Название аркана «Солнце» говорит само за себя. Каким бы дождливым и мрачным ни было небо над головами наших героев, вползая своей унылой серостью в их души, рано или поздно солнце всё равно показывается из-за туч, освещает своим живительным светом их лица, зажигает на них улыбки, и в головах их крутится всего одна мысль: «Всё будет хорошо, всё наконец-то будет хорошо»…
Ниже, по устоявшейся традиции, вас ждёт трейлер последней недели. Тем, кто не любит спойлеры, желательно не заглядывать.
Трейлер. Осторожно, спойлеры!
- Я не уволю его, - бросил Канкуро злобно, догадавшись, к чему весь этот бойкот. – Не имею права, не за что. Если бы ты раньше потрудилась рассказать мне обо всём, я бы распорядился, чтобы его на интервью завалили, хотя это и подсудное дело, но…
- Просто сделай так, чтобы на нашем этаже его не было, - внезапно подала голос Темари.
***
Лицо Какаши всё ещё оставалось непроницаемой маской, под молчаливой инспекцией взгляда которой Ирука растерял конец предложения и забыл, о чём вообще хотел поговорить. На протяжении тех девяти дней, что прошли с момента их последнего разговора, Какаши ни на один миг не покидал головы психолога – словно какое-нибудь настойчивое привидение, его образ продолжал являться ему вновь и вновь, требуя внимания, требуя разрешения ситуации.
***
Тьма, живущая в этом доме, затаившийся по его углам мрак, пыльный и перешёптывающийся десятками мёртвых голосов, как будто взывали к нему, приглашали укутать невидимой шалью комфорта и утешения, ослабить плотные узлы напряжения, утешить и убаюкать… Это ли испытывал Мизуки, стоя у окна так же, как он сейчас, после очередного преступления? Об этом ли думал, слизывая со скальпеля кровь, пахнущую остро железом, вытирая испачканные в бордовом руки об одежду? Что происходило в его голове в те моменты, когда он произносил про себя: «Сегодня я убил ещё одного человека»?
***
У ворот стоял Наруто. В белой рубашке с коротким рукавом, при галстуке и в светлых джинсах – просто стоял, будто ему там самое место, и смотрел на окна академии, смотрел на него. Саске дёрнулся, будто от крепкой пощёчины, отвернулся так резко, что по лицу хлыстнули длинные пряди, и зажмурился.
***
- Гаара… - шепнул он хриплым голосом, понимая, что начинает не на шутку нервничать.
Теперь он знал уже совершенно точно, что было у друга на уме.
- Заткнись, - раздался над ним злобный рык. – Просто думай о своём треклятом Учихе.
Его руки отпустили, но Наруто даже не пришло в голову сопротивляться, когда на обе его щеки легли тёплые ладони, а в губы впились грубым поцелуем.
***
Фугаку улыбнулся с зажатой в зубах сигаретой и поднёс к её краю зажигалку:
- Как ты-то к этому относишься? Я, честно говоря, думал, он захочет жить с тобой.
- Да я тоже, - хмыкнул детектив, умело скрыв смущение. – Но это же Итачи! Ему подавай независимость, свободу. Я предлагал, но он упёрся рогом – и хоть ты тресни. Упрямый – сил моих нет.
- Ты это мне рассказываешь, парень? – Учиха иронично приподнял брови, и оба, не выдержав, расхохотались.
***
Признаться в этом тяжело было даже самому себе, но каждый раз, фантазируя о Наруто, он чувствовал себя донельзя грязным, испорченным, ненормальным, и недавние попытки влиться в гей-субкультуру только усилили его ужас перед собственной природой. Вспоминая о том, что в прошлый четверг они с Наруто почти пересекли черту, почти дошли до этого, он одновременно мучился сладострастными мечтами о продолжении прерванного и сильнейшим чувством вины. Это было невыносимо.
***
- Из-за тебя. Из-за тебя всё, Итачи. – Он оставил без внимания промелькнувшее на бледном лице искренне изумление – было не до того. – Всё ты со своими штучками. Ходишь по лезвию бритвы, как ни в чём не бывало, и плевать ты хотел на всех, кто тебя любит.
- Я не понимаю, - произнёс Итачи тяжёлым ничего не выражающим тоном, моментально надев на лицо каменную маску, но Кисаме слишком долго знал его, чтобы не обманываться: этот тон, это показное безразличие были всего лишь его средством ведения непростых бесед.
- Всё ты понимаешь, - огрызнулся он почти что разочарованно.
***
- Погодите, - Орочимару приложил ладонь ко лбу, пытаясь стереть ощущение, что внутри его головы всё кипит, - вы предлагаете мне всё вот так запросто бросить и?.. У меня же своя исследовательская лаборатория! Я почётный представитель Международной ассоциации искусственного интеллекта, мои экспертные системы… На кого я всё это оставлю?
- Ой, да прекрати, - протянул мистер Ресслер добродушно. – Мы с тобой оба прекрасно понимаем, что ты не упустишь шанса поучаствовать в ловле Писателя. Но для приличия, так и быть, даю тебе пару дней на ответ. Напиши, что согласен, мне по почте, хорошо? Всё, жду!
Звонок прервался.
***
Дверь отворилась совершенно бесшумно, оттого его присутствия никто не заметил. Первым, что бросилось в глаза, стала спина Итачи – узкая и изящно выгнутая. Фигурой он явно пошёл в маму, в молодости такую же невероятно красивую и утончённую – это наблюдение успело пронестись в мыслях Саске, прежде чем он осознал, что Итачи был на кровати не один.
***
Тсунаде стояла у двери уже так долго, что потеряла чувство времени, неотрывно глядя на дверной звонок.
- Ну, давай, - подгоняла она себя злым шёпотом. – Жми на него, дура. Жми, трусиха. Жми, ссыкуха, девчонка, дура. Жми давай, ну?..
***
- Добрый день, - поздоровался гость.
- Вечер, господин полицейский, - поправил его Гаара, после чего, всё ещё глядя пристально и цепко, склонил голову чуть набок – и у Канкуро перехватило дыхание: точь-в-точь так он выглядел перед тем, как наброситься всей своей звериной сущностью на Рока Ли восемь лет назад. – И чем же, позвольте спросить, обязан?
Учиха Итачи пустил косой взгляд в сторону Канкуро, и Гаара со вздохом указал на лестницу:
- Пройдёмте ко мне в комнату.
***
Положив трубку, она первым делом поднялась и изо всей силы врезала по деревянной дверце шкафчика для одежды. Боль моментально отдалась в кулаке, костяшки пальцев, защищённые тренировочными бинтами, кровить не начали, зато онемели, но меньше всего Сакуру сейчас волновало собственное здоровье. В голове творился полнейший хаос.
***
Такэо с досадой раздавил недокуренную сигарету и сплюнул на пол, как какой-нибудь ковбой в баре из вестерна, а Кисаме тем временем пытался прочесть диагноз онколога.
- «Бронхогенная карцинома», - озвучил он и покосился вопросительно на учёного.
- Рак, рак, это рак лёгкого, Хошигаке-сан, - нетерпеливо пояснил тот, не прекращая свои хаотичные блуждания по комнате.
***
Он всё так же стоял у двери, неподвижно, будто кто-то прибил гвоздями его ноги к полу, и боялся сделать хотя бы шаг навстречу этой парочке. Ли – точно, так его звали – придвинулся к красноволосому юноше и шепнул ему что-то на ухо, тот кивнул и снова перевёл свой магнетический взгляд на Кибу:
- Ладно, не хочешь подходить – мы тебя трахнем прямо там, у двери.
Запуганный паренёк дёрнулся, как будто к нему приложили лягушку, и моментально преодолел на деревянных ногах совсем небольшое расстояние до кровати. Двое переглянулись, и Гаара одобрительно протянул:
- Хороший мальчик.
***
Саске почувствовал, как пальцы на его ногах судорожно поджались, когда он посмотрел в лицо брату. Тот, явившись прямиком с телеконференции, всё ещё был загримирован и, возможно, поэтому казался настолько бледным, а глаза его – глубокими, как два чёрных колодца.
- В этой стране нам вряд ли когда-либо разрешат узаконить наши отношения, - произнёс он таким тоном, словно зачитывал вслух список покупок, - так что свадьбы не будет. Но я хочу, чтобы все знали: мы с Кисаме-саном действительно встречаемся. Здравствуйте, дедушка Изуна.
Учиха Изуна, не ожидавший, что к нему обратятся, кивнул с опозданием и молча указал на свободные стулья за столом.
***
Но самым испуганным, пожалуй, выглядел Дейдара. Он смотрел на результат разрушительного взрыва широко открытыми глазами, в которых плескалась огромная и мощная эмоция, имя которой дать Саске не мог, но если бы рядом оказался Учиха Итачи, он непременно узнал бы этот взгляд: точно так же выглядел Дейдара в ту ночь, когда они вдвоём, подобно маленьким мышкам, застыли под стойкой, боясь дышать, и с леденящим душу ужасом прислушивались к раздающимся по залу шагам.
Молчание сковало всех вокруг до тех самых пор, пока жуткую картину не прекратили показывать и ведущая не принялась тараторить, с жадностью хватая воздух, новые подробности.
Саске вновь поднялся и с отсутствующим видом объявил:
- Мне надо домой.
***
Он вырвал руку и попытался улыбнуться, но мышцы лица отказались подчиняться, и оставалось только смотреть в ответ – с напряжённым волнением и отчаянной тревогой.
- Знаешь, - произнёс Какаши тихо, глядя на него снизу вверх, - я всегда буду тебя любить. Я понял это только что. Не так, как Ируку, не так, как ты любишь Рин. Но любить всё равно буду, и делай со мной, что хочешь – не перестану.
***
- И когда же это кончится? – Кисаме повернулся к нему с грустной улыбкой на лице, от которой он вдруг стал выглядеть стариком, разбитым и потерянным.
Итачи посмотрел на него твёрдо:
- Никогда, Кисаме-сан. Разве вы ещё не поняли?
***
- Извините, - смутился юноша, понурившись. – Но… Но ведь у него нет достаточно денег, чтобы нанять хорошего адвоката, поэтому…
Тут уже вмешался Кисаме.
- Даже государственный адвокат имеет неплохой шанс выиграть это дело, - произнёс он, сжав плечо любовника. – Мы не имеем права укрывать эти материалы от следствия, так что остаётся только надеяться, что защитник ему попадётся из новичков.
***
- Только одного вот не могу понять, и никогда не мог… Почему все эти мальчики, такие красивые, такие светлые… Почему они при этом ещё и такие несчастные? Вы мне можете объяснить?
- Что? – переспросил учёный слабо.
- В их глазах… - не услышав, продолжил Мизуки, глядя прямо перед собой, словно введённый в транс человек. – В них не было ни капли счастья. Я не понимал: почему? Почему, если они имеют такой восхитительный, живительный свет внутри… Как можно?.. И если даже они, они несчастны, то какой шанс в этой жизни имею я?
***
Он достал из холодильника для напитков бутылку с холодным пивом и, открыв её, изобразил чокающийся жест с монитором, на экране которого до сих пор была выведена страница блога Учихи Саске.
- За тебя, придурок, - произнёс он с улыбкой. – Додумывай уже скорее и приходи, я буду ждать.
***
- Послушай, - не дав парню даже поздороваться, начал внезапный гость, и в этот момент Ли со всей отчётливостью понял, что его возлюбленный пьян.
Гаара, в обычном состоянии сразу заметивший бы его недовольство по выражению лица, не обратил внимания на его реакцию и сделал шаг внутрь. Ли послушно отступил, позволил ему стянуть с себя ботинки, хотя это и занято добрых три минуты, пройти в комнату. Он замер на пороге, прислонившись плечом к дверному косяку и скрестив руки на груди, и стал ждать, что же последует за этим загадочным «послушай».
***
В тот миг, когда рефери остановил битву и поднял руку Джуго с кровоточащими костяшками пальцев вверх, объявляя его победителем, тот устремил свой лучистый взгляд прямо на него – и Саске показалось, что окружающая его толпа, со своими жуткими запахами, и воплями, и теснотой, куда-то разом провалилась, и в мире остались только они двое. Оторваться от этих живых и, без сомнения, счастливых глаз было невозможно, и восхищённый Саске пробормотал про себя, не отдавая себе отчёт в собственных мыслях: «Он свободен… Он свободен…».
***
Девушка сжала кулаки на его рубашке плотнее, безбожно сминая ткань, затем встряхнула его так, как мог бы это сделать какой-нибудь вышибала в баре, и с угрозой в голосе зашипела:
- Ты когда меня оставишь в покое?
Первые десять секунд Шикамару не мог сообразить, что происходит, и не помог ему ни высокий уровень IQ, ни его поразительный талант к стратегии. К такому повороту событий он не чтобы не готовился – этого варианта в его голове не существовало вовсе.
***
Не узнать белый праздничный костюм дяди Обито было точно так же невозможно, как невозможно было спутать с кем-то иным из-за длинных пепельных волос Хатаке Какаши, который, если глаза не обманывали обалделых юношей, как раз и припирал к стенке их драгоценного, только что женившегося дядю. Лица Какаши было не разглядеть, однако Итачи и Саске сразу догадались, что дело не ведёт к драке.
***
Наруто заговорил с ним, не оборачиваясь, но по голосу его Саске понял, что тот раздражён.
- Я не понимаю, Саске. Ведь не прошу я от тебя никаких извинений, не требую никаких клятв и обещаний – я же просто… просто хочу услышать эти долбаные три слова, и всё. А ты что, до сих пор, после всего, в чём-то не уверен? Во мне? Так мне что, табличку надо на грудь нацепить, что я тебя люблю, или, может, на лбу себе написать?
Сердце у Саске предательски ёкнуло, в груди всё разом похолодело и сжалось. Голова пошла кругом.
***
- Ты так и не рассказал нам про своего блондина, - протянул писатель с хитрецой в голосе и подмигнул сидящей напротив него Тсунаде.
Орочимару не стал так просто сдаваться – ответил стоя, уже натягивая на плечи пиджак:
- Нечего пока рассказывать. Единственное, что я знаю точно, это то, что он меня встретит в аэропорту. Первое время я буду жить у него – то есть, в нашем старом доме, он до сих пор там… Ну, неважно.
- То есть, - уточнила Тсунаде, когда её друг неловко замялся, - вы снова будете жить вместе?
Орочимару всё же сел и, отвечая, отвёл взгляд в сторону:
- Это означает только то, что я сказал, Тсунаде.
***
Зецу узнал старшего инспектора-детектива, посмотрел на него затравленным взглядом запавших от бессонницы мелких глаз; тонкие губы его, обычно накрашенные белым и чёрным с идеальной симметрией, приоткрылись, будто он хотел что-то сказать, сказать им обоим, но Хошигаке-сан опустил резко голову и ускорил шаг, потянув юного подопечного за собой. Позже Дейдара узнал, что Орочимару, приезжавший ради него в отдел ещё утром, угрожал предать царивший там беспредел всеобщему осуждению, а после того как взяли Зецу, возвращался и с настоящим скандалом вырвал его из рук оперативников.
***
Гаара некоторое время ещё сидел неподвижно за рулём, прокручивая в сознании ещё раз все те события, что успели произойти с миром за каких-то шесть недель, затем, когда часы на его руке показали десять, потянулся за телефоном.
- Алло, Узумаки, ты проснулся уже? Я уже жду, как и договаривались. Ты своего Учиху с собой тащишь?