Он вообще у нас догадливый.
Кисаме взглянул вначале на прибитого шоком Саске, затем на смущённого и обиженного напарника – и, наверное, посчитав, что это их братские дела, которых он никогда не поймёт, твёрдо кивнул.
-Хорошо. Итачи, для тебя работа есть, пришли свидетели, их поручили нам с тобой. – Слегка укоризненный взгляд прошёлся по голой, без галстука, шее. – И приведи себя в порядок.
Он ушёл так же быстро и уверенно, как и пришёл. Когда дверь за ним захлопнулась, отдавшись гулким эхом в просторном подвальном помещении, Учихи ожили. Щёки Саске покрылись призрачным румянцем, что в сочетании с его глазами-блюдцами выглядело весьма колоритно, отвисшая челюсть, надо отдать ей должное, вернулась на место и даже задвигалась в преддверии рождаемого извинения. Однако сознание, по всей видимости, было ещё не готово к подобного рода подвигам, поэтому он молчал. Итачи же, наоборот, как будто прорвало: преодолев разделяющее их расстояние в два огромных шага, он вытянул руку и несильно ударил раскрытой ладонью брата по голове – раздался хлёсткий шлепок.
-Ты теперь постоянно с таким лицом на него будешь смотреть? – зашипел он змеёй на опомнившегося Саске, который уже потирал ушибленное место. – Я тебе зачем это всё рассказывал? Чтобы ты меня понял! А ты что делаешь? Подводишь меня, вот что! Глупый маленький брат.
Последние слова являлись давно забытой кодовой комбинацией, которую Итачи-нии употреблял, когда маленький Саске-чан вёл себя ну совсем уж глупо и неподобающе как для отпрыска гордого клана Учиха. Заслышав эти три слова, маленький Саске обычно надувался и прятался где-то полдня, размышляя над тем, чем же он заслужил подобное оскорбление. Так как Итачи пользовался своим правом вправлять мозги братику довольно часто, соответственно, думал и хмурился Саске тоже нередко.
Вот и в этот раз Саске, получив негласную команду «Думать над своим поведением!», молча поднялся, забрал свои вещи и, не оглядываясь на брата, пошёл прочь.
***
Минато осторожно приоткрыл дверь сыновней спальни и заглянул внутрь:
-Чем занимаетесь, мальчики? Ой, темно у вас.
«Мальчики», то есть Гаара и Наруто, расположились, лёжа рядышком друг с другом животами вниз, на хозяйской «койке» и неотрывно пялились в экран монитора, который был придвинут к краю стола, чтобы максимально улучшить видимость. На экране под интригующую музыку солдат в фашистской форме ссорился с красивой девушкой.
Мужчина проследил пристальный взгляд гостя, направленный исключительно на солдата, и на всякий случай решил переспросить:
-А вы на что так уставились, Сабаку-доно?
-Да красивую форму страшно люблю, - пояснил он, не отвлекаясь от интересного зрелища. – Узумаки, вон, знает. Поэтому, наверное, и фильм этот выбрал сегодня смотреть.
Наруто лениво хихикнул, давая понять, что да, выбрал специально, за что и получил ещё более ленивый тычок локтем под рёбра.
-Ну да, форму он красивую любит, - в свою очередь высказался Минато. Он всё ещё стоял вырезанной в свете коридорных ламп фигурой в проходе, держась за ручку двери. Его смешно топорщащиеся светлые пряди бросали забавную тень на ковёр. – Небось, содержание этой формы ты любишь ещё больше.
Гаара передёрнул плечами в стиле «Само собой разумеется». Минато окинул недовольным взглядом его влажные волосы и тёплый вариант великоватой на него домашней одежды, предоставленной заботливым Наруто.
-И не продует тебя?
Красноволосый покачал головой из стороны в сторону, всё ещё не отрывая взгляда от экрана:
-Меня сын ваш уже в горячий душ спровадил, вещички мои повесил сушиться, заставил выпить чашку чая и даже одел в свои одёжи, в которых мне вообще-то жарковато.
-Смотри мне, - протянул не до конца убеждённый Минато.
-Заботится обо мне Узумаки-то ваш, - продолжил рассуждать Гаара. – Точно женюсь.
-А по женилке от меня не хочешь схлопотать? Мне такая невестка бестолковая не нужна, понял, Сабаку?
Гаара на это лишь зевнул:
-А мы с вами, дядя Минато, на эту тему подробнее потолкуем, когда нам с Узумаки по сорок стукнет.
Тут в спор встряло третье лицо. Третье лицо в виде этого самого Узумаки медленно и очевидно лениво оторвало руку от подбородка, коей его мирно доселе подпирала, и наградило лежащего рядом болтуна смачным подзатыльником.
-Смотри свой фильм, трепло, - в весьма вежливой форме приказал Наруто, а повернувшись к папе, не менее вежливо поинтересовался: - И насколько ж это больным надо быть, чтобы в такой ливень ещё где-то шляться? Папа, если собрание этой вашей бригады КОЙ сегодня было идеей Какаши, дай и ему, пожалуйста, от меня подзатыльник. Вы что, с ума посходили все? Гаара прошёлся пару минут от дома к машине и от машины к моего подъезду – и ты видел, каким промокшим он пришёл. Вы-то куда собрались по такой погоде?
Минато, казалось, на вычитывающий, «мамин» тон внимания не обратил, принявшись в мягкой форме объяснять:
-Понимаешь, сын, пятница ведь не только для вас день загульный. Нам, старикам, тоже хочется пообщаться, потусоваться, пообсуждать что-то. А сегодня, кстати, есть что обсудить.
-Да? – хмыкнул Наруто. – И что же?
Минато чуть посуровел:
-А это не ваших мальчишеских умов дело.
-Пф, да сильно надо.
Минато, вдруг что-то вспомнив, оставил сына в покое и обратился к Гааре, как раз приложившемуся к бокалу с вином:
-Гаара, солнце ты моё хитрожопое, как жизнь молодая? – Тот поднял на него непонимающий взгляд. – Я просто заметил, что ты сегодня в гораздо лучшем расположении духа, чем был в последнее время, вот и спрашиваю: произошло, может, чего хорошего?
Юноше, похоже, подобное внимание к собственной персоне польстило, так что он даже перестал окончательно смотреть на экран (всё равно солдат со сцены временно пропал).
-Да, дядя Минато, произошло очень многое, - в подозрительно торжественной манере начал он. Наруто сразу понял, к чему всё идёт, и прикрыл рот ладонью, чтобы не рассмеяться, а не заметивший этого Минато приготовился слушать. Гаара в том же духе продолжил: - И я бы рассказал вам обо всём в подробностях, но не смею задерживать вас – ведь вы спешите на такую важную для вас тусовку бригады КОЙ, где вы будете обсуждать не наших мальчишеских умов вещи, поэтому – идите. Идите, дядя Минато, и да пребудет с вами Сила Юности, как говорит наш сумасшедший физрук.
Наруто всё-таки не выдержал и расхохотался, а его отец только плюнул, махнул рукой в стиле «бесполезно» и развернулся.
-Вот раз в жизни хотел нормально с ним поговорить, - причитал он, закрывая за собой дверь, - а это чмо всё испортило. Ну-ну, Гаарушка, приползёшь ты ко мне утром за кофе, а я тебе – фигу и чай вместо этого! С бергамотом, который ты ненавидишь.
Когда шаги мужчины раздались на лестнице, друзья переглянулись, совершенно забыв про фильм: реальные события казались куда более интересными.
-Но вы ведь не позволите ему сделать это со мной, Узумаки-доно? – вежливо вопросил Гаара, начиная никогда не надоедающую игру в самураев. – Ведь он всего лишь феодал, что может быть ему известно о потребностях воина?
«Узумаки-доно» чуть приподнял бровь и сузил пронзительные глаза, выражение его лица стало напоминать лисье.
-А вы бы рассказали тогда своему другу-самураю, Сабаку-доно, почему так сегодня добры и приветливы со всеми, ибо я это тоже заметил. Вы раздобрились даже настолько, что помогли советом некоему Нара-куну, дабы он смог произвести впечатление на вашу прекрасную и неприступную сестру. Это, согласитесь, подозрительно.
-Узумаки, - внезапно сменил тон Гаара с шуточно-пафосного на свой обыкновенный, - ты мало выпил, у тебя плохо самурая кривлять получается. Налей себе ещё.
На блондина завуализированное съезжание с темы не подействовало ни на йоту:
-Да я серьёзно, балда! Поделись, что хорошего у тебя происходит, мне же интересно!
Гаара внезапно стал серьёзен и задумчив. Он откинулся спиной на кровать, раскинул руки в стороны и, глядя на гуляющие по потолку тёмные тени, многозначительно вздохнул.
-Да много всего происходит, - после короткого молчания промолвил он ровно. – С Ли мы поговорили, выяснили кое-что важное. Теперь, благодаря ему, я уже не чувствую себя таким уж подонком.
Наруто улёгся рядом, положив голову на его левую руку.
-И что же, как ты к нему относишься сейчас?
Юноша отвернулся к окну, где весенний ливень застилал плотной стеной картину вечернего города.
-Я не знаю. Столько всего вот здесь… - Он положил правую руку на сердце – и замолчал.
В молчании они пролежали ещё около получаса, слушая, как на заднем плане крутится уже никому не интересный фильм.
***
-Ты не спал ещё?
Ли усмехнулся:
-Можно подумать, тебя это хоть в какой-то мере волнует.
На том конце провода помолчали, затем Тен-Тен беззаботно хихикнула:
-А вообще ты прав. – Внезапно раздался характерный звук чего-то бьющегося, девушка нехорошо выругалась и проныла: - Прощай, стаканчик. Попила Тен-Тен молочка на ночь, ага.
-Не поранилась хоть?
-Да не. Погоди минутку. – Она закряхтела, видимо, убирая осколки и вытирая белые потёки с пола. Ли терпеливо ждал, потягивая чай из глиняной чашки и сканируя взглядом первые страницы книги, которую приобрёл сегодня.
-Фух, всё, - вскоре объявила Тен-Тен. – Ли, ты тут ещё?
-Да.
-Так чего я тебе звоню-то?
-Это у тебя надо спросить.
Байкерша озадаченно помолчала, однако вскоре справилась со своей забывчивостью:
-Да-а! Гай-сенсей сегодня ко мне в универе подходил, спрашивал, когда у тебя есть свободное время, чтобы с ним встретиться. Оно у тебя вообще когда-нибудь есть, Ли-сенсей? А то ты ж у нас теперь деловая колбаса, мне даже спрашивать страшно, когда ты на нас, смертных, выделить пару часов времени можешь.
Ли нашёл на полке закладку и, сунув её между страницами, отложил книгу в сторону.
-Ну, на вас с сенсеем у меня точно время найдётся.
-Вот и хорошо, тогда дожди пройдут – и соберёмся! Ой, кстати, он ещё тут спрашивал кое-что… - Уловив в её тоне странные нотки, он насторожился. Тен-Тен, помолчав немного, закончила: - Он хотел знать, есть ли у тебя кто-то. Я сказала, что не знаю. Я ведь действительно не знаю, может, ты за эти недели в Конохе уже завёл себе какую-нибудь смазливую морду, на которых ты падок, а мне не сказал.
Ли представил себе выражение лица своей подруги в этот момент: чуть встревоженное, совсем немного обиженное, но в целом – добродушное и даже чуточку лукавое. Он широко улыбнулся:
-Слушай, ну ты ведь знаешь, что я от тебя такие вещи в секрете не держу.
На том конце провода облегчённо вздохнули:
-Так, стало быть, ещё не завёл?
-Не-а.
-Смотри мне! – пригрозила девушка с шуточной суровостью. - А то Гай-сенсей уже попросил, если что, подсуетиться да познакомить тебя с какой-нибудь миловидной девчонкой.
Повисла долгая и нехорошая пауза, воспользовавшись которой, Ли повернул голову к тумбочке рядом с кроватью и взглянул на детскую фотографию в рамочке, которую хранил у себя уже много лет. На снимке, сделанном десять лет назад, он, сенсей и Тен-Тен играют в карты на желание во дворе. На лице подруги фломастером нарисованы закрученные усы, а причёска Ли представляет из себя два хвостика-мальвинки, перевязанные резиночками Тен-Тен. Одного сенсея не постигла участь проигравшего: он сидит на каком-то старом пеньке с веером карт в руках, кончик языка азартно высунут, лоб нахмурен в деланной сосредоточенности. Фотографию делал соседский мальчишка, которому на день рождения подарили фотоаппарат, и он круглое лето ходил по двору и щёлкал всё, что видел вокруг.
«Куда подевались эти беззаботные дни? – вздохнул про себя Ли, с любовью и смутной тоской глядя на дорогие сердцу лица из прошлого. – Такое хорошее время было…».
Тен-Тен прервала молчание первой.
-Ты, конечно же, ему до сих пор ничего про себя не сказал.
-Не сказал.
-А когда скажешь?
Ли помолчал немного, раздумывая, стоит ли произносить то, что он намеревался, или нет. Решил всё-таки, что стоит.
-Думаю, в скором времени он и сам обо всём узнает.
Его всегда поражало, с какой скоростью до Тен-Тен доходили намёки. Вот и сейчас она, не потратив на анализ услышанного больше секунды, моментально отреагировала своим особым ехидным голоском, который Ли про себя окрестил голосом Инфернальной Тен-Тен.
-А-а-а! – знающим тоном протянула она. – Так во-о-от, значит, в чём дело-то! А я, дура, уже два дня голову ломаю, к чему было это ваше долгое отсутствие и проникновенное: «Спасибо, Ли» в конце?
-Тен-Тен, - позвал Ли строго в надежде остановить её зашедшие совсем не туда, куда он ожидал, рассуждения, однако было уже слишком поздно.
-Всё, я всё-ё поняла! – решительно заявила Инфернальная Тен-Тен в трубку. – Ты что же, уже нагнул нашего красавчика в каком-нибудь тёмном уголке, да? Да?!
-Тебя, как всегда, понесло, - стараясь держать себя в руках, спокойно заметил Ли. – И что за выражения такие? «Нагнул».
-Так да?
-Нет.
-Ну да-а?!
-Нет!
-Ну не может быть, чтобы совсем так уж «нет»! Колись, приятель! Что было?
Ли устало вздохнул и закрыл глаза ладонью:
-Просто поговорили.
Тен-Тен внезапно перешла на серьёзный тон:
-Ли, ну я же не дура и тебя не первый день знаю. Понятное дело, что ты с ним не только разговаривать хочешь, а учитывая твои жизненные принципы, бьюсь об заклад, что ты уже купил кольца и топчешься сейчас у алтаря, разучивая брачную клятву.
Картинка предстала перед его внутренним взором слишком явно, и Ли не удержался от смеха.
-Вот дура, - любя протянул он.
В трубке вздохнули вдруг с неподходящей для ситуации тоской:
-Слушай, я понимаю, что уже поздно, ты, наверное, уверен, что втрескался на всю жизнь, но… Подумай хорошенько, действительно ли он тебе нужен. Я люблю Гаару как своего друга, но рекомендовать его как парня никому не стала бы, особенно тебе. – Она тяжело перевела дыхание и, видимо, собравшись с духом, продолжила уговаривающе: - Он блядина, понимаешь? Был таким, по крайней мере, до прошлого года: уж не знаю, что там произошло, может, усатый надавил, может, сам за ум взялся… Но он такой, Ли. Я его вправду очень люблю, но чтобы ты с ним встречался, не хочу.
Ли молчал.
-И с Наруто у него непонятно какие отношения. Хьюга уверен, что чисто дружеские, но лично я поручиться не могу – видела в их исполнении всякое... Поэтому уж извини, что не поддерживаю твой выбор, но подумай хорошенько, нужен ли тебе такой парень.
И вновь повисло это тягостное неловкое молчание. Ли прислушался к себе: одновременно хотелось вспылить из-за откровенных слов и поблагодарить подругу за её неподдельное беспокойство. В конце концов, слабо зашевелилась на краю сознания мысль, он всегда уважал Тен-Тен за её честность.
-Ну так ты ему скажешь? – вздохнули на другом конце провода.
Ему вдруг очень захотелось, чтобы подруга оказалась рядом, чтобы можно было крепко обнять её, прижать к себе и прошептать на ухо слова благодарности.
-Конечно, скажу, - произнёс он ровно, не желая выдавать внутреннее волнение. - Я такие вещи хранить в тайне не могу. Дальше уже ему решать.
-А как ты думаешь, что он к тебе чувствует?
Ли устало закатил глаза:
-Я не знаю, Тен-Тен, ну зачем задавать такие вопросы?
Девушка вдруг хихикнула, и вся серьёзность из её тона мигом куда-то испарилась.
-Ну-у, если это с тобой он переписывался сегодня утром, то…
-То что?
-Ничего. Просто он дико бесил всех наших своей счастливой мордой, вот и всё. Дальше уже думай сам. Ладно, - она устало перевела дыхание, - моего мнения всё равно никто не спрашивал, так что разбирайтесь сами. Только ты меня в курсе держи, как у вас всё будет развиваться, хорошо?
-Посмотрим, - хмыкнул Ли неопределённо.
-Что значит «посмотрим»? – упрямо проныли с того конца провода. - Подробные отчёты чтоб мне были!
-Ну-ну. Иди уже спать, Тен-Тен, ты мне надоела со своими расспросами. Желаю, чтобы тебе эти самые подробные отчёты сегодня приснились.
-Эй, подожди!
Ли рассмеялся и прервал вызов. Он знал точно, что ровно через минуту Тен-Тен отойдёт от шока, перезвонит ему и выскажет всё, что о нём думает, причём в выражениям весьма и весьма нелестных. Что ж, по крайней мере, за эту минуту он успеет допить свой чай.
***
-Ну, дети мои, - Минато залихватски подхватил со стола свою рюмочку и поднял её перед собой: - за твою неудачную личную жизнь, Какаши.
Двое других мужчин поддержали тост звучным: «Кампай».
Бехеровку, национальный чешский напиток, непопулярный в Японии, бригада КОЙ пила крайне редко – только по особым случаям и только в баре «The European Air», лучшем в Конохе заведении, где можно было отведать качественные иностранные алкогольные напитки. Обито, который как раз и подсадил друзей на травяную настойку крепостью 38%, вечно жаловался, что вкус у этой бехеровки совсем не такой, как в Карловых Варах, где он провёл однажды замечательные две недели своего отпуска; Какаши смотрел на изобретение Йозефа Бехера крайне холодно из-за цвета – золотистый его, видите ли, не вдохновлял; а вот Минато чешский напиток уважал за полезность и регулярно соблазнял друзей «раздавить вместе бутылочку» в полюбившемся всем баре. Спорить с Йондайме было делом гиблым, поэтому троица старых друзей и сидела нынче за столом, «празднуя» заморской настойкой любовное фиаско Хатаке Какаши.
Ещё несколько дней назад медбрат Какаши-сенсей и психолог Ирука-сенсей договорились как-нибудь выпить вместе кофе. Это «как-нибудь» волей случая выпало на пятницу. По окончании рабочего дня Какаши, закрыв медкабинет, поднялся на восьмой этаж главного корпуса, где находилась кафедра психологии, нашёл там нужного ему преподавателя и вежливо напомнил о договорённости. Умино Ирука, сидевший за столом и сжимавший в руках какое-то письмо, с мрачным видом поднялся и глухим голосом произнёс: «Ты как раз вовремя, Какаши. Пошли выпьем».
Коллеги нашли тихое местечко недалеко от университета и заказали себе саке. После третьего тоста язык Ируки развязался, как и у всякого малопьющего человека, и он выложил случайному собутыльнику всё, что терзало его душу, тем самым подчистую разрушив планы Какаши на романтическое признание в любви. О какой любви могла идти речь, если у того, кому должны признаться, жизнь катится в тартарары?
-У него, понимаете, родители из провинциального городка какого-то, - жаловался друзьям несколькими часами позже Хатаке Какаши. 38-градусный ликёр, похоже, начинал действовать, потому что он перескакивал с мысли на мысль, никак не справляясь с историей. – Когда они его отправили в университет сюда, в Коноху, то напутствовали, мол, ты ж учись хорошо, найди себе работу престижную, женись поскорее и нам внучат привезти не забудь. Ну, Ирука, дурак, и составил себе в голове такой себе План с большой буквы, в котором все эти требования и перечислил. Учиться, работу найти, жениться, внучат родить. Вот только с последними двумя пунктами всё никак не выходило.
Обито, которого от бехеровки всегда тянуло на разговорчики, взялся возражать, однако его остановила нога Минато, щедро надавившая на ботинок Учихи под столом.
-Дай ему высказаться, - шепнул Йондайме и вновь повернулся к Какаши с донельзя заинтересованным видом.
-Он же и пробовал семью завести, несколько раз всё почти что до свадьбы доходило, - продолжал рассказывал Хатаке, - но всё никак. И вот сегодня ему пришло письмо от родителей. Мама у него больная, что-то серьёзное, я не запомнил. А я так понял, что любит он её – страх как сильно. Чувство долга сыновнее очень развито. Ну вот он и расстроился, мол, какой я плохой сын, а вдруг она умрёт, так и не увидев своих внуков? Короче, в депрессии он был ужасной. Я его отговорил напиваться в хлам и спровадил домой. Кажется, даже умное что-то вещал по дороге – не помню, что именно. Но если бы я позволил ему напиться… я ведь вижу, что пить человек не умеет совершенно… Эх…
Минато молча разлил ещё крепкого напитка. Мужчины подняли рюмки в воздух и, не говоря ни слова, выпили. На стоящую на столе тарелку с припорошенными тонким слоем корицы апельсиновыми дольками никто даже не смотрел.
-Ты, Какаши, - внезапно подал голос осоловевший Обито, - затянул слишком с этим своим признанием. Я вообще тебя не узнаю: в универе хватал каждого понравившегося тебе хлопца без стеснения, и никто тебе указом не был!
При упоминании студенческих лет у обоих на лицах промелькнуло одинаковое странное выражение, прошедшее, однако, мимо внимания Минато. Обито опустил взгляд и замаскировал накатившее смущение кашлем. Взгляд Какаши похолодел.
-А ты зато у нас не изменился, - огрызнулся он злобно. – Никогда первым к девчонкам не подходил – ни одного раза не помню. Постоянно я должен был решать за тебя дела амурные. Да если бы не я, ты, наверное, до сих пор девственником и остался бы.
Минато строго зыркнул на обоих:
-Вы вот только подеритесь мне сейчас. Обито, ну ты что, не понимаешь, что Какаши наш влюбился впервые в жизни? – На этих словах двое друзей обменялись подозрительными взглядами. Минато не заметил. - Он никогда не признавался никому в любви, поэтому и тянет резину три года уже.
-Ну а я к чему? – удивился Обито и намеренно развязно ткнул пальцем Какаши в грудь: – Ты, Хатаке, резину тянешь, понял?
Тот фыркнул:
-На себя посмотрел бы. Сколько уже лет девушку любит, и ни слова ей не сказал.
-Она замужем! – возразил Обито, да так громко, что невольно поделился своей проблемой со всем баром.
-Потише, Обито, потише, - пожурил его чему-то хмурящийся Минато.
Учиха понизил уровень децибел, однако тыкать Какаши пальцем в грудь не прекратил:
-А ты вот, Хатаке, в человека свободного влюблён.
-Да, а ещё в латентного гея, - возразил Какаши и искривился в жуткой ухмылке, холодно глядя другу в глаза: - Судьба у меня такая, влюбляться в сложных людей.
Минато налил им ещё по рюмке. Пробормотали кислое: «Кампай», выпили.
-Он же весь такой правильный, - будто и вовсе не прерываясь, принялся вновь жаловаться Какаши, неосознанно крутя при этом ослабленным галстуком. – Откуда в его голове вообще может появиться мысль о том, что он гей? Для него это немыслимо. А я его как увидел впервые, ещё когда он в школе работал…
Какаши тяжело вздохнул, потянулся к бутылке, разлил по рюмкам, выпил, не дожидаясь друзей, – и замолчал.
-А кто тебя просил в латента втрескиваться? – подал голос уже не на шутку пьяный Обито. Он, будучи всё-таки Учихой, галстук не снял и даже не ослабил для удобства, рубашка его была застёгнута на все пуговицы, однако в лице от количества принятого алкоголя появилось что-то неуловимо юношеское, удалое. – Ну решай уже с ним что-то! Он же может до конца жизни Плану этому, который с большой буквы, следовать. А о тебе забудет. И что ты тогда будешь делать? Нет, Какаши, ну посмотри ты на себя! Последние три года несчастным ходишь, не развиваешься совершенно, торчишь только в этом своём медпункте, куришь и штаны протираешь зазря!
-А ты сам хорош! – огрызнулся Какаши. – Со сколькими девушками, похожими на Рин, ты встречался за последние десять лет, а? Вот посчитай, и тогда уже решим, кто из нас более жалкий, Учиха.
-Да ты, конечно, Хатаке! – разошёлся Обито, обидевшись на упоминание похожих девушек. – Потому что деградируешь три года подряд, а я, в отличие от некоторых, работу не бросал ради какого-то там латентного Ируки! Ты жалкое, унылое говно, Какаши, и знаешь, почему?
-Почему, умный ты наш?!!
-Потому что нихрена вообще не делаешь для того, чтобы хоть как-то изменить ситуацию!
-А ты типа делаешь! Вон, она уже даже забеременела, а ты всё ушами хлопал да по Америкам разъезжал! Работничек! Только о работе своей и думаешь! Трус!
-Я трус?! А ты, значит, смелый?!
Глаза обоих мужчин горели подогретой алкоголем яростью, и для всех заинтересованных окружающих стало очевидно: назревает драка. Ноздри Обито яростно трепетали, ладони на столе то сжимались в кулаки, то разжимались. Какаши весь напрягся, расправил плечи и приготовился отбивать атаку. Бармен за стойкой насторожился.
Однако разнимать драчунов не пришлось.
Боевой пыл обоих драчунов моментально остудил голос Минато, о котором парочка в пылу ссоры успела позабыть.
-Да оба хороши, - тихо и печально произнёс Намикадзе.
Мужчины обернулись к нему – и все их проблемы враз вылетели у обоих из головы. В голубых глазах играла печаль такой глубины, что невольно стало так стыдно, так обидно за своё идиотское поведение… Они ведь со своими мелочными бедами совсем забыли, что их возлюбленные – живы…
Минато заговорил, и глаза его при этом были подёрнуты горькой дымкой воспоминаний, а голос подрагивал, как у взрослого человека, изо всех сил борющегося с подступающими слезами.
-Вы, дурачки, даже не осознаёте, насколько счастливые. Да если бы мне… мне высшие силы дали каким-то образом понять ещё тогда, что… что нам так мало времени отведено… Плюнул бы и на работу, и на всё остальное – и просто… не… не выпускал бы свою Кушину из рук. Вот так схватил бы её и Наруто в объятия – и никогда не отпускал бы… Ни за что… не отпускал бы…
Одна слеза всё-таки скатилась по щеке, задержалась на морщинке возле рта и упала на стол. Двое молодых мужчин виновато переглянулись и потупили взор.
В баре внезапно стало тихо – казалось, даже музыка прониклась горем вдовца. Обито молча разлил по последней рюмке, опустошив бутылку, они выпили – в абсолютном молчании. Минато тяжело вздохнул и внезапно, будто очень хороший актёр, наученный мгновенно менять маски, широко улыбнулся:
-Ладно, чего уж там! Сегодня у бригады КОЙ загульная пятница, выражаясь терминами моего сына. Давайте гулять!
ПРОДОЛЖЕНИЕ В КОММЕНТАРИЯХ
Неделя: 2
День: 5
Автор: viaorel
Бета: временно не отбечено
Жанр (для второй части): AU, angst, romance, humor
Рейтинг: R
Пэйринги: Саске/Наруто, Ли/Гаара, Кисаме/Итачи основные; Сай/Сакура, Неджи/Тен-Тен, Шикамару/Темари, Какаши/Ирука, Киба/Хината, Джирайя/Тсунаде и пр.
Предупреждения: OOС, несколько OMC
Дисклеймер: Masashi Kishimoto
Размещение: запрещено! Только ссылкой на дневник.
Глава 12
Пятница 30 апреля
Темари вначале посмотрела на поставленный перед нею предмет, затем медленно подняла взгляд на принёсшего его человека.
-Это что? – командным тоном затребовала она объяснений.
Шикамару даже бровью не повёл:
-Кофе. Какой ты любишь.
Темари вновь взглянула на свой стол в читальном зале. Стаканчик, нашедший себе место аккурат между учебником и словарём, был дешёвым, из буфета, но идущий от него аромат она не смогла бы спутать ни с каким другим. Всё это вызывало определённые вопросы и наталкивало на размышления.
-Где ты это взял? – отточенным тоном начальницы продолжила она допрос.
Парень лениво передёрнул плечами:
-Купил кофе, какой ты любишь, и попросил в буфете приготовить – у них кофе-автомат есть. – Он хотел добавить, что в хороших отношениях с буфетчицей, но решил этого не делать – а вдруг эта Сабаку ещё и собственница?
Похоже, Гаара был прав, когда уверял его, что сестра просто не может сопротивляться запаху кофе этой марки. Рука девушки сама потянулась к стаканчику, хотя при этом упрямица умудрялась сохранять королевский вид, будто бы она делала ему одолжение своими действиями, и это было не столько даже смешно, сколько мило – совсем как Гаара, который пытается всем внушить, что ему плевать на людей, но на самом деле первым придёт на помощь в трудную минуту. Как, например, сегодня, когда Гаара вдруг, ни с того ни с сего, взялся ему помогать.
***
Утро для лингвистического университета Конохи выдалось весьма необычным. В связи с постоянно льющим дождём людей в университете было мало: кто не смог доехать, кто обленился. Поэтому в буфете после второй пары не наблюдалось привычного столпотворения, что, в свою очередь, ощутимо повлияло на уровень культуры у студентов: очередь придерживалась строго, никто не пытался просочиться сквозь плотную стену голодной молодёжи с криками вроде: «Мне только чай!», общее настроение можно было описать как апатично-вежливое. Тен-Тен и Неджи провели в буфете всю предыдущую пару, потому что их из группы пришло-то всего четверо и один простуженный и раздобревший преподаватель отпустил их восвояси.
-Вот бы нам кто ещё третью пару так отменил! – борясь с зевком, мечтала сидящая в объятиях своего бойфрэнда девушка. – Можно было бы домой поехать. У нас с Хьюгой планы на сегодня грандиозные: с агентом встреча, который помогает нам квартиру выбрать. Скоро ж свадьба. Родители его хотят нам жилплощадь отдельную подарить, но присматривать сказали самим. Вообще не совсем понимаю, к чему тратить столько бабла: я ведь живу сейчас одна.
-Дорогая, - принялся явно не в первый раз объяснять терпеливый Неджи, - они ведь не только на тебя и меня рассчитывают, но и на наших будущих детей. А у тебя квартира хоть и замечательная, но, к сожалению, только двухкомнатная, для семьи – маловато.
Тен-Тен наградила парня очаровательной сонной улыбкой:
-Тебе, зая, просто хочется жить в навороченной квартире.
-И это тоже, - не смог спорить тот.
Шикамару позёвывал в кулак над списком с информацией о посещении студентов его группы, который нужно было сдать сегодня в деканат. Дурацкую и никому не нужную работу он выполнять не просто не любил – ненавидел. Если задание не представляло для него никакого интереса, он его чаще всего попросту не выполнял. Зато когда интерес всё-таки был!..
«Шикамару, - частенько говаривал Асума-сан, хозяин го-салона, изучая его партии. – Ты вообще осознаёшь, что ты гений?». Шикамару на это делал кислое лицо, отработанное им ещё со школы, и в неподражаемо ленивой манере протягивал: «Сенсей, не говорите проблематичных вещей».
Собственная гениальность вовсе не являлась для Шикамару новинкой. Сколько себя помнил, он мог не только понять любую представляющую для него интерес информацию, но также предложить десятки решений проблемы, о которых никто раньше не помышлял, и продумать последствия выбора того или иного варианта далеко наперёд. «Это просто, - в ответ на расспросы поражённых взрослых объяснял самый большой лентяй школы и добавлял своё неизменное: - но проблематично».
Шикамару вздохнул. Он заходил вчера в читальный зал в надежде увидеть Темари, но не застал её там. Возможно, отпугнул ливень, а может быть, дел много – причины не меняли того факта, что на привычном месте в привычное время её не оказалось. Это очень расстроило его, ведь уже целую неделю он прокручивал в сознании приятную маленькую фантазию, где он, как и много-много раз до этого, приближается к её столу, останавливается и произносит её имя – настолько мягко и нежно, насколько только способен. И она поднимает взгляд – она, конечно же, всё поняла по одному его тону. Её красивые, обычно благородно бледные щёки покрываются лёгким, почти что эфемерным румянцем, а во взгляде появляется нечто неуловимо глубокое – нечто, что он видит во взгляде Неджи, когда тот смотрит на свою возлюбленную; нечто, что освещает лицо Асумы-сана, когда тот рассказывает о своей замечательной невесте «Куренай-чан»…
Глупости, конечно. Темари не такая. Сабаку Темари относилась к типу девушек, которых с детства учили скрывать свои эмоции, мотивируя это тем, что чувства приравниваются к слабости, а слабостями одного человека пользуются другие. Возможно, конечно, на формирование её характера повлияло также и окружение. Шикамару никогда не был в Суне, но видел достаточно много фотографий этого далёкого южного города, чтобы составить о нём собственное мнение: по сравнению с Конохой – мрачное, пустынное местечко.
Прошло уже четыре дня с тех пор, как всплыла правда о том, по ком он вздыхает последние полгода, и то, что Гаара до сих пор не сломал ему ни одной кости, означало одно: Наруто, как и обещал, держит рот на замке. Шикамару невольно подумалось, не обнаглеть ли уже окончательно и попросить у младшего Сабаку помощи в налаживании контакта с его суровой старшей сестрой, а то молчание и недосказанность между ними, он чувствовал, не могли больше продолжаться.
Как будто по заказу, в «сонном» буфете материализовался объект его размышлений Сабаку Гаара, безусловно, в компании Узумаки Наруто. Оба прогуляли первые две пары, однако первого, судя по его беззаботной улыбке, это не сильно волновало, в отличие от второго. Парочка подошла к столу и заняла привычные места.
-Этот вот приехал ко мне в свинячий голос, - забыв поздороваться, тут же пустился в объяснения блондин, чуть раздражённо указывая на друга. – Я его, понимаешь, ждал всё утро, а он припирается в десять часов такой весь из себя радостный и заявляет: «Мне так в дождь хорошо спится!». Нормально?! – Повернувшись к Гааре, он принялся для наглядности стучать по его голове, будто в дверь: - Э-эй, есть кто? Спится ему хорошо! Конец года, приятель, прогулы надобно дозировать!
Красноволосый совершенно счастливо улыбнулся и, чуть отодвинув свой стул от гиперактивного Узумаки, дабы прекратить избивание своей персоны, миролюбиво пояснил сидящим напротив Тен-Тен и Неджи:
-Он просто злится на меня за то, что я всласть поспал, а ему, наоборот, дождь спать мешал. Всегда говорил, что он придурок. Ай, Узумаки!
Наруто, отомстивший подзатыльником, хитренько заулыбался:
-Тебе нельзя высыпаться, Сабаку. Ты начинаешь вести себя неадекватно.
Шикамару устало закатил глаза. За три года общения с этой парочкой он уже научился предугадывать, когда ему предстоит стать свидетелем очередной драматичной сцены, исполненной бутафорского трагизма. Ну да, так и есть.
В глазах Гаары появился азартный огонёк, он прикрыл рот в театральном «ах» и с деланным укором вопросил:
-Ну и что же такого я вытворил за сегодняшнее утро, что показалось тебе неадекватным?
-Да начиная с того, что доволен всем слишком! – тут же выпалил Наруто наверняка заранее заготовленную фразу. – Ты же Сабаку Гаара, тебя не должно ничего в этом мире устраивать! Чёрт, ну вот, смотри! Парочка гетерастов напротив сидит, - он указал на обнимающихся Неджи и Тен-Тен. – Обосри их счастье!
-Я сейчас кому-то дам в тыкву, - приоткрыв один глаз, мягко пригрозила байкерша и тут же вновь его закрыла, продолжив дремать на груди у парня.
Но Наруто уже забыл о них.
-Вон китайцы сидят! Скажи что-нибудь гадкое и смешное! Ты ж их ненавидишь! Ну Гаара, оживи, пожалуйста!
В порыве «отчаяния» он ухватил друга за плечи и принялся трясти, при этом проникновенно глядя в глаза. Гаара помолчал немного, с любопытством наблюдая эту показуху, затем, когда, ему, похоже, надоело, лениво открыл рот и отчеканил:
-Иди. В. Жопу. Узумаки.
-Ну наконец-то! - Наруто на радостях притянул его к себе и, обняв, как мать ребёнка, погладил по голове в стиле «Бедный ты мой, бедный». – Ожил!
-Es ist lebendig,* //* Оно живое (нем.)// - не преминул процитировать Неджи, которого, судя по чуть приподнятым уголкам губ, беспредел по другую сторону стола немало радовал.
-И отпусти меня, а то, клянусь, пожалеешь, - продолжил в том же духе Гаара. В зелени глаз появился игривый огонёк: - Я ведь, мой сладенький, могу обнимашки твои неправильно истолковать и сделать, например, вот так. – Рука его под столом поползла по обтянутому джинсами бедру блондина. – И вот так ещё. – Рука добралась до тяжёлого ремня. – А потом ещё вот так…
Скорость, с которой отстранился Наруто, когда Гаара принялся осуществлять своё «а потом ещё вот так», была достойна восхищения: меньше чем за секунду он оказался на ногах, да ещё и в метре от стола.
-Да катись ты в ад, идиот! – заорал парень, привлекая внимание находящихся рядом студентов.
-Ширинку застегни, - подсказал лениво наблюдающий Шикамару и зевнул.
-Ты первым обниматься полез, - фыркнул Гаара и показал язык заинтригованно пялящейся на него Тен-Тен. Та, похоже, была немало восхищена.
-Слушай, ну ты и шустрый!
-Опыт, дорогуша, - с многозначительной улыбкой закивал он и для наглядности пошевелил перед ней пальцами.
От этого байкерша прыснула в кулак со смеху и, перегнувшись через стол, залихватски воскликнула:
-Дай пять, крашеный, я тебя люблю!
-Да за что его любить? - Наруто, всё ещё красный как рак, изобразил что-то непонятное руками, всем напомнившее попытку удушить лучшего друга на расстоянии, и приказал отрывисто: - Иди чаю нам лучше принеси!
-Сегодня твоя очередь, - спокойно парировал Гаара, расслабленно прищурившись.
Наруто процедил сквозь зубы нелестное ругательство и, вытянув нервно из рюкзака бумажник, поплёлся к прилавку.
-Шири-и-инку! – сложив ладони рупором, во всю мощь лёгких проинформировала его, а заодно и всех находящихся в буфете студентов добрячка Тен-Тен под всеобщий дружный гогот. Узумаки чертыхнулся и принялся возиться с упрямой молнией, про себя поражаясь: ну как, как Гаара сумел расстегнуть её за полсекунды?! Она ж заедает!
Тем временем повелитель заедающих молний на чужих джинсах достал из кармана запиликавший телефон и принялся с совершенно несвойственной ему лёгкой улыбочкой читать новое сообщение, затем защёлкал по клавишам, сочиняя ответ. Опять же, улыбаясь.
-Чего это ты счастливый такой? – поинтересовалась Тен-Тен. – Сияешь, как новая монета. Кто тебе пишет?
-Так я тебе и рассказал, - хмыкнул Гаара.
-Хамло ты, Сабаку, вот что скажу, - сделала из этого свой вывод Тен-Тен и взглянула снизу вверх на Неджи: - Правда, Хьюга?
Тот изобразил на лице нечто неопределённое, давая таким образом понять, что то ли не согласен, то ли ему всё равно. Скорее всего, второе.
Отправив ответ, Гаара, похоже, очень довольный собой и жизнью, внезапно обернулся к Шикамару и произвёл интереснейший набор действий. Для начала он окинул друга с головы до пят критическим взглядом, приобретя сходство с капризным торговцем, прикидывающим цену для товара, затем недовольно сморщил лоб, покачал головой, шепнул себе: «Ой, тяжёлый случай», после чего, словно на что-то решившись, кивнул себе и с побеждённым видом вздохнул:
-Ладно, раз уж я сегодня добрый… Сделаю тебе, Нара, подарок на день рождения.
-У меня в сентябре вообще-то, - подозрительно протянул насторожившийся вышеупомянутыми метаморфозами староста.
-Да я помню, - отмахнулся Гаара. - Это заочно будет. Я просто вчера поговорил кое с кем и кое-что решил… Погоди-ка. – Он полез в сумку, выудил оттуда блокнот, вырвал один листочек, быстро черкнул на нём одно длинное слово и с торжественным видом – торжественнее просто некуда – вручил Шикамару.
Шикамару посмотрел – и ничего не понял. Абракадабра какая-то.
-Это что? – так и спросил он у буквально сияющего в предвкушении неизвестно чего одногруппника.
Тот пояснил:
-Марка кофе.
-Ну и на кой она ему сдалась? – встряла в разговор Тен-Тен.
Гаара, вдруг сделавшись серьёзным, тихо произнёс:
-Моя сестра любит только кофе этой марки, а когда выпьет, сразу расслабляется и добреет.
В то, что всё это происходит на самом деле, было невозможно поверить, и Шикамару, отключив вопящую логику, просто спрятал трофей во внутренний карман портфеля, Гаара же, посчитав свой долг выполненным, вновь погрузился в электронную переписку. Возможно, по их лицам и так обо всём можно было догадаться – или же, наоборот, догадаться невозможно было ни о чём, - но ставшая невольными свидетелями странной сцены парочка поутихла и вопросы попридержала – только заоглядывались друга на друга удивлённо. Неджи, похоже, всё-таки созрел с вопросом, но тут к ним не вовремя присоединились Сакура, Ино и неизвестно что забывший тут Сай. Художника тотчас же спровадили покупать капучино и булочки, а девушки расселись по местам с видом полной готовности внимать свежим сплетням.
Долго им ждать не пришлось: вернувшийся и поостывший Наруто поставил два стаканчика с чаем на стол, после чего, освободив руки, беззлобно бахнул друга по красноволосой голове за инцидент с ширинкой и, посчитав, что они в расчёте, уселся рядом.
-Ух ты-ы, - Сакура растянула губы в пошлой улыбочке, - это что за страсти? Наша сладкая парочка поссорилась? Из-за чего, интересно узнать?
-А это ты у него спроси, - отмахнулся Наруто.
Гаара, будто этого и ждавший, улыбнулся в своей характерной манере и без запинки выдал:
-Всё просто, Сакура-чан. Узумаки вчера ночью хотел быть сверху, а я ему не дал. Пидорские тёрки, вам, чистокровным гетерастам, не понять.
За эти слова он получил по голове ещё раз.
-Кретин, - под общий смех процедил сквозь зубы Наруто и добавил задумчиво: - Топографический.
-Это что за ругательство новое такое? – взвилась любительница интересных обзывательств Тен-Тен.
-Это не ругательство, это хуже – правда, - с нескрываемым удовольствием пустился в разъяснения Наруто под чуть обиженным взглядом лучшего друга. – Вы что же, не знали, что Сабаку у нас страдает топографическим кретинизмом?
-И всем обязательно об этом надо знать, конечно же, - буркнул смутившийся Гаара.
-А что это такое? – полюбопытствовал вернувшийся с заказом Сай.
-Это когда на местности не можешь ориентироваться, - пояснила умная Сакура и обернулась к Гааре с ироничной улыбочкой на лице: - Так вот почему ты машину не водишь! А мы с Ино ещё с первого курса удивлялись: ты же мажор, по статусу положено иметь крутую тачку.
Гаара, деликатности подруг не оценивший, скорчил ей гримасу и заявил:
-Да, Харуно, ты раскрыла мою тайну: я ненастоящий мажор, можешь содрать с меня маску. И вообще, - он повернулся к Наруто, - раз в жизни пришёл человек в универ с хорошим настроением, и надо было обязательно его ему испортить, да, Узумаки? Спасибо тебе большое!
Наруто с отомщённым видом улыбнулся и, копируя манеру друга, заносчиво бросил:
-Это за то, что отказался подстилаться под меня вчера, противный ты мальчишка.
Гаара на это изобразил кислый вид:
-Фу, Узумаки, не отбирай у меня хлеб. Сальные шуточки – это моя прерогатива.
-Я способный ученик. И вообще, ты поздно опомнился, Сабаку, мне уже понравилось.
Не найдя подходящих по колкости слов, Гаара предпочёл не отвечать и вместо этого уткнулся носом в телефон.
-Ах, какие страсти, - с театральной скукой в тоне протянула Сакура. – Лица попроще сделайте, клоуны.
-Это всё он, - по привычке выпалил Наруто, тыча пальцем в плечо другу.
Тот, не отвлекаясь от написания смс, огрызнулся:
-Катись в ад, Узумаки.
Прозвенел звонок, и компания, наспех прикончив ланч, распалась на группки, чтобы попасть на свои пары. Шикамару же, выйдя из буфета, направился прямиком в супермаркет в квартале от университета – искать нужный кофе. На небольшую пачку пришлось выложить всё, что лежало у него в бумажнике, но о деньгах не думалось совершенно – все мысли залило сладкое и томящее чувство предвкушения.
***
По пятницам Темари приходила рано, Шикамару это знал, поэтому в два часа дня уже сидел в дальнем углу читального зала в ожидании. Вскоре она явилась: как всегда, собранная, преисполненная едва ли не чопорности, она заняла своё привычное место возле окна, разложила на столе учебники, вставила в плеер диск с обучающей аудиопрограммой, и в каждом её движении читалась ни с чем не спутываемая усталость человека, вымотавшегося после тяжёлого рабочего дня.
Шикамару улыбнулся, соскользнул со стула и беззвучно прокрался к двери – бежать в буфет, где его уже ожидала подговорённая подружка-буфетчица. «Это очень хорошая марка, - удивлённо протянула его сообщница, вертя в руках пакет. – Мне прямо жалко его в автомат пихать. Ты уверен, что тебе это нужно, Шикамару-кун?». Он только утвердительно кивнул в ответ, посчитав, что объяснять свою ситуацию было бы слишком проблематично.
И вот теперь девушка его мечты, сквернословящая, вредная, да к тому же ещё и старшая сестра Гаары, пробовала подарок, а он изо всей силы сдерживался, чтобы не выдать своего волнения: пошлёт, как всегда, или?..
Темари облизала порозовевшие губы, поднесла полупустой стаканчик к самому носу и вдохнула исходящий от него аромат.
-А-ах, - наконец вздохнула она, расслабленно улыбнувшись, - как же мне этого не хватало!..
Шикамару поймал её взгляд, и ему вдруг невольно подумалось: правду говорят, что у некоторых девушек не глаза – бездонные озёра. Он вспомнил тот роковой вечер, когда её глаза искрились пьяным блеском, губы требовательно тянулись к нему, пальцы впивались в спину… Тогда она была для него безымянной гостьей из другого, недоступного ему мира, и думалось, такая ограниченная близость была единственным, что может между ними быть, но глядя сейчас в её глаза, тая под их взглядом, он понял – нет, они способны на куда большее. Стоит только сделать шаг вперёд. Побороть сомнения, побороть «проблематично» - и просто сделать этот шаг.
Правый уголок губ Темари пополз вверх.
-А я вчера всё гадала, с какого дуба малой рухнул, что ни с того ни с сего расспрашивать о моей личной жизни начал, - фыркнула она и взглянула на стаканчик с любимым кофе. – Вы, стало быть, с ним приятели.
-Но я его не просил! – внезапно выпалил Шикамару, испугавшись, что она вновь закроется, но Темари лишь тепло улыбнулась, даря улыбку не ему – брату.
-Да знаю я. Если бы ты попросил, он бы тебя сразу послал, а мне бы ещё наговорил про тебя с три короба. Нара Шикамару.
Он даже чуть подпрыгнул от удивления: откуда ей известно его имя? На это девушка лишь самодовольно усмехнулась, совсем как Гаара:
-Ты в читалке известная личность – постоянно тут пары прогуливаешь.
Шикамару невольно смутился. В голове запрыгали непослушные мысли: «И почему я тоже не поинтересовался, как её зовут? Ведь работники точно должны были её помнить». Ответ пришёл внезапно и показался парню чрезвычайно странным: ему нравилась атмосфера загадки, которой он окружил свою возлюбленную, и незнание её имени добавляло магическому дыму плотности. Странно. Не поддаётся логике, но, с другой стороны, разве любовь сама по себе логична?
Видимо, душевное замешательство отобразилось на его лице, потому что Темари внезапно рассмеялась. Смех её был совсем как у Гаары: искренний, но не без доли сарказма.
-Садись, - она указала на стул, придвинутый к соседнему столу. Шикамару послушно устроился напротив.
-Знаешь что, Нара Шикамару? – продолжила Темари, сделав ещё один глоток любимого кофе. – Раз уж мой малой решил дать тебе шанс, то, так и быть, то же сделаю и я. Ты ведь, конечно, уже знаешь, как меня зовут.
-Темари, - чуть запнувшись, выговорил парень, затем поправился: - Сабаку Темари.
Девушка кивнула, глотнула ещё кофе и внезапно снова засмеялась.
-Вот же хитрец этот Гаара! - покачала она головой, переводя взгляд со стаканчика на Шикамару и обратно. – Знает, чем меня купить. Надо будет, как домой приду, уши ему надрать.
Шикамару было честно очень жаль Гаару, над которым нависла нешуточная угроза в виде обозлённой сестрички, но что-то в её взгляде сказало ему, что девушка нисколько не жалеет – ни о том, что брат выдал её слабость, ни о том, что приняла подарок, ни даже о том, что Шикамару сейчас сидел напротив неё.
Это вселяло надежду. И даже более того – это вселяло уверенность.
***
-Привет.
Итачи выглядел очень уставшим. Саске взглянул на пластиковый стаканчик в его руке с противным мутным пойлом из автомата, который все люди дружно договорились называть кофе, и невольно задумался, сколько таких же стаканчиков его брат за сегодня уже закинул в мусорное ведро, а ещё – на сколько окурков он пополнил пепельницу в полицейской курилке.
-У тебя скоро перерыв? – Итачи кивком поздоровался с сидящей напротив брата допрашиваемой, четырнадцатилетней проституткой и завсегдатаем этого отдела, и обратил на Саске полный надежды взгляд.
Тот взглянул на часы:
-Ну вот закончу с Карано-сан – и могу на полчасика вырваться. А что?
-Да я ракетки из дома притащил, - сказал Итачи. – Подумал, что мы давно не играли.
Саске непонимающе уставился на брата. Тот пояснил:
-В подвале есть небольшая тренировочная зона, там и стол для пинг-понга имеется. В общем, я буду там, подтягивайся.
Карано-сан провела красивого детектива заискивающим взглядом. Саске сидел, уронив подбородок на сложенные домиком ладони, и задумчиво разглядывал свою подопечную – вероятнее всего, последнюю на время практики. Выжженные от некачественной краски волосы, тонкими нитями облегающие череп, грустные тени под глазами, в ушах дешёвые серьги, блуждающий, потерянный взгляд, а тонкие губы совсем ещё детские…
Заметив его интерес, девчонка скорчила ужасную гримасу. Она уже проинформировала его прежде, что ненавидит копов, а этим только подтвердила свои слова.
«Ничего, - думал Саске, - я помогу таким, как ты. Обещаю, я приложу все усилия, чтобы сделать Коноху лучшим местом, а её жителей более счастливыми».
Он говорил с Анко сегодня. Начальница слово держала, не взъедалась без повода из-за Итачи, а под конец недели прекратились даже эти её хмурые лица и недовольные: «Ну что опять у тебя, Саске?» - похоже, она наконец-то разглядела в нём потенциального хорошего работника и, что немаловажно, даже согласилась с некоторыми его предложениями насчёт повышения эффективности работы отдела.
Саске быстро разобрался с хмурой Карано-сан, передал её более опытному сотруднику, а сам положил на стол табличку «Перерыв», прошёл по длинному коридору к лифту, по пути здороваясь со знакомыми, спустился в подвал. Ему удалось без труда найти ту самую тренировочную зону, о которой говорил Итачи. Место было наверняка посещаемо полицейскими гораздо реже, чем курилка, но, несмотря на это, всё находилось в ухоженном состоянии: штанги и гантели, парочка тренажёров и, конечно, стол для пинг-понга, возле которого уже ожидал его брат – без привычного пиджака и галстука, в рубашке с закатанными по локоть рукавами и с зажатыми в руках бело-красными ракетками, которые когда-то сделал для них отец.
-Ну что, поиграем? –Итачи протянул ему его ракетку.
-Поиграем, - улыбнулся Саске, на ходу развязывая галстук.
Оба брата играли очень хорошо. Белый шарик разогнался моментально и запрыгал с молниеносной скоростью по столу, со стороны Итачи на сторону Саске – и назад. Сами Учихи отбивали сложные удары с непринуждённым и даже чуть ли не скучающим видом, и это тоже являлось частью игры: кто покажет больше эмоций – тот и проиграл морально.
Саске двигался, не думая. Ему приходилось вести оборону на несколько фронтов одновременно, потому что кроме вышеназванных испытаний он вынужден был изо всех сил отгораживаться от отвратительных ночных воспоминаний. Причина возникновения того сна не была понятна Саске, и это раздражало даже больше, чем его содержание: ну откуда, откуда, чёрт возьми, взялась эта идиотская фантазия? Да и потом, почему эти двое? Гораздо логичнее было бы пострадать ото сна с участием его старшего брата и Кисаме-сана.
Наверное, тут всё дело в том, что он, Саске, сделал много полезного в последнее время для любимой Конохи, а вот как раз полной противоположностью полезных людей в понимании Учихи являлась парочка мажоров, с которыми у него был связан весь период практики. Вполне возможно, что его подсознание попросту смешало в кучу все эти переживания и выдало такой вот подозрительный продукт.
Дурацкое объяснение, конечно, глупее не придумаешь, но на лучшее он пока что был не способен.
Итачи всё-таки выиграл. Саске не преминул обвинить в своём проигрыше крашеного ублюдка.
Итачи положил ракетку на стол, придавив ею шустрый шарик, отошёл к стене, где оставил свои вещи, достал оттуда небольшую бутылочку минеральной воды и, сделав из неё пару глотков, предложил брату.
-Ты задумчивый какой-то, - отметил он, сверля его своим типичным пристальным взглядом, от которого Саске чуть не поперхнулся. – И спал сегодня плохо. Тебя что-то волнует?
Младший Учиха молча отдал брату полупустую бутылку и, крутанувшись на каблуке, промаршировал к ряду одиноких старых стульев, ютящихся у каменной стенки подвала, выставил один вперёд, развернул его и удобно устроился, обняв руками деревянную спинку. Итачи продолжал стоять и смотреть. Он приоткрыл рот и даже начал что-то говорить, затем, словно разозлившись на самого себя, закрыл его. Вернувшись к столу для пинг-понга, он присел на его краешек, осторожно попридержав ракетку со спрятанным под ней шариком.
-Это связано со мной и Кисаме-саном? – наконец произнёс он то, что хотел.
Саске вздёрнул голову. Итачи, стараясь скрыть смущение, взялся перевязывать хвостик на волосах. Зажав резинку в зубах, приглаживал пальцами встрёпанную после напряжённой игры причёску, пытаясь придать ей привычно опрятный вид.
-Нет, - запоздало ответил парень, прекрасно осознавая, что это не совсем правда и что Итачи ему не обмануть.
-Я понимаю, что тебе нужно ещё время. – Итачи взялся оправлять на себе рубашку. Когда он нервничал или чувствовал себя не в своей тарелке, то испытывал острую потребность занять чем-то руки. – Я ведь не говорю, что ты должен прямо сразу всё принять. – Он помолчал немного, не поворачиваясь к брату. – Или ты такой из-за того, что я именно с ним? А не просто потому, что я…
-Да нет, - прервал его с некоторой злостью Саске. Итачи чуть приподнял голову, но не обернулся. – Тут всё… Как-то странно…
Для него и самого было загадкой, почему в последние дни в его душе творится полнейший кавардак. Возможно, проблема была как раз в том, чтобы свыкнуться, отринуть старые образы и принять – да, это так, Кисаме-сан и Итачи вместе и любят друг друга.
«Да не в любви даже дело», - зло прервал себя Саске. Просто свыкнуться с мыслью, что кто-то почти родной, кого ты знал с детства, спит с твоим старшим братом, которого ты знал всю свою жизнь, было для него не просто сложно – архисложно. Объяснить сейчас эти непонятые чувства – обмана, что ли? – он бы не смог, оттого и молчал, ожидая, пока брат заговорит первым. Итачи, похоже, истолковал его нежелание разговаривать по-своему, потому что взялся сыпать оправданиями.
-Я ведь не хотел ни их дружбу с отцом портить, ни его положение в нашей семье и на работе. Не хотел всего того, что сейчас творится. Просто… Когда любишь, думать логически – невозможно.
-А… - Саске всё же решился озвучить вопрос, который не мог не волновать его. – А как давно ты его?.. Ну…
Итачи вздохнул так глубоко, что поднялись и опустились не только его плечи – всё туловище.
-Точно понял, что люблю, когда мне было пятнадцать. А любил, может, и раньше, просто не осознавал.
Саске прикрыл глаза. Он не помнил, когда впервые увидел Кисаме-сана, потому что ему тогда было лет от силы шесть. Папа, тогда ещё преподававший в полицейской академии, именно там встретил молодого практиканта, приехавшего из северного города Кири. Двое преподавателей, несмотря на разницу в возрасте, сдружились, затем папа замолвил за него словечко в участке, Кисаме-сана взяли – и с тех пор началась его блистательная карьера. «В Кири мне не везло, - частенько говаривал мужчина, когда выпивал и у него развязывался язык, - а вот Коноха меня любит. Хороших людей постоянно подсовывает. Вас вот».
Что больше всего удивляло Саске в Хошигаке Кисаме – так это его работоспособность. Часами без перерыва он мог заниматься одним и тем же, думать над одним и тем же делом, крутить факты так и этак, выдавливая из них новые соки.
В представлении маленького Саске Кисаме вначале был просто человеком, с которым папа ходил на рыбалку, в боулинг и в бар выпить пива по выходным. Кисаме приходил, здоровался, оставлял небольшие подарочки «для маленьких» и уходил. Однажды, впрочем, он почему-то остался праздновать с ними Новый год, и с тех пор за ним закрепилось место за новогодним столом – между папой и Итачи.
Кисаме-сан всегда уважительно относился к Саске и никогда не называл его «Саске-чан», как это делал в детстве вредный Итачи. И теперь невыносимо трудно было соединить эти два образа в голове: Кисаме-сан хороший друг семьи, понимающий специфический учиховский юмор, и Кисаме-сан, расцарапывающий в порыве страсти спину его старшего брата, целующий его совсем даже не в лобик, как в детстве, на ночь, обнимающий совсем не так…
-У меня выбора другого не было. Как же тебе объяснить?.. – внезапно раздался голос Итачи. Саске открыл глаза: брат наконец-то повернулся и теперь смотрел прямо на него – словно в ожидании чего-то. – Вот представь себе, что ты живёшь себе, живёшь, не зная забот, и вдруг осознаёшь, что слишком часто думаешь о каком-то одном человеке.
В горле у Саске внезапно пересохло. Он устремил на брата неверящий взгляд. Тот, поняв его превратно, продолжил уверять:
-Этот человек не выходит у тебя из головы. Ты начинаешь даже злиться на него за это, потому что мысли о нём мешают тебе сосредоточиться, мешают жить, в конце концов. И главное, ты не понимаешь, почему именно он. Представил?
Саске кивнул, про себя подумав: «А тут и представлять-то нечего, я сам в таком положении сейчас».
-Вот, - Итачи сделал выразительный жест бровями. – Это любовь.
Саске чуть было не поперхнулся собственным возмущением.
«Ой, нет, Не мой случай, - запульсировала в голове спасительная мысль. – Не. Мой. Случай».
-Я понимаю, тебе, может быть, тяжело поверить в то, что я сейчас рассказываю, - несколько робко произнёс Итачи, не теряя, однако, серьёзности лица, - но я через всё это прошёл.
Внезапно в дальнем конце зала отворилась дверь, оба брата с опаской повернули головы. Предмет их обсуждения Хошигаке Кисаме быстрым уверенным шагом пересёк зал и остановился возле Итачи, который поднялся и теперь, присмиревший, стоял чуть ли не по стойке «смирно» рядом с зелёным столом для пинг-понга: видимо, испугался, не подслушивали ли их разговор. Кисаме-сан выглядел таким же уставшим, как и его напарник. Нагрудный карман его светлой рубашки был некрасиво оттопырен от впихнутых туда блокнота и пачки сигарет, на лоб небрежно спадало несколько коротких прядей пепельных с проседью волос, под глазами залегли тени от недосыпа.
-Итачи, Саске, - констатировал старший инспектор-детектив. – Вы, я вижу, уже закончили игру?
Итачи поспешно кивнул и взглянул на брата. Похоже, все попытки заставить Саске привыкнуть к мысли об их отношениях полетели в тартарары, потому что в данный момент младший Учиха пялился на Кисаме огромными глазами-блюдцами, выражение лица при этом имея настолько по-детски откровенное, что тут только дурак не догадался бы, о чём он сейчас думает. Хошигаке Кисаме дураком не являлся, поэтому, моментально оценив ситуацию, обратил на Итачи тяжёлый взгляд, требующий немедленных разъяснений. Молодой детектив открыл рот, пытаясь придумать что-нибудь – хоть что-нибудь, – могущее снять налёт неловкости, однако злость и обида на брата затмевали здравый смысл, и он ляпнул невпопад:
-А он сам догадался. - Бросив колючий взгляд-молнию на брата, он процедил сквозь зубы и уже гораздо злобнее: - Он вообще у нас догадливый.
Кисаме взглянул вначале на прибитого шоком Саске, затем на смущённого и обиженного напарника – и, наверное, посчитав, что это их братские дела, которых он никогда не поймёт, твёрдо кивнул.
-Хорошо. Итачи, для тебя работа есть, пришли свидетели, их поручили нам с тобой. – Слегка укоризненный взгляд прошёлся по голой, без галстука, шее. – И приведи себя в порядок.
Он ушёл так же быстро и уверенно, как и пришёл. Когда дверь за ним захлопнулась, отдавшись гулким эхом в просторном подвальном помещении, Учихи ожили. Щёки Саске покрылись призрачным румянцем, что в сочетании с его глазами-блюдцами выглядело весьма колоритно, отвисшая челюсть, надо отдать ей должное, вернулась на место и даже задвигалась в преддверии рождаемого извинения. Однако сознание, по всей видимости, было ещё не готово к подобного рода подвигам, поэтому он молчал. Итачи же, наоборот, как будто прорвало: преодолев разделяющее их расстояние в два огромных шага, он вытянул руку и несильно ударил раскрытой ладонью брата по голове – раздался хлёсткий шлепок.
-Ты теперь постоянно с таким лицом на него будешь смотреть? – зашипел он змеёй на опомнившегося Саске, который уже потирал ушибленное место. – Я тебе зачем это всё рассказывал? Чтобы ты меня понял! А ты что делаешь? Подводишь меня, вот что! Глупый маленький брат.
Последние слова являлись давно забытой кодовой комбинацией, которую Итачи-нии употреблял, когда маленький Саске-чан вёл себя ну совсем уж глупо и неподобающе как для отпрыска гордого клана Учиха. Заслышав эти три слова, маленький Саске обычно надувался и прятался где-то полдня, размышляя над тем, чем же он заслужил подобное оскорбление. Так как Итачи пользовался своим правом вправлять мозги братику довольно часто, соответственно, думал и хмурился Саске тоже нередко.
Вот и в этот раз Саске, получив негласную команду «Думать над своим поведением!», молча поднялся, забрал свои вещи и, не оглядываясь на брата, пошёл прочь.
***
Минато осторожно приоткрыл дверь сыновней спальни и заглянул внутрь:
-Чем занимаетесь, мальчики? Ой, темно у вас.
«Мальчики», то есть Гаара и Наруто, расположились, лёжа рядышком друг с другом животами вниз, на хозяйской «койке» и неотрывно пялились в экран монитора, который был придвинут к краю стола, чтобы максимально улучшить видимость. На экране под интригующую музыку солдат в фашистской форме ссорился с красивой девушкой.
Мужчина проследил пристальный взгляд гостя, направленный исключительно на солдата, и на всякий случай решил переспросить:
-А вы на что так уставились, Сабаку-доно?
-Да красивую форму страшно люблю, - пояснил он, не отвлекаясь от интересного зрелища. – Узумаки, вон, знает. Поэтому, наверное, и фильм этот выбрал сегодня смотреть.
Наруто лениво хихикнул, давая понять, что да, выбрал специально, за что и получил ещё более ленивый тычок локтем под рёбра.
-Ну да, форму он красивую любит, - в свою очередь высказался Минато. Он всё ещё стоял вырезанной в свете коридорных ламп фигурой в проходе, держась за ручку двери. Его смешно топорщащиеся светлые пряди бросали забавную тень на ковёр. – Небось, содержание этой формы ты любишь ещё больше.
Гаара передёрнул плечами в стиле «Само собой разумеется». Минато окинул недовольным взглядом его влажные волосы и тёплый вариант великоватой на него домашней одежды, предоставленной заботливым Наруто.
-И не продует тебя?
Красноволосый покачал головой из стороны в сторону, всё ещё не отрывая взгляда от экрана:
-Меня сын ваш уже в горячий душ спровадил, вещички мои повесил сушиться, заставил выпить чашку чая и даже одел в свои одёжи, в которых мне вообще-то жарковато.
-Смотри мне, - протянул не до конца убеждённый Минато.
-Заботится обо мне Узумаки-то ваш, - продолжил рассуждать Гаара. – Точно женюсь.
-А по женилке от меня не хочешь схлопотать? Мне такая невестка бестолковая не нужна, понял, Сабаку?
Гаара на это лишь зевнул:
-А мы с вами, дядя Минато, на эту тему подробнее потолкуем, когда нам с Узумаки по сорок стукнет.
Тут в спор встряло третье лицо. Третье лицо в виде этого самого Узумаки медленно и очевидно лениво оторвало руку от подбородка, коей его мирно доселе подпирала, и наградило лежащего рядом болтуна смачным подзатыльником.
-Смотри свой фильм, трепло, - в весьма вежливой форме приказал Наруто, а повернувшись к папе, не менее вежливо поинтересовался: - И насколько ж это больным надо быть, чтобы в такой ливень ещё где-то шляться? Папа, если собрание этой вашей бригады КОЙ сегодня было идеей Какаши, дай и ему, пожалуйста, от меня подзатыльник. Вы что, с ума посходили все? Гаара прошёлся пару минут от дома к машине и от машины к моего подъезду – и ты видел, каким промокшим он пришёл. Вы-то куда собрались по такой погоде?
Минато, казалось, на вычитывающий, «мамин» тон внимания не обратил, принявшись в мягкой форме объяснять:
-Понимаешь, сын, пятница ведь не только для вас день загульный. Нам, старикам, тоже хочется пообщаться, потусоваться, пообсуждать что-то. А сегодня, кстати, есть что обсудить.
-Да? – хмыкнул Наруто. – И что же?
Минато чуть посуровел:
-А это не ваших мальчишеских умов дело.
-Пф, да сильно надо.
Минато, вдруг что-то вспомнив, оставил сына в покое и обратился к Гааре, как раз приложившемуся к бокалу с вином:
-Гаара, солнце ты моё хитрожопое, как жизнь молодая? – Тот поднял на него непонимающий взгляд. – Я просто заметил, что ты сегодня в гораздо лучшем расположении духа, чем был в последнее время, вот и спрашиваю: произошло, может, чего хорошего?
Юноше, похоже, подобное внимание к собственной персоне польстило, так что он даже перестал окончательно смотреть на экран (всё равно солдат со сцены временно пропал).
-Да, дядя Минато, произошло очень многое, - в подозрительно торжественной манере начал он. Наруто сразу понял, к чему всё идёт, и прикрыл рот ладонью, чтобы не рассмеяться, а не заметивший этого Минато приготовился слушать. Гаара в том же духе продолжил: - И я бы рассказал вам обо всём в подробностях, но не смею задерживать вас – ведь вы спешите на такую важную для вас тусовку бригады КОЙ, где вы будете обсуждать не наших мальчишеских умов вещи, поэтому – идите. Идите, дядя Минато, и да пребудет с вами Сила Юности, как говорит наш сумасшедший физрук.
Наруто всё-таки не выдержал и расхохотался, а его отец только плюнул, махнул рукой в стиле «бесполезно» и развернулся.
-Вот раз в жизни хотел нормально с ним поговорить, - причитал он, закрывая за собой дверь, - а это чмо всё испортило. Ну-ну, Гаарушка, приползёшь ты ко мне утром за кофе, а я тебе – фигу и чай вместо этого! С бергамотом, который ты ненавидишь.
Когда шаги мужчины раздались на лестнице, друзья переглянулись, совершенно забыв про фильм: реальные события казались куда более интересными.
-Но вы ведь не позволите ему сделать это со мной, Узумаки-доно? – вежливо вопросил Гаара, начиная никогда не надоедающую игру в самураев. – Ведь он всего лишь феодал, что может быть ему известно о потребностях воина?
«Узумаки-доно» чуть приподнял бровь и сузил пронзительные глаза, выражение его лица стало напоминать лисье.
-А вы бы рассказали тогда своему другу-самураю, Сабаку-доно, почему так сегодня добры и приветливы со всеми, ибо я это тоже заметил. Вы раздобрились даже настолько, что помогли советом некоему Нара-куну, дабы он смог произвести впечатление на вашу прекрасную и неприступную сестру. Это, согласитесь, подозрительно.
-Узумаки, - внезапно сменил тон Гаара с шуточно-пафосного на свой обыкновенный, - ты мало выпил, у тебя плохо самурая кривлять получается. Налей себе ещё.
На блондина завуализированное съезжание с темы не подействовало ни на йоту:
-Да я серьёзно, балда! Поделись, что хорошего у тебя происходит, мне же интересно!
Гаара внезапно стал серьёзен и задумчив. Он откинулся спиной на кровать, раскинул руки в стороны и, глядя на гуляющие по потолку тёмные тени, многозначительно вздохнул.
-Да много всего происходит, - после короткого молчания промолвил он ровно. – С Ли мы поговорили, выяснили кое-что важное. Теперь, благодаря ему, я уже не чувствую себя таким уж подонком.
Наруто улёгся рядом, положив голову на его левую руку.
-И что же, как ты к нему относишься сейчас?
Юноша отвернулся к окну, где весенний ливень застилал плотной стеной картину вечернего города.
-Я не знаю. Столько всего вот здесь… - Он положил правую руку на сердце – и замолчал.
В молчании они пролежали ещё около получаса, слушая, как на заднем плане крутится уже никому не интересный фильм.
***
-Ты не спал ещё?
Ли усмехнулся:
-Можно подумать, тебя это хоть в какой-то мере волнует.
На том конце провода помолчали, затем Тен-Тен беззаботно хихикнула:
-А вообще ты прав. – Внезапно раздался характерный звук чего-то бьющегося, девушка нехорошо выругалась и проныла: - Прощай, стаканчик. Попила Тен-Тен молочка на ночь, ага.
-Не поранилась хоть?
-Да не. Погоди минутку. – Она закряхтела, видимо, убирая осколки и вытирая белые потёки с пола. Ли терпеливо ждал, потягивая чай из глиняной чашки и сканируя взглядом первые страницы книги, которую приобрёл сегодня.
-Фух, всё, - вскоре объявила Тен-Тен. – Ли, ты тут ещё?
-Да.
-Так чего я тебе звоню-то?
-Это у тебя надо спросить.
Байкерша озадаченно помолчала, однако вскоре справилась со своей забывчивостью:
-Да-а! Гай-сенсей сегодня ко мне в универе подходил, спрашивал, когда у тебя есть свободное время, чтобы с ним встретиться. Оно у тебя вообще когда-нибудь есть, Ли-сенсей? А то ты ж у нас теперь деловая колбаса, мне даже спрашивать страшно, когда ты на нас, смертных, выделить пару часов времени можешь.
Ли нашёл на полке закладку и, сунув её между страницами, отложил книгу в сторону.
-Ну, на вас с сенсеем у меня точно время найдётся.
-Вот и хорошо, тогда дожди пройдут – и соберёмся! Ой, кстати, он ещё тут спрашивал кое-что… - Уловив в её тоне странные нотки, он насторожился. Тен-Тен, помолчав немного, закончила: - Он хотел знать, есть ли у тебя кто-то. Я сказала, что не знаю. Я ведь действительно не знаю, может, ты за эти недели в Конохе уже завёл себе какую-нибудь смазливую морду, на которых ты падок, а мне не сказал.
Ли представил себе выражение лица своей подруги в этот момент: чуть встревоженное, совсем немного обиженное, но в целом – добродушное и даже чуточку лукавое. Он широко улыбнулся:
-Слушай, ну ты ведь знаешь, что я от тебя такие вещи в секрете не держу.
На том конце провода облегчённо вздохнули:
-Так, стало быть, ещё не завёл?
-Не-а.
-Смотри мне! – пригрозила девушка с шуточной суровостью. - А то Гай-сенсей уже попросил, если что, подсуетиться да познакомить тебя с какой-нибудь миловидной девчонкой.
Повисла долгая и нехорошая пауза, воспользовавшись которой, Ли повернул голову к тумбочке рядом с кроватью и взглянул на детскую фотографию в рамочке, которую хранил у себя уже много лет. На снимке, сделанном десять лет назад, он, сенсей и Тен-Тен играют в карты на желание во дворе. На лице подруги фломастером нарисованы закрученные усы, а причёска Ли представляет из себя два хвостика-мальвинки, перевязанные резиночками Тен-Тен. Одного сенсея не постигла участь проигравшего: он сидит на каком-то старом пеньке с веером карт в руках, кончик языка азартно высунут, лоб нахмурен в деланной сосредоточенности. Фотографию делал соседский мальчишка, которому на день рождения подарили фотоаппарат, и он круглое лето ходил по двору и щёлкал всё, что видел вокруг.
«Куда подевались эти беззаботные дни? – вздохнул про себя Ли, с любовью и смутной тоской глядя на дорогие сердцу лица из прошлого. – Такое хорошее время было…».
Тен-Тен прервала молчание первой.
-Ты, конечно же, ему до сих пор ничего про себя не сказал.
-Не сказал.
-А когда скажешь?
Ли помолчал немного, раздумывая, стоит ли произносить то, что он намеревался, или нет. Решил всё-таки, что стоит.
-Думаю, в скором времени он и сам обо всём узнает.
Его всегда поражало, с какой скоростью до Тен-Тен доходили намёки. Вот и сейчас она, не потратив на анализ услышанного больше секунды, моментально отреагировала своим особым ехидным голоском, который Ли про себя окрестил голосом Инфернальной Тен-Тен.
-А-а-а! – знающим тоном протянула она. – Так во-о-от, значит, в чём дело-то! А я, дура, уже два дня голову ломаю, к чему было это ваше долгое отсутствие и проникновенное: «Спасибо, Ли» в конце?
-Тен-Тен, - позвал Ли строго в надежде остановить её зашедшие совсем не туда, куда он ожидал, рассуждения, однако было уже слишком поздно.
-Всё, я всё-ё поняла! – решительно заявила Инфернальная Тен-Тен в трубку. – Ты что же, уже нагнул нашего красавчика в каком-нибудь тёмном уголке, да? Да?!
-Тебя, как всегда, понесло, - стараясь держать себя в руках, спокойно заметил Ли. – И что за выражения такие? «Нагнул».
-Так да?
-Нет.
-Ну да-а?!
-Нет!
-Ну не может быть, чтобы совсем так уж «нет»! Колись, приятель! Что было?
Ли устало вздохнул и закрыл глаза ладонью:
-Просто поговорили.
Тен-Тен внезапно перешла на серьёзный тон:
-Ли, ну я же не дура и тебя не первый день знаю. Понятное дело, что ты с ним не только разговаривать хочешь, а учитывая твои жизненные принципы, бьюсь об заклад, что ты уже купил кольца и топчешься сейчас у алтаря, разучивая брачную клятву.
Картинка предстала перед его внутренним взором слишком явно, и Ли не удержался от смеха.
-Вот дура, - любя протянул он.
В трубке вздохнули вдруг с неподходящей для ситуации тоской:
-Слушай, я понимаю, что уже поздно, ты, наверное, уверен, что втрескался на всю жизнь, но… Подумай хорошенько, действительно ли он тебе нужен. Я люблю Гаару как своего друга, но рекомендовать его как парня никому не стала бы, особенно тебе. – Она тяжело перевела дыхание и, видимо, собравшись с духом, продолжила уговаривающе: - Он блядина, понимаешь? Был таким, по крайней мере, до прошлого года: уж не знаю, что там произошло, может, усатый надавил, может, сам за ум взялся… Но он такой, Ли. Я его вправду очень люблю, но чтобы ты с ним встречался, не хочу.
Ли молчал.
-И с Наруто у него непонятно какие отношения. Хьюга уверен, что чисто дружеские, но лично я поручиться не могу – видела в их исполнении всякое... Поэтому уж извини, что не поддерживаю твой выбор, но подумай хорошенько, нужен ли тебе такой парень.
И вновь повисло это тягостное неловкое молчание. Ли прислушался к себе: одновременно хотелось вспылить из-за откровенных слов и поблагодарить подругу за её неподдельное беспокойство. В конце концов, слабо зашевелилась на краю сознания мысль, он всегда уважал Тен-Тен за её честность.
-Ну так ты ему скажешь? – вздохнули на другом конце провода.
Ему вдруг очень захотелось, чтобы подруга оказалась рядом, чтобы можно было крепко обнять её, прижать к себе и прошептать на ухо слова благодарности.
-Конечно, скажу, - произнёс он ровно, не желая выдавать внутреннее волнение. - Я такие вещи хранить в тайне не могу. Дальше уже ему решать.
-А как ты думаешь, что он к тебе чувствует?
Ли устало закатил глаза:
-Я не знаю, Тен-Тен, ну зачем задавать такие вопросы?
Девушка вдруг хихикнула, и вся серьёзность из её тона мигом куда-то испарилась.
-Ну-у, если это с тобой он переписывался сегодня утром, то…
-То что?
-Ничего. Просто он дико бесил всех наших своей счастливой мордой, вот и всё. Дальше уже думай сам. Ладно, - она устало перевела дыхание, - моего мнения всё равно никто не спрашивал, так что разбирайтесь сами. Только ты меня в курсе держи, как у вас всё будет развиваться, хорошо?
-Посмотрим, - хмыкнул Ли неопределённо.
-Что значит «посмотрим»? – упрямо проныли с того конца провода. - Подробные отчёты чтоб мне были!
-Ну-ну. Иди уже спать, Тен-Тен, ты мне надоела со своими расспросами. Желаю, чтобы тебе эти самые подробные отчёты сегодня приснились.
-Эй, подожди!
Ли рассмеялся и прервал вызов. Он знал точно, что ровно через минуту Тен-Тен отойдёт от шока, перезвонит ему и выскажет всё, что о нём думает, причём в выражениям весьма и весьма нелестных. Что ж, по крайней мере, за эту минуту он успеет допить свой чай.
***
-Ну, дети мои, - Минато залихватски подхватил со стола свою рюмочку и поднял её перед собой: - за твою неудачную личную жизнь, Какаши.
Двое других мужчин поддержали тост звучным: «Кампай».
Бехеровку, национальный чешский напиток, непопулярный в Японии, бригада КОЙ пила крайне редко – только по особым случаям и только в баре «The European Air», лучшем в Конохе заведении, где можно было отведать качественные иностранные алкогольные напитки. Обито, который как раз и подсадил друзей на травяную настойку крепостью 38%, вечно жаловался, что вкус у этой бехеровки совсем не такой, как в Карловых Варах, где он провёл однажды замечательные две недели своего отпуска; Какаши смотрел на изобретение Йозефа Бехера крайне холодно из-за цвета – золотистый его, видите ли, не вдохновлял; а вот Минато чешский напиток уважал за полезность и регулярно соблазнял друзей «раздавить вместе бутылочку» в полюбившемся всем баре. Спорить с Йондайме было делом гиблым, поэтому троица старых друзей и сидела нынче за столом, «празднуя» заморской настойкой любовное фиаско Хатаке Какаши.
Ещё несколько дней назад медбрат Какаши-сенсей и психолог Ирука-сенсей договорились как-нибудь выпить вместе кофе. Это «как-нибудь» волей случая выпало на пятницу. По окончании рабочего дня Какаши, закрыв медкабинет, поднялся на восьмой этаж главного корпуса, где находилась кафедра психологии, нашёл там нужного ему преподавателя и вежливо напомнил о договорённости. Умино Ирука, сидевший за столом и сжимавший в руках какое-то письмо, с мрачным видом поднялся и глухим голосом произнёс: «Ты как раз вовремя, Какаши. Пошли выпьем».
Коллеги нашли тихое местечко недалеко от университета и заказали себе саке. После третьего тоста язык Ируки развязался, как и у всякого малопьющего человека, и он выложил случайному собутыльнику всё, что терзало его душу, тем самым подчистую разрушив планы Какаши на романтическое признание в любви. О какой любви могла идти речь, если у того, кому должны признаться, жизнь катится в тартарары?
-У него, понимаете, родители из провинциального городка какого-то, - жаловался друзьям несколькими часами позже Хатаке Какаши. 38-градусный ликёр, похоже, начинал действовать, потому что он перескакивал с мысли на мысль, никак не справляясь с историей. – Когда они его отправили в университет сюда, в Коноху, то напутствовали, мол, ты ж учись хорошо, найди себе работу престижную, женись поскорее и нам внучат привезти не забудь. Ну, Ирука, дурак, и составил себе в голове такой себе План с большой буквы, в котором все эти требования и перечислил. Учиться, работу найти, жениться, внучат родить. Вот только с последними двумя пунктами всё никак не выходило.
Обито, которого от бехеровки всегда тянуло на разговорчики, взялся возражать, однако его остановила нога Минато, щедро надавившая на ботинок Учихи под столом.
-Дай ему высказаться, - шепнул Йондайме и вновь повернулся к Какаши с донельзя заинтересованным видом.
-Он же и пробовал семью завести, несколько раз всё почти что до свадьбы доходило, - продолжал рассказывал Хатаке, - но всё никак. И вот сегодня ему пришло письмо от родителей. Мама у него больная, что-то серьёзное, я не запомнил. А я так понял, что любит он её – страх как сильно. Чувство долга сыновнее очень развито. Ну вот он и расстроился, мол, какой я плохой сын, а вдруг она умрёт, так и не увидев своих внуков? Короче, в депрессии он был ужасной. Я его отговорил напиваться в хлам и спровадил домой. Кажется, даже умное что-то вещал по дороге – не помню, что именно. Но если бы я позволил ему напиться… я ведь вижу, что пить человек не умеет совершенно… Эх…
Минато молча разлил ещё крепкого напитка. Мужчины подняли рюмки в воздух и, не говоря ни слова, выпили. На стоящую на столе тарелку с припорошенными тонким слоем корицы апельсиновыми дольками никто даже не смотрел.
-Ты, Какаши, - внезапно подал голос осоловевший Обито, - затянул слишком с этим своим признанием. Я вообще тебя не узнаю: в универе хватал каждого понравившегося тебе хлопца без стеснения, и никто тебе указом не был!
При упоминании студенческих лет у обоих на лицах промелькнуло одинаковое странное выражение, прошедшее, однако, мимо внимания Минато. Обито опустил взгляд и замаскировал накатившее смущение кашлем. Взгляд Какаши похолодел.
-А ты зато у нас не изменился, - огрызнулся он злобно. – Никогда первым к девчонкам не подходил – ни одного раза не помню. Постоянно я должен был решать за тебя дела амурные. Да если бы не я, ты, наверное, до сих пор девственником и остался бы.
Минато строго зыркнул на обоих:
-Вы вот только подеритесь мне сейчас. Обито, ну ты что, не понимаешь, что Какаши наш влюбился впервые в жизни? – На этих словах двое друзей обменялись подозрительными взглядами. Минато не заметил. - Он никогда не признавался никому в любви, поэтому и тянет резину три года уже.
-Ну а я к чему? – удивился Обито и намеренно развязно ткнул пальцем Какаши в грудь: – Ты, Хатаке, резину тянешь, понял?
Тот фыркнул:
-На себя посмотрел бы. Сколько уже лет девушку любит, и ни слова ей не сказал.
-Она замужем! – возразил Обито, да так громко, что невольно поделился своей проблемой со всем баром.
-Потише, Обито, потише, - пожурил его чему-то хмурящийся Минато.
Учиха понизил уровень децибел, однако тыкать Какаши пальцем в грудь не прекратил:
-А ты вот, Хатаке, в человека свободного влюблён.
-Да, а ещё в латентного гея, - возразил Какаши и искривился в жуткой ухмылке, холодно глядя другу в глаза: - Судьба у меня такая, влюбляться в сложных людей.
Минато налил им ещё по рюмке. Пробормотали кислое: «Кампай», выпили.
-Он же весь такой правильный, - будто и вовсе не прерываясь, принялся вновь жаловаться Какаши, неосознанно крутя при этом ослабленным галстуком. – Откуда в его голове вообще может появиться мысль о том, что он гей? Для него это немыслимо. А я его как увидел впервые, ещё когда он в школе работал…
Какаши тяжело вздохнул, потянулся к бутылке, разлил по рюмкам, выпил, не дожидаясь друзей, – и замолчал.
-А кто тебя просил в латента втрескиваться? – подал голос уже не на шутку пьяный Обито. Он, будучи всё-таки Учихой, галстук не снял и даже не ослабил для удобства, рубашка его была застёгнута на все пуговицы, однако в лице от количества принятого алкоголя появилось что-то неуловимо юношеское, удалое. – Ну решай уже с ним что-то! Он же может до конца жизни Плану этому, который с большой буквы, следовать. А о тебе забудет. И что ты тогда будешь делать? Нет, Какаши, ну посмотри ты на себя! Последние три года несчастным ходишь, не развиваешься совершенно, торчишь только в этом своём медпункте, куришь и штаны протираешь зазря!
-А ты сам хорош! – огрызнулся Какаши. – Со сколькими девушками, похожими на Рин, ты встречался за последние десять лет, а? Вот посчитай, и тогда уже решим, кто из нас более жалкий, Учиха.
-Да ты, конечно, Хатаке! – разошёлся Обито, обидевшись на упоминание похожих девушек. – Потому что деградируешь три года подряд, а я, в отличие от некоторых, работу не бросал ради какого-то там латентного Ируки! Ты жалкое, унылое говно, Какаши, и знаешь, почему?
-Почему, умный ты наш?!!
-Потому что нихрена вообще не делаешь для того, чтобы хоть как-то изменить ситуацию!
-А ты типа делаешь! Вон, она уже даже забеременела, а ты всё ушами хлопал да по Америкам разъезжал! Работничек! Только о работе своей и думаешь! Трус!
-Я трус?! А ты, значит, смелый?!
Глаза обоих мужчин горели подогретой алкоголем яростью, и для всех заинтересованных окружающих стало очевидно: назревает драка. Ноздри Обито яростно трепетали, ладони на столе то сжимались в кулаки, то разжимались. Какаши весь напрягся, расправил плечи и приготовился отбивать атаку. Бармен за стойкой насторожился.
Однако разнимать драчунов не пришлось.
Боевой пыл обоих драчунов моментально остудил голос Минато, о котором парочка в пылу ссоры успела позабыть.
-Да оба хороши, - тихо и печально произнёс Намикадзе.
Мужчины обернулись к нему – и все их проблемы враз вылетели у обоих из головы. В голубых глазах играла печаль такой глубины, что невольно стало так стыдно, так обидно за своё идиотское поведение… Они ведь со своими мелочными бедами совсем забыли, что их возлюбленные – живы…
Минато заговорил, и глаза его при этом были подёрнуты горькой дымкой воспоминаний, а голос подрагивал, как у взрослого человека, изо всех сил борющегося с подступающими слезами.
-Вы, дурачки, даже не осознаёте, насколько счастливые. Да если бы мне… мне высшие силы дали каким-то образом понять ещё тогда, что… что нам так мало времени отведено… Плюнул бы и на работу, и на всё остальное – и просто… не… не выпускал бы свою Кушину из рук. Вот так схватил бы её и Наруто в объятия – и никогда не отпускал бы… Ни за что… не отпускал бы…
Одна слеза всё-таки скатилась по щеке, задержалась на морщинке возле рта и упала на стол. Двое молодых мужчин виновато переглянулись и потупили взор.
В баре внезапно стало тихо – казалось, даже музыка прониклась горем вдовца. Обито молча разлил по последней рюмке, опустошив бутылку, они выпили – в абсолютном молчании. Минато тяжело вздохнул и внезапно, будто очень хороший актёр, наученный мгновенно менять маски, широко улыбнулся:
-Ладно, чего уж там! Сегодня у бригады КОЙ загульная пятница, выражаясь терминами моего сына. Давайте гулять!
ПРОДОЛЖЕНИЕ В КОММЕНТАРИЯХ
@темы: viaorel, Шесть недель, Фанфикшн
-
-
12.12.2010 в 06:20Итачи сидел на своей кровати с маленьким ноутбуком на коленях и сосредоточенно что-то читал с экрана. Зашедший Саске окинул взглядом немного небрежно завязанный хвостик, согнутые плечи, сильно выступающие ключицы. Итачи был очень занят, а ещё расстроен.
Невольно почувствовав себя ребёнком, Саске на цыпочках приблизился к кровати брата и протянул ему листок бумажки, свёрнутый вдвое. Итачи поднял на него уставший взгляд:
-Что это?
Саске промолчал, лишь настойчиво дёрнув рукой, мол, возьми. Не поменявшись в лице, Итачи спокойно отложил в сторону ноутбук, развернул предложенный листочек и взялся читать. Впрочем, дочитывать не стал – тёплая улыбка тронула его губы:
-Саске, ну мы ведь уже не маленькие.
Тот неуклюже пожал плечами, отвернулся к шкафу и принялся расстёгивать форму, стараясь тем самым скрыть смущение.
Итачи всё-таки дочитал письмо и с лёгкой улыбкой положил его рядом с собой. Подождав, пока брат влезет в домашние штаны и футболку, он позвал:
-Саске.
Тот, немного посомневавшись, всё-таки поднял на него неуверенный взгляд. Итачи не удержался от умилённой улыбки:
-Ну я забыл уже. Тебе не нужно было тратить столько времени на самоанализ и сочинять это письмо. Я ведь в детстве тебя просто воспитывал таким образом, но ты-то давно вырос. – Он слегка склонил голову, чтобы встретиться с братом взглядами, и уверенно повторил: - Я уже забыл, Саске, всё нормально. Честно.
Младший Учиха помрачнел лицом:
-Я вообще идиот.
«Совсем как в детстве», - подумал Итачи, глядя на насупленные черты брата. Много лет назад, когда Саске ещё можно было с чистым сердцем называть «Саске-чан», среди братьев Учиха существовала негласная договорённость. Когда более взрослый и опытный Итачи-нии замечал, что братишка ведёт себя неподобающе, он произносил кодовые слова, звучащие наполовину как оскорбление, наполовину как упрёк, заслышав которые, Саске-чан убегал прочь, прятался в каком-нибудь пустынном уголке квартиры и там просиживал до конца дня, размышляя над тем, что же он сделал не так. Вечером он приносил старшему братику листочек с выводами, а Итачи-нии, прочтя братские карлючки с самым что ни есть серьёзным видом, или хвалил его, говоря: «Ты умный, Саске», или отправлял опять думать словами: «Ты всё такой же глупый маленький брат». Саске-чан, безусловно, обижался, краснел и даже плакал, но неизменно возвращался с новым письмом.
Братья не использовали этот странный метод воспитания уже много-много лет. С чего вдруг Саске вспомнил о нём?
«Потому что я произнёс кодовые слова, - внезапно дошло до Итачи. – Но я ведь даже не подумал! Это случайно вышло. А Саске не забыл мою науку, молодец. И выводы правильные сделал».
Он взглянул на спину брата, который уже сидел в компьютерном кресле и копался в списке музыкального плеера, выбирая, что хочет послушать. Они очень редко извинялись друг перед другом на словах, между ними это никогда не было принято, а если и пытались, то выходило вечно как-то неловко и коряво. Вместо этого Итачи позвал брата по имени, а когда тот обернулся, похлопал по свободному месту на кровати рядом с собой и произнёс:
-Иди сюда, покажу кое-что.
Губы Саске чуть дрогнули, почти что сформировавшись в улыбку, он поспешно поднялся и присел на предложенное место. Итачи вновь положил ноутбук на колени и, найдя нужный pdf-файл, оказавшийся книжкой в электронном варианте, указал на фотографию автора на последней странице:
-Вот, знаешь, кто это?
Саске взглянул на бледного и очень худого мужчину в элегантном костюме с длинными волосами цвета воронова крыла и выразительными, но очень уж странными глазами – было в них что-то… змеиное.
-Нет, - он покачал головой. – А кто это?
-Это учёный с мировым именем, родом, кстати, коноховец. Если я правильно понял из статьи на Википедии, он сейчас в сфере искусственного интеллекта работает, но раньше был очень авторитетным исследователем-криминалистом. Это его книга, она полностью посвящена психологии серийных убийц. – Он помедлил немного, глядя на фотографию, затем добавил: - А ещё я с ним знаком.
Саске недоверчиво хмыкнул. Итачи скосил на него серьёзный взгляд:
-Я не шучу. Мы встретились впервые, когда я ещё в префектурном работал, и с тех пор он время от времени звонит, приглашает во всякие места… ну… - Он прикусил губу, смутившись. Наконец нужное слово вырвалось из него: – Приударяет, короче.
Саске накрыл ладонью улыбку и ещё раз посмотрел на фотографию:
-По-моему, для тебя он староват.
-Да он вообще странный тип, и я не горю желанием с ним связываться, но если он действительно может помочь поймать того убийцу…
Итачи недовольно поджал губы: вспомнились минуты сегодняшнего позора во время совещания, когда он высказал свою теорию насчёт не первого убийства. Все детективы враз накинулись на него, и в их словах он без труда мог прочесть подтекст. Зачем он лезет туда, где ничего не знает? К чему эти потуги корчить из себя детектива, когда на самом деле он – не более чем подстилка Хошигаке-сана? Почему они должны прислушиваться к нему и его глупеньким умозаключениям? Все эти вопросы, читающиеся в их взглядах, были куда более унизительными, чем их слова.
Наверное, он позволил обиде вылиться наружу, потому что Саске, взглянув в его лицо, протянул руку и мягко, осторожно коснулся рукой его плеча, что делал крайне редко.
-Свяжись с ним. – Он кивнул в сторону ноутбука.
Итачи с уставшим вздохом запустил пальцы в волосы:
-Начальство забраковало мою теорию про серийного убийцу.
-А ты займись этим в своё личное время, - на губах Саске заиграла подбадривающая улыбка. – Или мне тебя тоже глупым маленьким братом начать обзывать, чтобы до тебя дошло?
Он хмыкнул, поднялся с кровати и вышел из комнаты.
-Спасибо, - шепнул ему Итачи вслед одними губами.
-
-
12.12.2010 в 06:20-А помнишь, как нас с урока биологии выгнали, потому что мы слишком громко обсуждали, какие части чьих тел были забальзамированы в тех баночках, в шкафу которые стояли?
По голосу Наруто Гаара догадался, что тот улыбается. Уже было около двух часов ночи, а они всё никак не могли прекратить переговариваться – такое бывает, когда насмеёшься сверх меры и о сне попросту не думается. Вот и сейчас друзья, приготовившись спать около часа назад, всё равно продолжали, лёжа в темноте, разговаривать. Кто-то вспомнил о школе, и они начали соревноваться, кто припомнит больше смешных случаев, связанных с тем периодом их жизни.
-А помнишь, как мы от твоего папы сигареты прятали? – захихикал Гаара. - А он нашёл и нам обоим уши намял!
Со стороны кровати Наруто раздался подавленный смешок:
-Конечно, помню, ты потом на него ещё неделю дулся! О, а помнишь, как мы, когда в летнем лагере были, малого какого-то – как бишь его звали? – в песке закопали, а он и заснул там? Потом морда вся обгоревшая была.
-Да-а, было дело.
-Ты ещё после этого Песчаной Гробницей эту игру обозвал и всех заманивал с тобой поиграть, но никто не хотел.
-А ты, Узумаки, тоже, кстати, отлынивал. Ой, погоди-ка, - вздохнул Гаара по-детски вдохновлённо, – а я вспомнил, как родилась игра в самураев. Нас на истории всякими фактами интересными напичкали, вот мы и взяли моду под самураев косить. Миссии себе даже выдумывали, а твой папа был якобы наш хозяин-феодал, и он нам выдавал вознаграждение в виде орешков таких в шоколаде, помнишь?
-По-омню! О, а помнишь, как мы из окна мужского туалета прыгали, чтобы с уроков улизнуть? Ты ещё раз ступню подвернул, так тебе потом от учителя твоего в додзё влетело.
-А как на сакуре, которая на заднем дворе росла, мы якобы резиденции себе строили, помнишь? Правая ветка была твоей, а левая моей.
-А помнишь, как ты Хьюгу бабой обозвал, когда впервые увидел? Он потом очень долго тебя игнорировал, в конце школы только подошёл знакомиться – думал, что не встретитесь больше. А видишь, как всё вышло интересно.
-Да-а. О, Узумаки, ты помнишь, как мы уроки у Ируки-сенсея в кабинете психолога прогуливали? Придумывали себе какие-то левые психологические проблемы, а он, добрая душа, понимал, что мы его разводим, но не выгонял – разрешал пересидеть особенно дурацкие уроки.
-А помнишь, как ты у меня в первый раз ночевать остался?
Во внезапно наступившей тишине низкий голос Гаары прозвучал особенно угрожающе:
-Нашёл что вспомнить, Узумаки.
-Ну чего ты? – весело поддразнил Наруто. – Весело же было!
-Да уж, мне особенно.
-Ну ладно, со всеми ведь бывает! Откуда тебе было знать, что я не переспать с тобой хотел, а просто провести больше времени?
-Узумаки…
-Ну разве не смешно получилось?
-Да, вообще умора. В особенности хорошо я запомнил обалделые глаза твоего отца, когда он застал меня в твоей кровати, почти голого. Мда, наговорил я ему тогда!..
-Да он забыл уже об этом давно!
-Ага, ща-аз! – протянул Гаара раздражённо. - Он до сих пор, к твоему сведению, мне припоминает... Ну хватит уже ржать, Узумаки!
Но Наруто никак не удавалось взять себя под контроль: темнота наполнилась весёлыми смешками. Гаара устало вздохнул:
-Тупой ты. Ну, я тебе сейчас тоже что-нибудь этакое скажу, погоди. О, давай-ка, дорогой и горячо любимый мною Узумаки, вспомним, как ты у меня в десятом классе с нездоровым интересом выспрашивал, что такое минет и как его делают.
Ожидаемой реакции он не добился: истерика Наруто стала серьёзнее.
-А ещё давай для полного счастья припомним, как ты меня за этим самым делом и застал. В старшей школе было, в кабинете химии. Никогда не забуду твоё лицо.
Судя по издаваемым звукам, Наруто уже не смеялся – давился от смеха. Мстительный Гаара, решивший добить его окончательно, продолжил:
-А помнишь, как ты девочку какую-то случайно за грудь ухватил? Ума не приложу, как это вообще вышло, но ты клялся-божился, что случайно, вот я тебе и поверил, поэтому вынужден был битый час доказывать разозлённым старшеклассницам, что мы с тобой встречаемся и тебе грудь вообще как бы ни к чему, чтобы они тебя нахрен не избили.
Хохот превратился в завывания. Гаара, чувствуя, что и его невольно подхватывает волной смеха, продолжил, едва сдерживаясь:
-А ещё я вспомнил, как дядя Минато, перепугавшись за своё звёздное будущее дедушки, заставил тебя клятвенно пообещать, что мы с тобой не спим вместе. Всё, Узумаки, хватит с тебя унизительных моментов из прошлого?
Доносящийся с кровати хохот перерос в кашель, а когда затих, во тьме комнаты воцарилась абсолютная тишина – такая, что можно было расслышать свистящее дыхание Наруто, у которого после смеха драло горло, а ещё – характерный стук: это Гаара стучал пальцами по согнутому колену.
-Про нас с тобой книжку писать можно, - наконец задумчиво заключил красноволосый со своего «ложа». – Мне вот интересно, есть хотя бы одна приличная история, которую можно было бы без стеснения рассказать твоим детям? Ну или жене. Ой, заочно чувствую, что она меня ненавидеть будет.
Наруто ответил не сразу, а когда всё же ответил, то голос его был необычайно серьёзен:
-Может быть, я, как ты, никогда не женюсь.
Гаара фыркнул недоверчиво:
-Да ладно, куда ты денешься? Папаша женит. И потом, хоть ты из нас двоих должен создать нормальную семью.
После минуты молчания раздался характерный шорох – Наруто перевернулся набок.
-Ничего я никому не должен, - буркнул он почти что шёпотом.
Гаара вздохнул и так же тихо ответил:
-Конечно, не должен, Наруто.
-
-
12.12.2010 в 13:05Или мне тебя тоже глупым маленьким братом начать обзывать, чтобы до тебя дошло?
Правильно)
Ну, а воспоминания Гаары и Наруто просто покорили! У меня начался истеричный смех после их прочтения))
Спасибо за главу! Загульная пятница чудесна))
-
-
12.12.2010 в 13:57мда,видимо хороший настрой Гаары-большая редкость
эх,оять неделю ждать Т_Т ждем с нетерпением,теббайо!!))
-
-
12.12.2010 в 15:28Я читала главу в два присеста, поэтому запомнились мне отдельные фрагменты. Но вот заседание бригады КОЙ... Эта компания воспринимается совершенно иначе после сайд-стори с Какаши и Обито. Тяжелый фрагмент на самом деле. Но вот после вмешательства Минато... Меня впетатлило. На слезу пробило даже. Жалко всех троих, и даже не поймешь, кого сильнее...
А можно поподробнее про знакомство Какаши и Ируки? И про начало их "отношений")
-
-
12.12.2010 в 15:31и за Какаши обидно. три года, а всё никак.
одно радует- у Ли с Гаарой сдвинулось и покатилось. гип гип ура!
-
-
12.12.2010 в 15:31Спасибо за главу!
-
-
13.12.2010 в 01:36*Наденька*, о знакомстве с Ирукой Какаши размышляет во вторник первой недели. Или там недостаточно подробно? Ладно, я подумаю, но, честно говоря, не знаю, что там ещё писать. Разве что о том, как Какаши просился к Орочимару на работу (у него Ирука работает в лаборатории помимо универа), а потом как Орыч ему помогал диплом медицинского заделать. Но это уже не на второнедельном бонусе, там и так дофига получается (если всё успею дописать).
Забуза-саныч, нет, на самом деле Саске не тормозит, это так кажется из-за того, что перерыв между главами в реальном времени - целая неделя, а если читать всё сразу, то такого ощущения не создаётся (мы с ramen<3 сегодня об этом как раз говорили). Ведь подумайте, Саске всего несколько дней назад узнал о том, что его старший брат гей и встречается с другом отца. Кисаме-сан ему за это время на глаза не попадался, поэтому когда он увидел их рядом, невольно произошёл ступор. Уверяю, это совершенно нормально, и Саске даже молодец, что так быстро справился со всем. В этом он не лох
-
-
13.12.2010 в 04:21От сцены в столовой я просто в восторге. Мне Гаара стал нравиться *краснею*
Не. Мой. Случайна бедного Саске столько свалилось сразу..мозги у него не выдержат.
Пока читала, все тупо улыбалась, столько воспоминаний в памяти всплыло... и про письма и про смешные случаи из жизни. Иногда просто забываешь кое-что важное. Спасибо, Вам.
А еще мне интересно, что Наруто думает о Саске или про него вообще забыл?
А еще..Шикааа, хватай Темари в охапку и чтоб у вас все было хорошо. *рада за них*
-
-
13.12.2010 в 05:19Мне Гаара стал нравиться
А раньше что, вообще не нравился?)
столько воспоминаний в памяти всплыло... и про письма и про смешные случаи из жизни.
Мне самой это писать было в удовольствие, так как у меня со школьными друзьями тоже есть что вспомнить. Как раз так и бывает: перебиваешь друг друга фразами на "а помнишь", взахлёб рассказываешь пришедшую на ум историю... Мда. *романтическое настроение*
А еще мне интересно, что Наруто думает о Саске или про него вообще забыл?
Он считает, что они с Саске никогда больше не увидятся после заключения той договорённости, поэтому нет, прямо сейчас он о нём не думает. НО! Так как времени у нас много, аж 4 недели и 2 дня, подумать о нём Наруто ещё триста раз успеет.
Шикааа, хватай Темари в охапку и чтоб у вас все было хорошо. *рада за них*
Чёрт, так и хочется написать: "Рано радуетесь"... Поживём - увидим. Парочка не из главных, так что мы их временно оставим в покое.
-
-
13.12.2010 в 06:41Вы мне в который раз говорите, что ведь еще больше четырех недель, мне аж не удобно.*как помидор*. Просто Саске/Наруто - мой любимый пейринг и я рада увидеть даже самую малость. И спасибо, что разъяснили. А то Наруто, после прощания, смотрел ему вслед и улыбался...вот я и подумала, что после этого может быть что-то большее.
-
-
13.12.2010 в 07:36да не, я имела в виду его реакцию на Наруто. Саске чуть было не поперхнулся собственным возмущением.
«Ой, нет, Не мой случай, - запульсировала в голове спасительная мысль. – Не. Мой. Случай».
случай его, а он всё сопротивляется. сам себе не верит, латентный наш.
-
-
13.12.2010 в 14:43Вот и я сижу думаю...)) Ну, главное - что зацепил, это хорошо. Я же люблю своего Гаару и поэтому беспокоюсь, чтобы он всем нравился.
А то Наруто, после прощания, смотрел ему вслед и улыбался...вот я и подумала, что после этого может быть что-то большее.
Он просто вдруг понял, что Саске - не такой ж и козёл, даже чем-то на него похож, поэтому и улыбался
Забуза-саныч, а с латентами так чаще всего и бывает. Он бы, может, и задумался о себе раньше, если бы не узнал, что его брат гей (вероятность того, что оба брата имеют нетрадиционную сексуальную ориентацию, довольно низка, правда?). Кроме того, у Саске есть такой себе пунктик: он считает, что его любовная история будет напоминать историю его папы и мамы, он, грубо говоря, имеет подсознательное намерение воссоздать образ своей семьи, даже двоих сыновей хочет. Так, а я опять спойлерю.
-
-
14.12.2010 в 14:48-
-
14.12.2010 в 21:51Очень приятно знать, что получается увлекательная история - из тех, что "на одном дыхании". Спасибо за отзыв и добро пожаловать на наш дневник!
-
-
14.12.2010 в 21:55Тут ссылка на архив первой недели (открыто для ПЧ).
И ещё тут лежит сайдстори про Кисаме и Итачи.
-
-
15.12.2010 в 17:45спасибо, рад что оказался на просторах вашего пространства)))
m.y.b. , отдельное спасибо за ссылки)))) обязательно просмотрю)
-
-
16.12.2010 в 23:50-
-
21.02.2011 в 09:52Момент прихода Кисаме в игровую комнату - вообще пять
Еще есть у меня такое жизненное наблюдение, что среднестатистической девочке представить себя с другой девочкой - гораздо легче и проще, чем среднестатистическому мальчику с другим мальчиком. Как-то они очень уж усердно плеваться начинают от одной мысли, от одного упоминания.
В общем, мне очень интересно читать про Саске, с его мыслями, метаниями, отрицаниями, сомнениями.
Откуда у Наруто в конце мысли про "не женюсь" и "никому не должен"? Как-то не углядела причинно-следственную связь.. Благодарю
-
-
21.02.2011 в 11:30Для Наруто женитьба и всё, с ней связанное, - больная тема, потому что отец часто наседает на него из-за этого, мол, подавай ему внуков - и всё. Так как Наруто, в отличие от всех остальных, в курсе своей бисексуальности, то раздражается каждый раз, когда ему говорят о его будущей семейной жизни, потому что ещё не знает, какого пола окажется его избранник, а раздавать друзьям и отцу пустые обещания не стал бы. Кроме того, есть ещё одна причина, по которой Наруто не любит слушать о своих будущих жене и детях, о ней - в следующей главе.
Спасибо за отзыв! Как всегда, очень интересно.